— Я готов рискнуть, — отрезал Стандер. — Все будет гораздо хуже, если я не остановлю его. В том числе для вашего кайзера.
— Хеллборн, бросьте валять дурака, — прохрипел Маржерет. — Немедленно отпустите меня!
— Предложите ему двадцать пять процентов, — ухмыльнулся Джеймс. — Иначе мы будем долго так стоять.
— О чем лопочет? — все-таки не выдержал и заинтересовался белголландец. — Какие еще проценты?!
— Не вашего ума дело! — рявкнул Розен. — Вам еще придется отвечать за ваш безрассудный поступок! Мой кайзер…
Завывшая сирена боевой тревоги не дала ему договорить.
— Капитан — немедленно на мостик! Капитан — немедленно на мостик! — заорал динамик на потолке.
— Ну вот, началось, — как-то равнодушно заметил Стандер. Бочком придвинулся к внешней стене каюты и бросил короткий взгляд в иллюминатор. Потом снова взял Хеллборна на прицел. — Нас атакует вражеский флот. Пора с эти кончать…
ТРРРРРРРРР-КЛАЦ! — ответила ему внезапно освобожденная пружинка.
— Вот дерьмо, — только и успел сказать Хеллборн, после чего потерял сознание от резкой боли.
«Рэнкин» не обманул», — понял он, когда снова пришел в себя. Все очень некрасиво и неприятно.
Проклятый Стандер помешал им в очередной раз завести предохранитель, и мина наконец-то сработала. Так и есть, понял Хеллборн, бросив взгляд на свою левую руку — минус одна кисть, ладонь, бугорок Венеры, линия жизни, пять пальцев… что там еще было? дерьмо-дерьмо-дерьмо!!!
Рядом с ним на полу валялся труп капитана Маржерета с наполовину оторванной головой — ну да, Джеймс как раз прижимал левую руку к горлу мексиканца, когда бомба взорвалась. Следующим в его поле зрения попало тело в мундире белголландского полковника. Стандер? Лицо раскурочено до полной неузнаваемости. Что случилось?…
— Его пистолет взорвался и снес ему башку! — заорал прямо в ухо Розен. — Чертов болван, идиот! Вставай! Убил бы тебя, но ты мне еще нужен!
Ага, так это Розен наложил на него сразу два импровизированных жгута. Перестарался. Или нет? Почему я так плохо вижу? Понятно, очки снесло близким взрывом… глаза вроде на месте? голова Маржерета приняла на себя основной удар. В ушах звенит, трещит, пол постоянно пытается уйти из-под ног…
— В нас опять попали! — снова завопил Розен. — Да что же это такое!..
«Вражеский флот», сказал Стандер перед самым взрывом. Вражеский? Для него. Альбионский? Будет неприятно, если свои же собьют… хотя…
— Пошли отсюда, — Розену наконец-то удалось поднять Хеллборна. — Надо перебраться в другую каюту. Желательно, в среднем корпусе.
Они едва успели переступить порог, как новый взрыв потряс корабль и бросил их на пол. Сирена, вопли, выстрелы.
«Абордаж», — сообразил Хеллборн. Наши развлекаются. В самом деле, могли бы просто сбить.
— Черт, черт, черт! — вопил Розен. Джеймс решил не обращать на него внимания и пополз обратно в каюту, опираясь на здоровую руку. Тевтонец последовал за ним. Выстрелы звучали совсем рядом.
— Сдавайтесь, ублюдки! — закричал кто-то в только что покинутом коридоре. Кто-то осторожный, не спешивший заглянуть в каюту.
— Не стреляйте! — что было сил заорал в ответ Хеллборн. — Здесь свои! Альбион! Семпер фай! Пара беллум! Глацис импера!
На пороге появились сразу два воздушных пехотинца в грязно-серых пятнистых комбинезонах.
— Ну, допустим, — проворчал один из них, расматривая Хеллборна. — А это кто такой? — солдат кивнул на Розена, пытавшегося забиться в дальний угол.
— Тупой ацтек, — равнодушно сообщил Джеймс. — Убейте его.
Солдаты заколебались, но капитан Вальтер Розен потянулся за пистолетом, и тем самым решил их сомнения не в свою пользу. «Вишневка Бесс» одного из альбионцев полыхнула огнем, и рука мексиканца замерла на полпути к рукоятке парабеллума — навсегда.
Оазис и город Маленькая Исландия находился на южной границе Земли Королевы Матильды. Туда и перебралось временное правительство Альбиона после падения Фрэнсисберга. Там же приземлилась и эскадра альбионских кораблей, одержавшая славную победу над белголландским конвоем.
Некоторое время к Хеллборну продолжали относится, как к врагу и военопленному — мало ли кто пытается выдать себя за альбионца! Но вскоре его принялись узнавать старые знакомые — с кем-то служил, с кем-то работал, с кем-то учился в Академии ВМФ, и в конце концов он предстал перед светлыми очами контр-адмирала Пудинга.
— Ну и ну, — только и сказал заместитель сэра Энтони и второй человек в Альбионской секретной службе. — Хеллборн, вы ли это?
— Так точно, сэр.
— И почему на вас мексиканский мундир?
— Потому что мне до сих пор не принесли пижаму, — не выдержал и огрызнулся Джеймс. Разговор происходил в городской больнице, куда его поместили на каком-то этапе. Уже после операции — кисть, разумеется, не пришили обратно, но удалили обломки костей, промыли рану, убрали жгуты, наложили швы и накачали обезболивающими наркотиками. И все это — прямо на борту госпитального дирижабля.
Что и говорить, атака на белголландский флот была очень тщательно подготовлена, спланирована и обеспечена. Насколько успел понять Хеллборн, после падения столицы, кое-кто лишился высоких постов и званий (как всегда), а кто-то молодой и способный, занявший его место, спешил себя проявить и показать. И показал. Жаль, что этот парень не командовал обороной Фрэнсисберга… хотя, кто знает, с каким треском он бы проиграл ту безнадежную битву…
— И все-таки, Хеллборн?
Контр-адмирал Пудинг (еще не так давно бывший гросс-коммандером) славился своей грубостью и бестактностью. Одно слово — плебей. Оторванная рука, нога, голова — какие пустяки, он бы явился допрашивать Хеллборна в любом случае. Джеймс вздохнул и принялся рассказывать. Не все, разумеется. Избранное. Например, мистеру Пудингу совсем необязательно было знать о сладком ужине титанисов под окнами усадьбы Хеллборнов…
— Интересно, очень интересно, — равнодушным тоном сказал Пудинг. — К сожалению, я так и не понял, почему вы убили английского профессора.
— Об этом я буду говорить с другими людьми, — сквозь зубы процедил Джеймс и откинулся на подушку. — Насколько мне известно, некоторые из них находятся здесь, в Маленькой Исландии.
— Вы забываетесь, Хеллборн, — нахмурился контр-адмирал. То есть не нахмурился, конечно. Об его эмоциях можно было только догадываться. Лицо адмирала Пудинга всегда оставалось стандартно- равнодушным, сонным и холодным. Ранняя лысина и свинячие глазки только усиливали это впечатление.
— Вы мне лучше скажите, где сэр Энтони? Ему удалось спастись из Моноплании?
— Конечно, иначе откуда бы я знал о ваших лондонских похождениях? — неохотно сообщил заместитель шефа. — Но сейчас его нет в Маленькой Исландии, и поэтому вы подчиняетесь мне.
— Как скажете, сэр. Но есть вещи, о которых я не буду с вами говорить, — Хеллборн равнодушно прикрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.
Возможно, в другое время и в другом месте Пудинг не отступил бы так легко, но Джеймс догадывался, что сейчас у второго человека в ДСС дел должно быть по горло.
— Хорошо, мы продолжим разговор в другой раз. До тех пор — считайте, что вы под домашним арестом. И чтобы у вас не было иллюзий, ключевое слово — «арест». Я оставлю с вами охрану. Выздоравливайте поскорее, мистер Хеллборн.
«Издевается, скотина», — Джеймс приоткрыл глаза и бросил взгляд на свою левую руку. Дьявол, даже выстрел в голову теперь казался меньшим злом — тем более, что приступы мигрени прекратились как по
