— Ты же буквально на днях навещала Карфаген, могла бы и к ним заглянуть, — пожал плечами Джеймс.
— Некогда было, тебя искала, — огрызнулась она.
«Похоже, она все-таки не знает, что ее младшая сестренка, нашпигованная пулями, валяется в госпитале. Следовательно, не может винить меня в этой ситуации — и поэтому она не гналась за мной через всю планету, чтобы наказать и отомстить».
— Извини. Что можно понять за столь короткое время? — развел руками альбионец. — Хотя тебе стоит поговорить с Патрицией, она встречалась с Келли гораздо чаще, чем я.
— Успеется, — сказала мисс Робинсон-старшая. — Меня сейчас другое интересует. Кто изображен на фотографии? Почему ты присвоил себе имя того старика? Где на самом деле находится Новый Альбион? Что все это значит?!
— Долгая история, — пробурчал Хеллборн.
— Ничего страшного, у меня полным-полно свободного времени. То есть не полным-полно, но я готова тебя слушать…
За дверью послышался какой-то шум, и они одновременно повернули головы в том направлении. Дверь приоткрылась, послышался голос одно из грифонских офицеров: «…конечно, я не могу вам запретить». Потом дверь и вовсе распахнулась. Краем глаза Хеллборн успел заметить, как его собеседница одним движением смахнула со стола артефакты из далекого прошлого — фотографию и жетон с цепочкой.
На пороге стояли адмирал Верхувен и несколько форт-нептунских офицеров. Равнодушный взгляд Летучего Белголландца, окинувший кают-компанию, задержался на Матильде Робинсон и тут же превратился в удивленный:
— Баронесса фон Хеллборн? Какая приятная неожиданность!
Джеймс едва не поперхнулся воздухом. Поразительная наглость с ее стороны — называться таким именем.
— Сэр Маркус? И я рада вас видеть! — поднялась ему навстречу карфагенская (?!) шпионка.
— Я вижу, ваши солдаты даром время не теряют, — ухмыльнулся Одноглазый, маячивший за спиной адмирала.
— Мистер Рузвельт? — Верхувен повернулся к Хеллборну. — И вы здесь?
— Виноват, сэр! — рявкнул Джеймс, изображая стойку «смирно».
— Проваливайте, — добродушно велел адмирал.
— Слушаюсь, сэр! — отозвался Хеллборн и покосился на Матильду. Она холодно улыбнулась:
— Я надеюсь услышать окончание вашего рассказа, мистер Рузвельт, про ужасы мадагаскарских джунглей и так далее.
— Разумеется, миледи, я всегда к вашим услугам, — якобы смущенно пробормотал Джеймс и поспешил откланяться.
«Она права — это безумие, сумасшествие!» — думал Хеллборн, шагая по коридорам Форт-Нептуна. Хорошо, что он дал себе слово! Запоздало, конечно. Его стоило дать уже в тот миг, когда он увидел карту в кабинете Ла Бенева. А после той карты — чему удивляться?
Итак, сегодня воскресла еще одна покойница, которая знает так много, что ее недостаточно будет просто убить — ее надо будет скушать целиком. Но перед этим тщательно, очень тщательно допросить…
Погруженный в свои мысли, Хеллборн едва не подскользнулся на очередной лестнице.
«Хм, а я-то думал, что эта образцовая военная часть! Что они здесь разлили? Машинное масло?»
Нет, не масло, понял он секунду спустя. Вот один труп лежит, вот еще один. Интересно, как они умерли? Держись, держись, мой верный желудок!
«Размазали по стенке» — точнее и не скажешь. Точно, размазали. И по стенке, и по лестнице. Кстати, вот еще один. Или при жизни это были два разных человека? Трудно сказать.
Кто их убил и чем это грозит Джеймсу Хеллборну?!
Что-то зашипело на полу под ногами альбионца. Он присмотрелся и подобрал наушник, провод от которого тянулся к ближайшей стене и утопал в телефонной розетке. Очевидно, упал с оторванной головы одного из раздавленных индюшатников. В крови не заляпался, поэтому Джеймс без особой брезгливости приложил его к собственному уху.
— Пять-шесть, пять-шесть, — сказал чужой и равнодушный голос сквозь помехи и другое шипение.
«Ну и что?» — едва удержался от ответа Хеллборн.
— Стрела златоперая все вещества и начала впитала в себя и немыслимый блеск излучала, — добавил голос в наушнике.
НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!
…Гросс-адмирал Генри Спонтакер (ну, тот самый, который встречался в 1834-м году с генерал- капитаном Ридерхостом) в один прекрасный день пришел к выводу, что альбионский офицер и джентельмен не будет считаться полноценным без длиннейшего курса классической поэзии. Ладно еще, «Илиада» и «Одиссея», но с его тяжелой руки целые поколения кадетов вынуждены были зубрить «Эль Сида», «Роланда», «Рамаяну», «Махабхарату» и «Песню о боевых колесницах династии Хань».
Один из этих кадетов, будущий гросс-адмирал Ательстан де Спиллер, проходивший практику на борту броненосца A.N.S. «Камелопард», как-то раз дежурил на мостике в самый разгар учебных стрельб. В глубокой тоске юный моряк зубрил очередной древний эпос, строчки из которого бубнил себе под нос. К его удивлению, не раз и не два, выстрел из очередной пушки странным образом совпадал с началом очередной строфы, а попадание снаряда в цель — совпадало с финалом.
Молодой де Спиллер как следует озаботился этими фактами, и в итоге накатал целую баллистическую таблицу, где той или иной строфе из какой-нибудь великой поэмы, озвученной размеренным речитативом, соответствовало время, которое тратит тот или иной снаряд на преодоление той или иной дистанции. «Адмирал Спонтакер был велик, — писал он в заключении, — ибо предвидел, что античная поэзия может послужить делу усиления нашего морского могущества…», ну и т. д.
Один из этих стихов должен был читать вслух бедняга Томас Коллинз, в тот памятный день на борту старушки «Матильды», но тогда Хеллборн слушал другую волну.
— …окутана дымом, как пламень конца мирозданья, сверкала и трепет вселяла в живые созданья, — продолжал бубнить голос в наушнике.
«Стрела златоперая»? Джеймс Хеллборн не был артиллеристом, он не обязан был помнить все баллистические таблицы наизусть. Поэтому понятия не имел, какому калибру и какой дистанции соответствует «Стрела златоперая» из великой «Рамаяны». Он знал только одно…
…когда голос в наушнике произнесет последнее слово стиха…
…снаряд попадет в цель.
— …и кровью…
Хеллборн едва успел рухнуть на пол — прямо на чьи-то останки, обхватить руками голову и широко открыть рот.
БРРРРРРРРРАННННННННННГГГГГГГГ!
Форт-Нептун содрогнулся от верхушки самой высокой антенны до фундамента на дне морском.
«Молодая школа», — сообразил потрясенный Джеймс.
Хеллборн не стал ждать второго снаряда — вскочил и побежал в обратном направлении. Он обязан был спасти из обреченной крепости несколько человек. Иначе все будет напрасно, все пойдет прахом…
Убийцы поджидали его за углом.
Никаких сомнений, это они размазали несчастных индюшатников по узкому коридору. Они стояли и чего-то ждали, испачканные кровью с головы до ног. Все улики были налицо. Виновны, ваша честь! Дважды виновны! Повесить за шею, пока не умрут!
