Рабочий день заканчивался около двух часов пополудни, и остаток дня Джеймс Хеллборн посвящал поискам выхода.
Уже в понедельник, попрощавшись со своими чудесными второклассниками, Джеймс направился в библиотеку — как и было условлено.
— Какая же я дура, — сказала Патриция, — это не то письмо, которое следует бросать в почтовый ящик. К счастью, я успела навести справки. Тебе следует лично отправиться в Си-Ви-Си и заполнить заявление/прошение/whatever прямо на месте.
— А меня выпустят обратно? — засомневался Хеллборн. — Что мы вообще знаем о здешней секретной службе? Они могут задать мне очень неприятные вопросы. Быть может, стоит попробовать другите варианты? Не обратиться ли мне в грифонское консульство? Восстановить грифонское гражданство, сесть на пароход, явиться с нейтральным грифонским паспортом в Касабланку…
— Грифонские бюрократы обязательно рассмотрят твою просьбу, вот только жди беды, когда они узнают, что никакого барона фон Хеллборна в природе не существует, и никто не может подтвердить его личность, — вздохнула Патриция.
— А наш добрый друг гестапо… я хотел сказать — Си-Ви-Си? Они не могут докопаться до правды?
— Им это будет сделать гораздо труднее… а мы тем временем еще немного отшлифуем твою легенду. Даже хорошо, что индюшатники так с тобой обошлись… извини, я не то хотела сказать… — смешалась Патриция.
— Неважно, я понял, — отмахнулся Джеймс. — Даже если я ляпну какую-то глупость или несуразность в очередном разговоре с милыми драконцами, ее всегда можно будет списать на этот, как его, посттравматический синдром!
На Патрицию было жалко смотреть.
— Придется рискнуть, — развела руками лейтенант Блади.
И он рискнул.
Местный аналог ДСС/НКВД/КРИПО/Святой Инквизиции/АБВЕР/ИТД помещался в скромном двухэтажной постройке колониальной эпохи, с обязательными римскими колоннами и мраморными ступеньками. Оказавшись внутри, Джеймс понял, что внешность в очередной раз оказалась обманщицей — число подвальных этажей явно не поддавалось подсчету. Оставалось надеяться на лучшее. Хеллборн обратился к дежурному офицеру, заполнил преложенные бланки и скромно подождал в углу, пока его не пригласили в один из кабинетов на минус втором этаже. Обитавший там офицер-ирландец был молод, печален и хмур.
— Присаживайтесь, — буркнул он и принялся изучать документы Хеллборна. Похоже, удовлетворенный прочитанным (харатеристика за подписью двух комиссаров перекочевала в новый паспорт), офицер щелкнул тумблером весьма зловещего механизма, оккупировавшего добрую половину рабочего стола.
«Ты забрался далеко от родного дома, Пэдди», — подумал Джеймс — и угадал.
— Раз, два, три… Раз, два, три… Сегодня 8 мая 1940 года, 16 часов 45 минут по кейптаунскому времени. Мы находимся в Кейптаунском отделении Си-Ви-Си, кабинет номер 227. Присутствуют капитан четвертого ранга Патрик Мак-Диармат и гражданин Джеймс Хеллборн. Я вас внимательно слушаю, гражданин.
Хеллборн откашлялся и принялся заново излагать свою историю. Грифонский аристократ, охотник, Остров Свободы, индоокеанские палачи, и самое главное! — зловещие планы относительно Южного Полюса. «Только не переиграть!»
— Ну… вот, вроде бы и все, — подытожил Джеймс и умолк, вежливо пожирая глазами хмурого и молчаливого ирландца.
— Большое спасибо, гражданин, — наконец-то заговорил капитан четвертого ранга. — Мы обязательно рассмотрим ваше сообщение и свяжемся с вами в надлежащий срок. Вы хотите что-нибудь добавить?
— Нет, — сказал было Хеллборн, но все-таки добавил: — А как долго мне следует ожидать вашего ответа? Я хотел бы принять участие, у меня большой опыт, я охотился в Гренландии и на Шпицбергене…
— Мы свяжемся с вами, — упрямо повторил Мак-Диармат. — Всего хорошего, гражданин.
«Как скажешь». По крайней мере, его не стали задерживать и бросать в глубокие и мрачные подвалы на совсем нижних этажах. Интересно, спросил себя Хеллборн, а если бы в мой старый кабинет в Адмиралтействе пришел свежий американский иммигрант, спасенный из рук виксосов, и рассказал историю про белголландские планы относительно Земли Санникова, как бы я поступил? Да, примерно так же. Короткий разговор, запись (только вручную, не было у меня такого роскошного фонографа), а потом — «ждите ответа, гражданин…»
Придется ждать. И тем временем перебирать другие варианты.
— Что еще мы можем предпринять? — спросил Хеллборн вечером на вилле и сам себе ответил: — Схожу завтра после работы в порт, прогуляюсь, полюбуюсь на кораблики… Разумеется, я не льщу себя надеждой с ходу отыскать на все готового контрабандиста, но на кораблики все равно стоит посмотреть.
— Будь осторожен.
И он был. К сожалению, путешествие в порт никаких результатов не принесло. Ему даже не удалось подобраться к причалам.
— Вы здесь работаете? У вас есть билет на пароход? Что вам надо? — затараторил нервный охранник на воротах. Поэтому Хеллборн поспешил прикинуться дурачком и удалился. Немного прогулялся по набережной, полюбовался на корабли (в том числе военные) издалека, окинул равнодушным взглядом Столовую Гору и вернулся в центр города, где принялся бродить по улицам.
Мрачные офисы колониальных времен, новые стеклобетонные постройки (и здесь стеклобетон!), экзотические церквушки (свобода вероисповедания!), квартал иностранных посольств… гм… на воротах некоторых уже висят демонстративно-амбарные замки. Черт, неизвестно сколько ему еще торчать на этой планете, поэтому стоит как следует выучить здешние флаги. И как он это пропустил? Что ж, флагов немного, и некоторые он уже знает. Вот этот скандинавский крест — скорее всего, Христиания — точно! А это — Западная Кальмария, дано-шведо-норвежский доминион в Северной Америке. Синяя паутина на зеленом фоне символизирует Амазонку в джунглях Гран-Америки. Разрезанный пополам земной шар — Эквадор. Крепость на берегу океана — Фортороссия. Девиз «For God and Liberty» над черепом с костями — Индоокеания. У этих ублюдков определенно нет ничего святого! Впрочем, чего еще можно ожидать от перерожденцев-наследников разбойной пиратской республики…
«Интересно, может ли простой гражданин позволить себе личный автомобиль?» — задумался Хеллборн, стоя на очередном перекрестке и лениво рассматривая проносящиеся мимо него экипажи. Нет, это были не знакомые ему «корды», «паккарды», «уаскары» и «лендроверы», но какая в самом деле разница — руль, четыре колеса, двигатель внутреннего сгорания.
Неудивительно, что посольский квартал вплотную примыкал к центральной улице города. «Аллея Героев»? Ну что ж, так могли назвать главный проспект своей столицы сторонники любого режима, от прогнивших монархистов до анархо-республиканцев. А вот и герои. Скромные бронзовые бюсты. Легендарные основоположники — товарищ Спартак, товарищ Крикс, товарищ Эномай. Товарищ Блоссий. Товарищ Стаффорд — отец-основатель ДРАКОНа. Товарищ Аргон, первый красный маршал авиации. А это кто?
Еа постаменте красовалась просто замечательная в своем роде надпись:
«Товарищу Тунгстену, герою и предателю Революции.
Он был казнен за свои преступления, однако мы должны помнить его прошлые заслуги перед Революцией.
Вечная память!
Не забудем героя.
Не простим предателя».
«Вот оно как… — мысленно протянул Хеллборн. — Вот только с тавтологией немного
