прежде всего тем, что Исаак пытался использовать против Ричарда отравленные стрелы, чтобы сразу после этого скрыться с поля боя. Он пустил стрелу, но промахнулся, и ему пришлось действительно быстро уносить ноги в замок Буффавенто, полагаясь на своего прекрасного скакуна. На этот раз король Ричард был вне себя от гнева.
Замок императора считался очень надежным. Он стоял среди скал почти на вершине горы, второй по высоте среди Киренийской гряды. Когда облака, окружавшие замок, рассеялись, Исаак увидел внизу Месаорийскую равнину и свою столицу Никосию, которая теперь была в руках английского короля. Увидел он и английское войско, двигавшееся в направлении северных гор, где стояла его крепость. Гавань города Кирения, где находился один из лучших дворцов императора, также была блокирована английскими кораблями. В этом городе пребывала дочь императора. Она быстро поняла, что сопротивление превосходящим силам противника бесполезно, явилась к королю Ги и опустилась перед ним на колени. Это не могло не растрогать Лузиньяна, тем более что дочь Исаака была очень хороша собой. Он отправил принцессу в Лимассол, где она стала придворной дамой королевы Беренгарии.
Взяв без боя Кирению, Ги с частью войска отправился штурмовать горные замки. Увидев, что вражеское войско приближается к Буффавенто, император бежал из этого замка и отправился в другую крепость, Дьедамур, названную так в честь Купидона; молва связывала ее со сказкой о Спящей красавице. Но ни сказки, ни сам Купидон не могли теперь помочь императору Исааку — даже в этой крепости, которая считалась неприступной: вскоре после битвы на равнине его войско рассеялось. Не надеясь на своих потерявших разум гвардейцев, Исаак отправился на восток к своей последней крепости Кантаре. Но положение его оставалось безнадежным, остатки войска были деморализованы, а противник следовал за императором по пятам. Он попал в окружение на полуострове Карпас, по форме напоминавшем палец, указывающий в сторону Палестины. Здесь стоял известный монастырь Святого Андрея. На мысе, также носившем имя этого святого, куда некогда прибыл сам апостол, посетивший Кипр, император Исаак Комнин попал в плен к англичанам. Ричард наконец завладел желанным гнедым скакуном, которого, в честь его масти, переименовал в Фовеля. Император упал на колени перед английским королем, умоляя, чтобы его не заковывали в железные цепи. Его страх перед цепями был сродни безумию. Ричард велел изготовить для пленника серебряные оковы, после чего плененный Исаак был отправлен на корабле в Маргат, мрачный замок госпитальеров на сирийском побережье.
Это был последний византийский правитель острова Кипр.
Возмездие свершилось, и великий король-крестоносец теперь мог наконец обратиться к своей миссии. Святая земля взывала о помощи.
Палестина и злосчастный город Акра были изначальной целью Ричарда Львиное Сердце. Как писал историк Третьего Крестового похода, «если десятилетняя война прославила некогда Трою, а победа христиан еще более прославила Антиохию, то Акра наверняка обретет вечную славу, будучи городом, который приковал к себе внимание всего мира».
Часть II
ПОЕДИНОК
Глава 18
СВЯЩЕННОЕ ИСПЫТАНИЕ
1. Акра
Наконец крестоносцы сели на корабли и отчалили от берегов Кипра, чтобы отправиться к своей истинной цели — в поход против неверных, чему они и собирались посвятить свою жизнь. Они садились на корабли, распевая под громкие звуки труб и рогов гимн «Прощание со злом»: «Я, оставивший зло позади, обращаюсь к добродетельной жизни и хочу, чтобы народ слышал мою песню. Господь воззвал к нам в трудное время, и каждый достойный муж должен откликнуться на Его призыв. Он принял ради нас смерть на кресте, и мы должны отплатить Ему своей доблестью, ибо Его смерть принесла нам всем спасение!» Но радость соседствовала с грустью: лишь немногие воины Христовы возвращались из этих далеких, слишком опасных краев, населенных жестокими и коварными арабами. Поэтому при отъезде можно было услышать и другую песню: «Я пою песню, чтобы успокоить мое сердце, ибо мне не хочется погибнуть или лишиться рассудка во время великих испытаний. Господи! Прошу Тебя, помоги мне, паломнику, отправившемуся в дальний путь, потому что, слыша клич „За моря!“, я чувствую дрожь».
Первая цель похода состояла в том, чтобы освободить Акру. В счастливую пору Иерусалимского королевства Акра была главным портом Палестины и крупнейшим рынком Восточного Средиземноморья. Этот порт находился на северном берегу Акре кого залива, на расстоянии восьми миль по прямой от Хайфы, расположенной на южном берегу. На суше эти два города разделял длинный ряд песчаных дюн. Мягкий песок этой местности высоко ценили персидские златокузнецы, которым он нужен был для работы. Из Акры паломникам открывалась дорога не только в Иерусалим, но также в Назарет и Галилею и в одно из дальних священных мест — храм Богоматери в Седнайе. Это место находилось всего в двадцати пяти милях от Дамаска, логова неверных, а потому путешествия туда считались опасными и их совершали в сопровождении сильного конвоя храмовников.
По преданию, церковь здесь была основана в 547 г. н. э. самим императором Юстинианом. Рассказывали, что он в то время воевал с персами за эти земли и однажды, во время перемирия, решил поохотиться. Император стал преследовать газель и уже настиг ее и поднял лук, чтобы выстрелить, но тут животное вдруг преобразилось в икону Девы Марии. Император увидел простертую к нему белую руку и услышал слова: «О нет, Юстиниан, не пытайся убить меня, но построй на этом холме церковь во имя Мое».
Он так и сделал. По его приказу здесь воздвигли обитель, чьи величественные башни и купола были далеко видны в этой пустыне. В церкви находилась чудотворная икона Святой Девы, написанная, как считается, самим евангелистом Лукой. Рассказывали, что икона эта источала священное миро, способное исцелять людей от всех болезней. Поэтому, пока в 1187 г. Саладин не взял Акру, туда, под охраной тамплиеров, отправлялись группы больных и калек, особенно на Успенье и Рождество Девы Марии. Эти несчастные отваживались предпринять длительное и опасное путешествие, чтобы исцелиться благодаря чудотворному образу.
В Средние века Акру воспринимали как блестящую столицу, которая по богатству могла бы поспорить с Константинополем. Это был многоязычный и многоконфессиональный город, перекресток торговли между
