Она оглянулась в поисках материала для повязки и критически сморщила нос при виде отнюдь не стерильных рубах сложенных штабелями полутрупов. Переведя взгляд на себя, Джоанна вдруг хмыкнула и покрутила головой:
— Ксави!
— Минутку! — Мари прицелилась и заключительным хуком послала противника в нокаут. После чего она удовлетворенно оглядела аккуратный ряд тел, поправила последнее и, отряхнув руки, обернулась: — Ну?
— Тебе юбка не мешает? — Джоанна прищурила лукавые глаза.
— Какая юбка? — удивилась Ксави и тут же хлопнула себя по лбу: — А, черт! А я-то думаю, чего мне драться так неудобно? А знаешь, ничего! Можно и так при необходимости. Опять же и противник в шоке, и не видать, чего я ногами выделываю. Следовательно, присутствует эффект неожиданности, — и она красноречиво покосилась на устилающие пол жертвы «эффекта».
Джоанна прервала ее разглагольствования:
— Если в пресловутом эффекте отпала необходимость, можешь оторвать оборку для оказания первой медицинской помощи? Из моей нижней юбки сейчас, боюсь, перевязочного материала не выйдет, — она продемонстрировала подол, на котором брызги крови и следы сапога создавали изумительную абстрактную композицию.
— Это сколько угодно, — Ксави встала в позу манекена и покрутилась. — Выбирай!
Лишившись куска юбки, она присела возле мальчишки:
— Привет, пацан! Тебя как зовут?
— Минька… — сипло прошептал тот.
— Они его за кусок хлеба! — негромко сказала Джоанна, туго стягивая повязку на локте малыша.
— Ах, гады! — Мари резко поднялась. Лицо ее потемнело.
— Ксави! — одернула ее Джоанна. — Они же все равно не поймут в таком состоянии.
— Джо, ты меня обижаешь, — Мари хлопнула ресницами. — Неужели ты думаешь, что им, — она повела рукой вокруг, — нужны еще какие-нибудь аргументы?.. Фирма качество гарантирует!
Ксави решительно направилась к полкам. Небрежно отодвинув недвижную тушу хозяина, она ухватила самый большой каравай. Затем, приподняв юбки, Мари вытащила из-за голенища сапожка нож и отсекла кусок жареного поросенка. Сунув все это в валявшуюся тут же суму, она добавила туда же бутыль кваса и пару печеных брюкв. Проходя мимо безмолвного тела, Ксави буркнула:
— Мы народ честный. За еду платим! — и бросила на пол монету. Потом взглянула на причудливую форму носа трактирщика и со словами: — И за полученное удовольствие — тоже! — добавила вторую.
— Не дороговато? — развеселилась Джоанна.
— Я лишнего не плачу! — гордо ответствовала Мари. — Под ним весь запас его посуды. Со всех дел миски три целыми остались… На развод.
— Все это славно… — Джоанна потрепала Миньку по грязным вихрам, повесила ему на шею суму и, не слушая его благодарного бормотания, проводила к выходу, — все это славно, вот только у кого мы теперь сможем узнать, был здесь Сеич или нет?
— Да-а, — почесала в затылке Ксави, — перестарались малость. Придется заняться реанимацией.
— Тогда лучше начать с хозяина, — и Джоанна решительно ухватилась за хозяйский ворот. — Ну- ка!
Вдвоем они усадили беднягу и выплеснули на него с полбочки воды. После холодного душа несчастный трактирщик пришел в себя настолько, что был в состоянии испугаться наших нежных дам, но не настолько, чтобы дать вразумительный ответ.
Разочарованные, девушки оставили хозяина, сейчас более всего напоминавшего гору студня, у стены и вышли на улицу.
— Ну, что теперь делать? Надо подумать.
Ксави дернула плечом:
— «Что там думать! Прыгать надо!».
— По к
И они направились к коновязи.
— Дурные мы, Ксави. Надо было карету взять. А то весь народ на улицах морально контузим. Да и брагу ковшами, пожалуй, не стоит хлестать, по крайней мере, пока брюки не наденешь, — укоризненно глянула Джоанна на подругу.
Та беспечно пожала плечами:
— Кому не нравится, пусть не смотрит. Я ж не падаю в обморок, когда кто-то предпочитает использовать детали своего туалета вместо носового платка.
— Ну у тебя и сравненьица! — Джоанна брезгливо сморщила нос. — Кто тебя воспитывал, скажи, пожалуйста?
— «Когда папа Карло, а когда никто»! — хихикнула Ксави и взялась за уздечку.
Осторожные подергивания за подол заставили ее обернуться. Прижимая к груди сумку, перед подругами стоял Минька.
— Ты чего, шпингалет? — Мари встревоженно склонилась к нему. — Что стряслось?
Джоанна положила руку на плечо мальчишки и заглянула ему в глаза:
— Что, Дмитрий?
Тот с немым обожанием переводил взгляд с одной своей спасительницы на другую:
— Тетеньки, а тот дядька, он вам кто?
— Дядька? Э-э, Минька, да ты что-то знаешь! — Ксави притянула мальчонку к себе. — Ну-ка, ну-ка, давай, развязывай язычок!
— Тетеньки, а вы меня с собой возьмете? Я покажу… Я видел, — Минька заспешил. — Туточки недалече. А на конях и вовсе скоро доехать можно. Хозяина — Феофан прозвание. Побили его шибко.
— Погоди, смени аллюр, — Ксави встряхнула головой. — Кого побили? Феофана? Что за Феофан?..
— Не Феофана побили, а дядьку того длинного, с кружалами блискучими на носу. А Феофан трактир держит…
Через несколько минут прохожие едва успевали шарахаться к стенам домов над Яузой, провожая перепуганными взглядами двух летящих во весь опор всадниц. Причем первая, весело скаля белоснежные зубы, разгоняла народ в таких выражениях, что мужики только крутили им вслед головами, а бабы мелко крестились.
Глава 60
Тихон Матвеич со смешанным чувством жалости и раздражения следил за Тюхой. Что за парень! Вроде руки-ноги на месте, и ростом Бог не обидел, а поди ж ты — топора в руках не удержит. И впрямь Тюха Верстовая, прости Господи! Унтер не выдержал:
— Доволе жердину-то калечить! — он забрал инструмент из рук новобранца. — И откель ты на мою
