— Арестовали его? — спросил Цвигун.
— Нет! Никто санкции не дает! Даже срок задержания Степаняна и Багдасаряна кончается через два часа, а продлить некому...
Я немного слукавил, так как после обысков и полученных нами результатов обстановка в Ереване резко изменилась. Местные товарищи чекисты, искупая свою нерешительность на первом этапе, смело пошли на задержание Затикяна и обыск в его квартире. Здесь нам повезло еще больше. Помимо различных деталей-аналогов от бомб мы нашли у него под клеенкой на кухне схему взрывного устройства, использованного в Москве 8 января 1977 года, в вагоне метро. Позднее экспертиза установит, что указанная схема исполнена лично рукой Затикяна. Круг замкнулся!
На этом наши оперативно-розыскные мероприятия не закончились. Пока шло следствие, мы искали прямых и косвенных свидетелей преступлений группы, руководимой Затикяном. Ценой больших усилий нам удалось найти свидетелей, подтвердивших пребывание Степаняна и Багдасаряна в день взрывов в январе 1977 года в Москве, видевших подготовку и испытания преступниками бомб в Армении, знавших о попытках Затикяна вовлечь других лиц в диверсионно-террористическую деятельность в СССР.
Кстати, первый секретарь выполнил обещание: по прибытии из Москвы в Ереван он вызвал нас в два часа ночи в здание ЦК КП Армении для разбирательства. Мы ждали этого и своеобразно подготовились. На беседу взяли три портфеля: в одном лежали детали бомбы с Курского вокзала, в других — детали- доказательства, изъятые у Затикяна и Степаняна. Отличить их было невозможно!..
Все мы, участники розыска по делу 'Взрывники', гордимся, что нам удалось избавить москвичей и гостей столицы от опасности, грозившей им со стороны националистов-экстремистов. Родина наградила членов группы, наиболее активных исполнителей розыска орденами Красной Звезды и 'Знак Почета'. Нам, руководителям оперативно-следственной группы, были вручены Почетные грамоты.
Конечно, розыск на этом деле не заканчивался. К концу 70-х годов в розыске по линии КГБ СССР находилось свыше 900 человек. И это после того, как мы основательно почистили розыскные списки и исключили из них лиц преклонного возраста или тех, у кого преступления были менее тяжкими и по общему процессуальному законодательству мог наступить срок давности. Но некоторых совесть не позволяла исключить из этих списков! Особенно следователей и полицейских, сбросивших в шахты членов 'Молодой гвардии' в Краснодоне.
Долго и терпеливо вели также мы розыск одной женщины, по фамилии Макарова, с присвоенной ей местным населением кличкой 'Анка-пулеметчица', которая в годы войны добровольно пошла служить в немецкие карательные органы в качестве палача. Ей, в частности, доставляло удовольствие расстреливать из пулемета сразу десятками советских патриотов, партизан, евреев. На её совести были сотни расстрелянных. Долго искали, но в конце 70-х годов нашли её под фамилией Гинзбург. Судили её открытым показательным судом.
Все описанное мною — это только часть большого и нужного, как я считаю, для государства труда. Подчас были дела, которые не вписывались в мои функциональные обязанности. Особенно это касалось выезда в командировки за границу. Таких выездов было немало, и сопровождались они различными сложностями. Помню, на группу сотрудников КГБ, в которую входил и я, было возложено обеспечение безопасности советской делегации и туристов на Всемирном Фестивале молодежи и студентов в Хельсинки. Это был период, предшествовавший 'Карибскому кризису', и характеризовавшийся резким повышением конфронтации между США и СССР. В этой связи мы обоснованно полагали о возможном усилении во время фестиваля противодействия нашей делегации со стороны неофашистов, различных других правых и экстремистских организаций и групп. И действительно, напор их вначале оказался достаточно сильным еще и потому, что существенную помощь нашим противникам оказали представители вражеских разведок капиталистических государств. Для этих целей в Финляндию легальными и негальными путями было завезено большое количество спиртных напитков, которыми 'подогрели' молодежь. Сперва это был подогрев спиртным, затем с помощью пропагадистов-агитаторов пошла обработка идеологическая. И вот эта масса беснующихся молодцов двинулась в направлении советских выставочных павильонов. Картина была устрашающая! Все крушилось и рушилось. Вынуждена была вмешаться финская конная полиция. Впервые своими глазами видел, как разгонялась разбушевавшаяся толпа с помощью слезоточивого газа и нагаек конной полиции. Досталось несколько и нам, находившимся в гуще погрома.
В разгар этих событий террористы, желая вызвать панику среди членов советской делегации, решили подложить на борт теплохода 'Грузия', на котором мы прибыли на фестиваль, пластиковую бомбу. Какой силы она была бы — сказать не могу, так как задержание исполнителей мы провели заранее.
Оставаясь в этот день дежурным на корабле . и получив информацию о возможности закладки на теплоходе пластиковой бомбы, я стал метаться в поисках подкрепления. Ко мне присоединился мой коллега Герман. Но вдвоем обезвредить четверых неизвестных, которые уже приближались к стоянке теплохода, было очень сложно. На наше счастье, к стоянке 'Грузии' подошла группа спортсменов во главе с чемпионом мира Жаботинским. С их помощью задержание прошло без осложнений, причем Жаботинский держал руку задержанного только пальцами. Я высказал опасение по этому поводу, но Жаботинский, смеясь, ответил: 'Он у меня никогда не вырвется!'
Поэт Е.А. Евтушенко той же ночью написал стихи 'Сопливый фашизм', призывая рабочий класс продемонстрировать фашистам свою силу. Но, к сожалению, его призыв в то время развития не получил. Видимо, меркантилизм и бытовые удобства уже превалировали в головах среднего человека Запада, а идейные мотивы в то время его мало задевали. (К сожалению, не только западного, но и среднего обывателя социалистических стран.)
Кадровый американский разведчик Кристофер Феликс, работавший в то время в социалистических странах под видом дипломата, касаясь этого вопроса, писал, что, ведя борьбу против соцстран, надо 'видеть разногласия и затем, действуя изобретательно и окольными путями, способствовать их развитию'.[2]
Бывший помощник президента США по национальной безопасности, он же профессор Колумбийского университета, З.Бжезинский предложил тогда делать особую ставку на развитие в нашем обществе ревизионистских идей:[3] 'Чуждые коммунизму взгляды под видом марксистских,— наставлял он,—могут постепенно проникнуть в правящую элиту и только после этого повлиять на все общество в целом. Эрозии надо добиваться с большим терпением'.
Наиболее откровенно эти мысли высказывал западногерманский специалист по вопросам психологической войны Алард фон Шакк. 'Необходимо использовать, — писал он, — все средства современной пропаганды, умелые приемы психологической борьбы, необходимо насаждать нашу мораль и идеологию в общественном сознании населения стран коммунистического лагеря. Используя национальные различия, религиозные предрассудки, человеческие слабости — зависть, тщеславие, стремление к удовольствиям, необходимо развивать индифферентность к целям коммунистического государственного руководства'.
В конечном итоге подобные заявления легли в то время в основу правовых документов США. Вот выдержка из официального доклада сенатской комиссии конгрессу США по вопросам идеологии и внешней политики: 'Соединенные Штаты должны стремиться развивать широкие контакты с интеллигентами в коммунистической орбите и в конечном итоге с политиками на среднем и высшем уровнях в надежде на то, что удастся постепенно оказать влияние на их идеологические убеждения'[4] .
В складывавшейся в то время обстановке на американские разведывательные службы были возложены новые, более изощренные задачи, содержание которых достаточно полно изложил один из теоретиков США по вопросам разведки Р.Холт: 'Разведка играет большую роль в обеспечении психологической войны: определение наиболее эффективных методов психологического и идеологического воздействия, подготовка тенденциозных материалов и различного рода фальшивок, оценка эффективности операций психологической войны'[5].
Американский журнал 'Уолл-стрит', касаясь деятельности разведки, подчеркивал уже другую сторону, а именно: 'Речь идет о том, чтобы проводить подрывную деятельность, внося неспокойствие, проводя саботаж и избегая при этом риска непосредственных военных действий... Мы должны найти путь, чтобы свергнуть коммунистический режим без всеобщей войны'[6].
Сейчас, задним числом, находится немало критиков ввода войск Варшавского договора в
