берегов — и у них было в запасе три шестьдесят два года!»
Гром и молния!
Тысячи людей заполонили улицы египтянского города. Алекс Ганнибал опустил свою машину так низко, что аборигены в свете бортовых прожекторов и горящих на улицах фонарей и факелов уже не казались муравьями. Да, это были они — точь-в-точь как в старинных сказках и легендах, толстых исторических трудах и фресках на сером базальте древних альбионских храмов. Маленькие бронзовые человечки. Египтянцы!
— Это великолепно, — прошептал граф Ласло Алмаши, — это действительно стоило того…
— Мне только кажется, или они рады нас видеть? — пробурчал Мак-Диармат. — Чего нам стоит от них ожидать? Что они собираются делать?
— Они никогда не видели подобного летательного аппарата, — уверенно заявил Джеймс, — следовательно, как и должно быть, приняли нас за космических богов или демонов. Таким образом…
— Так мы садимся или возвращаемся? — хладнокровно перебил его Ганнибал. — Это не дальний бомбардировщик, запас топлива ограничен.
— Джеймс? — Мак-Диармат повернулся к Хеллборну. — Мне интересно знать ваше мнение. Мы здесь всего лишь гости.
«Я тоже не совсем хозяин».
— Одну минуту, — как можно более спокойно отозвался Хеллборн. — Одну минуту…
Нет, это был совсем не Фрэнсисберг. Разумеется, ведь у египтянцев было в запасе 362 года и ноль английских колонистов. Например, эту пирамиду в мире Хеллборна египтянцы так и не успели достроить. Англичане же использовали ее фундамент для строительства Тюдорского дворца, сгоревшего в последний год первой Британской республики. Странно, такое впечатление, что весь город сдвинулся вглубь материка. Так и есть, он занимает пространство, где на окраинах столицы СШАР расположены плантации «Антарес- Комбайн», заводы «Браун-Андерспейс» и башни Альбионской Электрической Компании.
— Туда! — решительно объявил Джеймс. — Мистер Ганнибал, вы сможете посадить конвертоплан вон там?
— Запросто, — хмыкнул пилот. — Эта площадка в два раза шире посадочной палубы нашего корвета!
Это была она, старая добрая Четвертая Пирамида, 120 метров, широкие ступени и желоба, по которым стекала — все еще стекает! — кровь приносимых в жертву. И прямо сейчас, несмотря на потоки воды и твердые ледяные градины, летящие с черного неба, к великой пирамиде стремились люди со всего египтянского города.
— Черт побери! — неожиданно выругался сидевший перед Хеллборном грифонский аристократ. — Как я мог забыть! — Граф Алмаши принялся спешно копаться в ящике для инструментов, примыкавшем к его пилотскому креслу. Несколько секунд спустя на свет появилась немного старомодная, но вполне надежная ручная кинокамера — немедленно направленная на египтянский город и застрекотавшая.
— Снимайте хорошенько, граф, — закивал Мак-Диармат, — снимайте хорошенько…
Хеллборн повернулся к сидевшей рядом Патриции — она молчала, но по ее лицу — широко раскрытые глаза, крепко сжатые зубы в сочетании с дрожащими губами — было видно, как она потрясена.
«…Порой мне кажется, — сказала она тогда, на пороге кейптаунской виллы, — что я попала в прошлое. Иногда этот мир напоминает мне Альбион в первые годы нашей революции».
А сейчас они и в самом деле оказались в далеком прошлом Альбиона!
Наверно, Алекс Ганнибал был величайшим пилотом по обе стороны экватора этой планеты — никто бы не смог лучше него опустить 15-тонную машину на вершину колоссальной египтянской пирамиды.
Гром и молния.
Они как будто ждали — умом Хеллборн понимал, что это простое совпадение, но сердце подсказывало другое. Они ждали, на широкой площадке, на два яруса ниже, египтянские жрецы и военачальники (точь- в-точь как на фресках!), в своих роскошных одеждах из шкур саблезубых кошек и торопливцев, и серебряных коронах, украшенных черно-белыми перьями титанисов. И жертва, дрожащая на алтаре — кто бы сомневался! — юная обнаженная девственница, с бронзовой кожей и золотыми волосами. И живой бог Древнего Альбиона — Титанис Валлери, Попугай-Убийца, могучий трехметровый самец, иссиня-черный, с медным клювом и зелеными изумрудными глазами — тоже ждал, прикованный цепями к массивному каменному столбу. Эти люди позволят ему насытиться и только потом освободят от цепей — в надежде, что плотно набившее свой желудок чудовище больше никого не тронет и спокойно уйдет в джунгли.
И еще тысячи египтянцев, толпившихся далеко внизу, у подножия пирамиды.
«Какого черта?»
Хеллборн прислушался к угасающему реву ракетных двигателей, окинул взглядом кабину конвертоплана и снял с крепления тяжелый пистолет-пулемет.
— Джеймс, что ты собираешься делать?!
Хеллборн не ответил, только ударил локтем по запирающему механизму. Стальная бронепластина уехала вправо, и он выпрыгнул наружу, прямо под беспощадные струи дождя. Градины застучали по летному шлему, форменный утепленный комбинезон мгновенно промок до нитки. Альбионец зашагал вниз по широким ступеням.
Полгода назад — или 362 года вперед — за миллионы световых лет отсюда он уже стоял у этого входа в запретные внутренние камеры Пирамиды. Жаль, один из столбов не подпирает цилиндрический «Розеттский камень». Потому что ЭТУ Антарктику никогда не посещал таинственный ирландский школяр, владевший языками двух миров. И нет рядом рыжей мерзавки Вирджинии Вульф, чтобы задать ей несколько неприятных вопросов. Ладно, сегодня мы попробуем кое-что другое.
— Хеллоу, гайс! — широко улыбнулся Джеймс, обращаясь к загадочным древним египтянцам. Но аборигены ничего ему не ответили.
Действительно, типичная индейская раса. Дальние родственники всевозможных инков, ацтеков и команчей. Не краснокожие, нет — скорее желтокожие. В настоящий момент — серолицые. От холода и ужаса, надо полагать. Девушка на алтаре могла бы заткнуть за пояс иных европейских красавиц, но сейчас и она неважно выглядит. Неудивительно. Кто бы угодно на ее месте испугался.
— Знаешь, я так до сих пор и не понял, почему твои кузены тащились за мной по всему земному шару, — признался Хеллборн, обратившись к прикованному титанису. — Тебе не кажется, Чарли, что нам пора возвращаться домой?
Титанис не ответил. Наверно, ничего не понял. Только дважды моргнул и громко чихнул, совсем по- человечьи.
— Ну, извини, — пожал плечами Джеймс. — Ничего личного, ты же понимаешь…
Грохот «томмигана» был ужасен — он заглушил гром, и молнии померкли на фоне вспышек сгоравшего в компенсаторе бездымного пороха. Хеллборн выпустил не менее тридцати пуль — и Титанис безжиненно повис на железных цепях, заливая площадку вокруг себя столь мощными потоками крови, что даже свирепому дождю понадобилось несколько минут, чтобы растворить последнее красное пятно. И только тогда неподвижно застывший Хеллборн снова повернулся к египтянцам.
Все жители этого странного города лежали у его ног — или у подножия пирамиды, разница была несущественной. Верховные жрецы и важные сановники поспешили покинуть алтарную площадку и спустились на добрую дюжину ступеней, прежде чем упасть ниц. И только спасенная девушка осталась рядом, чтобы осыпать горячими поцелуями его армейские ботинки.
— Не спеши меня благодарить, прекрасное дитя, — ласково улыбнулся альбионец, и сам Грим Рипер в этот момент мог позавидовать подобному оскалу. — Я только отсрочил твой приговор. Я принес тебе смерть. Тебе и всему твоему народу. Микробы Старого и Нового Света, бактерии острова Черепов, болезни Зазеркального Альбиона и чуму из Драконской Африки!
Я Смерть, Разрушитель Миров.
Меня зовут Джеймс Хеллборн!!!
— …Джеймс!
— Хелл…
— …борн!!!
— А? Что? — очнулся от своих мыслей Разрушитель Миров.
