скакунами. Ричард приказал своим инженерам восстановить Казаль-де-Плен и Казаль-Мен (два небольших дальних укрепления по дороге на Рамлу), но неясно было, какие части можно там разместить и сколько времени они смогут продержаться в пустынной местности без поддержки извне и запасов продовольствия. Даже в тылу у франков, на земле, завоеванной немалой кровью, появились шпионы противника, которые проникали в лагерь крестоносцев, убивали солдат и воровали припасы. Тем временем Ричарду сообщили, что Саладин велел разрушить собор Святого Георгия в Лидде и крепость в Рамле.
По словам арабского историка Беха аль-Дина, на двадцать шестой день рамадана, 17 октября 1191 г. Ричард сообщил о своем желании вести переговоры. Он желал встретиться с братом султана аль-Аделем. В Язуре, в трех милях от Яффы и в восьми милях от Рамлы, произошла торжественная встреча послов двух монархов, и брату Саладина было вручено письмо Ричарда. Затем посольство направилось в Рамлу к султану.
Саладин прочел письмо короля. Там говорилось: «Армии мусульман и франков истекают кровью, страна разорена, жизни людей и имущество приносятся в жертву обеими сторонами. Пора остановить все это». Далее говорилось об основных причинах войны — Иерусалиме, Латинском королевстве и об Истинном Кресте. «Иерусалим для нас священное место, и мы не можем его отдать, даже если только один из нас останется в живых», — писал Ричард. Он требовал полного возвращения Иерусалимского королевства по наследственному праву, а кроме этого, словно и вправду возомнив себя Цезарем, король потребовал отдать ему Каир в качестве контрибуции. В заключение он писал об Истинном Кресте: «Для вас это лишь деревянный предмет, не представляющий интереса. Для нас же он имеет огромную ценность. Если султан соблаговолит вернуть его нам, мы сможем заключить мир и прекратить эти бесконечные испытания».
Как это было и с другими дипломатическими посланиями, в этом случае важен был подтекст письма. Саладин внимательно перечитал его. С виду требования Ричарда выглядели абсурдными. Несмотря на победы под Акрой и Арсуфом, он был окружен превосходящими силами противника, боевой дух его солдат упал, а союз готов был распасться. Но начало письма свидетельствовало об усталости от войны и о надежде найти достойный выход. Саладину следовало проявить хитрость, чтобы отыскать правильное решение. Он и сам устал от этой войны и не был уверен, что его армия выдержит новые крупные сражения. Султан ответил послу: «Ваш король предлагает условия, на которые я не могу согласиться, не опозорив Истинной веры. Но все же я предлагаю ему всю Иерусалимскую землю от Иордана до Западного моря при условии, что христиане никогда не будут восстанавливать Аскалон».
Неизвестно, что об этом подумал посол, но в ответном письме Ричарду султан не делал таких предложений. Он писал: «Иерусалим в такой же мере наш, как и ваш. Этот город еще более священен для нас, чем для вас, потому что оттуда Пророк совершил свое ночное путешествие и там соберется наша община в День Суда. Не думайте, что мы можем так легко отказаться от него. И земля эта исконно была нашей, и вы смогли отобрать ее у нас только из-за слабости мусульман, живших здесь в то время. Крест же важен для наших переговоров. Мы не верим в то, что Иисус умер на кресте. Крест может быть вам возвращен лишь в обмен на нечто, представляющее не меньшую ценность для всего ислама».
Начался дипломатический торг. В письмах оба монарха откровенно обменивались мнениями по острым вопросам. Аль-Адель лично доставил королю ответ Саладина и был с честью принят при его дворе. Сам Ричард не мог принять посла, потому что ему делали кровопускание (Ричард не был болен, но в это время года кровопускание рекомендовалось всем путешественникам в Палестине для профилактики). Однако по приказу короля его приближенные устроили в честь посла роскошный пир. На другой день брат Саладина, в виде ответной любезности, подарил Ричарду семь верблюдов и великолепный шатер. Английский король и арабский принц старались наладить взаимопонимание, необходимое для их целей.
Но и эти серьезные переговоры неожиданно превратились в подобие фарса. В данном случае проявилось свойственное королю Ричарду отношение к женщинам как к простым пешкам. Однажды аль- Адель доставил своему царственному брату поразительное предложение «аль-Анкетэра» (мусульмане именовали Ричарда и так).
Суть этого предложения сводилась к тому, что брат Саладина Мелик-аль-Адель, по прозванию «Меч Веры», должен был обручиться с Иоанной, сестрой короля Ричарда. После женитьбы эта пара должна была стать соправителями нового Иерусалимского королевства, с резиденцией в Иерусалиме. Саладин должен передать все свои палестинские земли брату, а Ричард — сестре. Все эти владения подлежат объединению в одно совместное королевство, но храмовникам и госпитальерам разрешается содержать в нем свои крепости для защиты будущих паломников, а христиане будут иметь право свободно посещать Иерусалим. Истинный Крест должен быть возвращен крестоносцам, после чего король Ричард покинет Святую землю.
Еще до того, как аль-Адель принес эту потрясающую весть султану, о ней уже стало известно в лагере мусульман, и ее смысл пришелся по сердцу многим солдатам, вызвав у них чувство радости. «Неужели и вправду мир близок?» — думалось им. Из уважения к своему брату Саладин решил принять это известие внешне вполне серьезно, хотя он с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Так король Ричард еще и шутник!
Прежде всего Коран запрещал браки мусульман с неверными. Одно из главных положений ислама — необходимость духовной гармонии между мужем и женой в Благословенных садах. Поэтому, чтобы предлагаемый брак стал возможным, Иоанна должна была принять ислам. Если бы такая церемония все же состоялась, европейской знати пришлось бы выслушивать цветистые похвалы по адресу ее заклятого врага аль-Аделя — вроде тех, которые содержались в одной «касыде» (поэме) об арабских землях: «Во всех странах его чистая справедливость и милосердие создают земной рай. В его присутствии даже голодный волк не тронул бы газель. Никто из правоверных не усомнится в его доблести. Его меч несет на себе отблеск его славы. Нет нужды слушать рассказы о других царях, достаточно выслушать этот».
Едва ли все это пришлось бы по душе «другим царям» из числа крестоносцев.
И все же, согласно обычаю, Саладин собрал на совет эмиров, трижды зачитал им письмо короля, формально объявил о согласии и спросил каждого о его мнении, хотя, как отметил мусульманский хронист, все были уверены, что сам Ричард никогда не утвердит подобный союз и предложение это сделал просто из озорства. В любом случае Саладин и его люди снова получали драгоценную мирную передышку.
Игра уже развивалась по своим законам. Едва услышав о затее брата, Иоанна упала на пол и принялась вопить, что она не согласна на это и никогда не выйдет замуж за мусульманина. После этого король Ричард сообщил мусульманскому послу о тяжелом состоянии сестры и добавил, что свадьба состоится, только если аль-Адель примет крещение. Тогда же король передал официальное письмо султану, в котором писал, что «ищет его дружбы», и снова предлагал раздел земель Палестины, но так, чтобы «европейцы закрепились в Иерусалиме». Ричард писал: «Землю следует разделить таким образом, чтобы мусульмане не порицали твоего брата, а франки не порицали меня».
Король Ричард добавил к этому, что, если Иоанна все же не согласится на брак, он может предложить в невесты брату султана свою племянницу Элеонору Бретонскую. Она милая девушка, а согласия папы на брак с ней не требуется, как в случае с Иоанной, бывшей королевой. Зато и не надо ждать три месяца, пока он даст согласие и сообщит об этом. Но такое новое предложение пришлось не по сердцу аль-Аделю, которому импонировала идея стать мужем бывшей королевы. Возникли новые затруднения.
Дело осложнилось еще и тем, что в день встречи Саладина с Ричардом Хэмфри в лагерь мусульман неожиданно прибыл посланник Конрада Монферратского принц Сидонский. Он прежде владел мощной крепостью Бофор, которая теперь находилась в руках мусульман. Маркиз Конрад прекратил всякое участие в предприятии короля Ричарда после того, как тот поддержал его соперника Ги. Конрад покинул Акру незадолго до ее падения, объявил себя другом Филиппа Французского и получил от него половину пленных и французской добычи. Когда король Ричард отправился в Акру после Арсуфа, чтобы вернуть в строй загулявших солдат, он попытался также договориться с представителями Конрада и французов, чтобы урегулировать свои отношения с ними, но этого добиться не удалось.
Теперь же посланец Конрада принц Сидонский привез Саладину одно поразительное предложение и был принят сразу после того, как отбыл представитель Ричарда. Принц сообщил, что Конрад Монферратский… готов заключить союз с Саладином против Ричарда и «самозванца» Ги. В награду за это отступничество он требовал отдать ему города Сидон и Бейрут. Маркиз Конрад был даже готов осадить Акру, но с тем, чтобы в случае победы взять ее себе. Таким образом, он стремился создать новое государство на основе северных городов Тира, Бейрута, Сидона и Акры, населенное потомками первых крестоносцев, а не «этих заморских пришельцев».
