— Простите, товарищ генерал… Выхватил пистолет и открыл огонь. Два выстрела — и тут же под стол спрятался! А я в него стрелять не мог, товарищ лейтенант прямо на меня упал… — сержант шмыгнул носом.
— Отставить, — Дюзенберг повернулся к пленнику. — Этот солдат утверждает, что вы застрелили двух наших офицеров. Это правда?
Пленник пожал плечами.
— Не стану отрицать, господин генерал. Но это была законная самозащита. Ваши люди угрожали нам оружием, я имел право защищаться.
— Товарищ генерал, разрешите, мы его… — снова вклинился сержантик.
— Отставить, — покачал головой Дюзенберг. — Яков Степанович, разыщите капитана Суздальского. Похоже, это его пациент. Я и так потратил на него слишком много времени. Мы должны продолжать, еще далеко не весь архипелаг в наших руках.
Лейтенанта Стеллера не особенно обрадовал приказ капитана Суздальского, но и не расстроил тоже. Доставить двух пленников на материк и сдать в контрразведку штаба фронта. Подозрительный альбионец и риттмейстер из данорвежской Секретной Службы. Сделаем, не впервой.
Пленников усадили в два средних кресла шестиместного танкатера. Стеллер устроился рядом с водителем, задние кресла заняли два приданных бойца из морской пехоты. Легкораненые во время давешней перестрелки в таверне, они были злы и идеально подходили для такого поручения. Так, по крайней мере, решил капитан Жемчужников, сменивший на посту павшего Половцева. Суздальский и Стеллер не стали спорить с грустным морпехом.
— Только без глупостей, ребята, — тихо, но твердо сказал Стеллер перед посадкой в корабль. — Если он виноват — мы его в любом случае живым не выпустим. У нас на каждого врага пуля или веревка найдется.
— Это точно, — хмыкнул один из морпехов, — в этом вы мастера…
Стеллер не обиделся. На больных не обижаются, а раненый — все равно что больной. Контрразведчику не впервой выслушивать оскорбления окопных героев. Неприятный, но терпимый и неизбежный звуковой фон. Через некоторое время ты просто перестаешь его замечать.
Танкатер мягко загудел и отчалил от берега.
— Хорошая погода, — констатировал водитель. — В два счета доберемся и в лучшем виде! А что, товарищ лейтенант, — водитель решил сменить тему, — здорово мы им врезали?
— Это точно, — Стеллер машинально передразнил сидевшего позади морпеха, — в этом мы мастера…
— А что теперь, на Копенгаген пойдем?
— Это вряд ли. ('С кем поведешься!') Свое мы забрали, а чужого нам не надо. Не будут хансы выеживаться — так мир быстренько подпишем и конец фильмы.
— Нет, на Петроград пойдем, — несколько запоздало подал голос сидящий за водителем данорвежский офицер. Он неплохо говорил по-русски. — И мир подпишем. В Зимнем дворце.
— Возьмите себя в руки, риттмейстер Браге, — полуобернулся к пленнику Стеллер. — Проиграли так проиграли.
— Война еще не закончилась. Она еще и не начиналась даже. Бандиты, террористы, никак от своих замашек не избавитесь. Как азиатские варвары, без официального объявления… — данорвежец изобразил суровое и презрительное выражение лица.
— Вы просто не в курсе, — мягко возразил русский лейтенант. — Наш посол вручил ноту вашему премьеру ровно в 23.00… прямо на новогоднем балу. А наши солдаты высадились в 23.05. На отдельных участках даже в 23.15.
— Я и говорю, типичное азиатское коварство. Самурайская дуэль.
Стеллер пожал плечами и ничего не ответил.
— Что такое 'самурайская дуэль', товарищ лейтенант? — водитель оказался редким болтуном.
'Пусть вам риттмейстер объяснит', — хотел было ответить Стеллер, но вовремя спохватился. Этого еще не хватало! Мало того, что он с пленником болтает, так еще и простых солдат в это дело втягивать! Но лейтенант не смог выдавить из себя традиционное 'разговорчики' — до российского берега было еще далеко.
— Про самураев слышал, ефрейтор?
— Вроде солдаты такие, — несколько неуверенно отвечал водитель. — Наемные. В Китае, кажется.
— Ну да, в Китае они тоже служат, но у дачников их больше. Так вот, если два самурая решили устроить дуэль — а дерутся они как правило на мечах — то закон и обычай требуют перед схваткой вежливо поклониться противнику. Поклонился — все, теперь хоть на куски его зубами можешь рвать, совесть твоя чиста и честь незапятнана. Только поединок на мечах между двумя сильными воинами — штука непростая, может повезет, а может и нет…
— Это точно, товарищ лейтенант, — неожиданно заговорил давешний морпех, — это как в штыковую ходить. Нет, с порохом сподручнее, предки не глупее нас были, когда саблю на пищаль сменяли…
— Ну так вот, — продолжал Стеллер, — некоторые самураи придумали способ, как обойти закон и не нарушить обычай. Фокус состоит том, чтобы выхватить меч в самое последнее мгновение, когда ты едва успел выпрямиться после поклона. И тут же ударить! Вот это и называется 'самурайская дуэль'.
— Азиаты, — снова пробурчал Браге. Но на этот раз Стеллер не успел ничего ответить.
'Бла-бла-бла', — подумал Джеймс Хеллборн. — 'Господь свидетель, теперь мои уши немного отдохнут'.
Его руки были закованы в наручники, но длинная, в 7–8 звеньев, цепочка гарантировала оперативный простор и свободу действий. И когда она обхватила горло Стеллера, русскому офицеру оставалось только хрипеть и ломать ногти о каленую сталь.
Тесная кабина танкатера не оставляла 'этоточному' морпеху много вариантов. Будь дело на открытом воздухе, он бы с пол-оборота двинул взбунтовавшегося пленника прикладом… А зачем прикладом? Без глупостей, говоришь? Так мы и не глупили, он первый начал… 'Это тебе за старкапа', — подумал солдат и передернул затвор.
'Samozaradny Karabin Fedoroff — оружие с коротким ходом ствола', — подсказала услужливая память Хеллборну. И он резко откинулся назад. Дульный срез уткнулся альбионскому офицеру в спину, ствол пошел назад, и нажатие на спусковой крючок привело к закономерному результату — карабин заклинило.
— Сука! Сссука! — заорал морпех, пытаясь оттянуть затвор.
И почти одновременно прогремели два выстрела.
За несколько секунд до этого Хеллборн ослабил хватку, нагнулся и вытащил револьвер из кобуры Стеллера. Первая пуля досталась водителю, тот упал на штурвал, и танкатер, шедший со скоростью 25 узлов, резко занесло вправо. Поэтому второй морпех, целившийся в Хеллборна, промахнулся. Второй раз он нажать на спуск не успел. Альбионец выстрелил под углом, который мог бы свести с ума самого Эвклида, не говоря уже о Пифагоре.
Тем временем 'этоточный' отбросил заклинивший карабин и, в свою очередь, обеими руками схватил Хеллборна за горло. И тогда альбионец уронил револьвер на колени данорвежца, сидевшего слева от него, и до сих пор бездействовавшего. И риттмейстер не подвел. Но то ли у него дрожали руки, то ли пошли в разнос нервы… короче говоря, он выпустил в предпоследнего русского все патроны, которые только оставались в барабане.
В переднем пассажирском кресле неожиданно захрипел восстановивший подачу кислорода Стеллер.
— Отличная работа, мистер Хеллборн, — столь же хриплым голосом заметил Браге. В горле пересохло.
— Работа должна быть завершена, — заметил Хеллборн и наклонился вперед.
— Что вы де…
В наручниках это было сложно, но теперь ему спокойно примериться и сосредоточиться. КРАК! — хрустнула шея, и голова Стеллера упала на грудь.
