заворчал. Жак оглянулся и увидел, как в крюйт-камеру скользнула темная тень. Не может быть! Не доверяя своим глазам, Ренар решил все же заглянуть в пороховой погреб. Осторожно прокравшись следом, Жак приоткрыл дверь и вздрогнул. На стене, почти у самого входа, был закреплен горящий факел, а в глубине крюйт-камеры, у самой большой бочки пороха, возилась темная фигура. На шорох злоумышленник резко обернулся и вскинул пистолет:
— Ни с места!
Жак замер. Он моментально узнал и фигуру, и голос. Это был лоцман Нёргор. Ренар лихорадочно соображал, что делать. Все его оружие сейчас составлял большой матросский нож, но пока его достанешь, успеешь получить пулю в лоб. Жак решил потянуть время.
— Ну, ладно, Йеппе. Ну, пристрелишь ты меня. Ну, взорвешь «Анну», а дальше-то что? Ведь сам взлетишь на воздух. Неужели жизни не жалко?
— Ты за меня не переживай! — хрипло засмеялся лоцман. — Я-то уйти успею.
И тут Ренар увидел то, чего за бочками не заметил Нёргор: с факела стала капать горящая смола. Деревянный пол занялся. Огонь почти подобрался к одному из бочонков. Жак сделал было шаг, но лоцман снова заорал:
— Стоять, я сказал!
— Идиот, — как можно спокойнее заметил Ренар, — бочка с порохом горит. Сейчас рванем ко всем чертям!
— Врешь, собака! Стой смирно, говорят тебе. И не шевелись.
Жак не отводил взгляда от пламени, уже лизавшего толстые дубовые клепки. Если там есть хоть малейшая щель!..
И тут Ренар, здраво рассудив, что в бочки с порохом лоцман стрелять не решится, сделал резкий рывок в сторону и нырнул к горящему бочонку. Раздался сухой щелчок взводящегося затвора. И вдруг невесть откуда взявшийся ураган пронесся по крюйт-камере. Человеческий вопль, грозный рык и хруст костей смешались в невообразимую какофонию. Жак, не раздумывая, затоптал огонь на полу, подхватил занявшийся бочонок и бросился к выходу. Вылетев на палубу, он размахнулся и швырнул опасную ношу далеко за борт. Раздался грохот и оглушительный треск — бочонок взорвался на гигантской льдине, расколов ее на несколько крупных обломков.
Жак глубоко вздохнул и тут только почувствовал, как дрожат его руки. На ватных ногах он побрел к крюйт-камере, чтобы убедиться, все ли в порядке, и, заглянув туда, замер от ужаса.
Над лежащим навзничь телом, в котором с трудом можно было узнать лоцмана Нёргора, стоял дикий зверь. Вокруг шеи львиной гривой дыбилась шерсть, глаза горели яростью, оскалившаяся чудовищными клыками окровавленная пасть была полуоткрыта, из горла исторгался хриплый низкий звук — то ли рык, то ли вой.
Стараясь не смотреть на кровавое месиво, в которое превратились правая рука и горло лоцмана, Ренар тихо позвал:
— Фидель! Крошка! Успокойся, дружище. Это я — Жак!
Услышав голос хозяина, пес отступил назад. Взъерошенная шерсть улеглась, гигантская пасть закрылась, и перед потрясенным столь стремительной метаморфозой Ренаром очутился добродушнейший пес, громадная пушистая игрушка с ласковыми карими глазами и улыбающейся мордой.
Ледяной ветер бил в лицо, застилал глаза. Мокрая одежда превратилась в панцирь, пальцы посинели и не разгибались, волосы смерзлись в сосульки, но Джоанна не выпускала штурвал, уверено держа корабль по курсу. Внезапно девушке показалось, что воздух стал густым, словно кисель. Неимоверная тяжесть навалилась на грудь и на голову, мешая вздохнуть. Перед глазами поплыли цветные круги. В ушах зазвенело. Джоанна яростно помотала головой, отгоняя дурноту, но туман не рассеялся, а стал еще гуще. Горизонт закачался. Джоанна, стиснув зубы, судорожно вцепилась в рулевое колесо, пытаясь удержаться на ногах.
— Дэниель! — крикнула она пробегающему мимо матросу. — Дэн! Сюда!
Возглас получился тихим и хриплым. Но Дэн все-таки услышал.
— Артур?! — удивился он. — Ты здесь? А где Сэм?
— Убит! — сквозь сжатые зубы выдохнула Джоанна. — Замени.!
Не задавая лишних вопросов, Дэн встал к штурвалу. Джоанна сделала несколько неверных шагов и обессиленно прислонилась к фальшборту. Мачты, тучи, льды — все бешено завертелось перед ее глазами. Доски палубы стали стремительно приближаться.
Последнее, что услышала она, падая, был встревоженный возглас Блада:
— Джоанна!!!
Глава 48
Чем дальше в лес, тем ну его к черту!
— Милостивые государи! Дозвольте вам представить нового капитана «Святой Анны» и адмирала нашей небольшой флотилии, — царь Петр обвел глазами кают-компанию, которая превратилась в этот час в зал военного совета.
Капитаны и офицеры всех шести кораблей английской эскадры обратились в слух.
— Я говорю, — продолжал Петр, — о нашем докторе Питере Барте, который в трудную минуту взял на себя управление кораблем и великолепно справился с задачей.
По кают-компании прокатился недоуменный шум. Послышались возмущенные возгласы:
— Какая чушь!
— Мы, офицеры королевского флота, будем подчиняться докторишке?!
— Да кто он такой, этот новоявленный адмирал?
— Неужели среди нас не нашлось достойных?!
Петр изумленно смотрел на аудиторию — такой реакции он не ожидал. И тут поднялся высокий черноволосый джентльмен и, пряча в синих глазах ироничную усмешку, поднял руку. Невольно повинуясь жесту, крикуны угомонились. Когда шум стих, человек заговорил.
— Джентльмены! — металлические нотки его голоса смягчал легкий ирландский акцент. — Джентльмены! Я чрезвычайно уважаю опыт и знания каждого из вас и вовсе не хочу претендовать на пальму первенства. Более того, должен признаться, что подобное назначение меньше всего входило в мои планы. Но… Поскольку этот корабль и эту команду я знаю лучше, чем любой из вас, то считаю своим долгом продолжать начатое дело. Что же касается «докторишки»… Этот вопрос был окончательно решен лет десять назад в Вест-Индии. Да, я бакалавр медицины, но, возможно, кое-кто знает меня в иной ипостаси. Я — капитан Блад!
Ответом была тишина. Такая тишина, что слышалось бряканье посуды на камбузе. Офицеры переглядывались: одни — с удивлением, другие — с опаской. И тут встал еще один человек — довольно пожилой капитан «Короны Британии», седовласый грузный англичанин с проницательным взглядом умных серых глаз.
— Вот этот джентльмен, — он указал трубкой на слегка удивленного Блада, — меня не знает. А я знаю его очень хорошо. Три года я безуспешно гонялся за ним по всему Карибскому морю, чтобы выполнить приказ старика Джеймса[85] — вздернуть на рею капитана Блада, легендарного флибустьера. Но увы! Или, пожалуй, хвала Господу! Джентльмены, перед вами один из самых талантливых флотоводцев Британии! И для меня, старого морского волка Лесли Гордона, большая честь служить под его началом! Вашу руку, сэр!
— Благодарю! — Питер растроганно стиснул руку честному капитану Гордону.
Когда были закончены формальности, Блад приступил к делу:
— Итак, господа, как вам уже известно, на флагмане вспыхнул бунт. Зачинщиком явился взятый нами
