— Все-таки староваты мы с тобой для подобных приключений, — со вздохом пожаловался Бродяга Пину.
— Попрошу не обобщать, — оскорбился тот. — Лично я младше тебя на целых два года, и старым себя совершенно не считаю.
— Зато творишь такое, за что и молодым было бы стыдно, — добродушно попенял ему Тиллирет. На сытый желудок ругаться совершенно не хотелось.
— Зато я был признан самым эксцентричным магом в шестьсот семьдесят третьем году, и с тех пор это звание более никому не передавалось, — с гордостью заявил Пин. Бродяга только хмыкнул. Нашел чем гордиться! У самого Тиллирета различных званий было как блох у собак. Толку вот только от них никакого.
— Ладно, перекусили, отдохнули, пора и дальше двигаться, — с этими словами Бродяга неохотно поднялся на ноги. Поясница ощутимо заныла после вчерашней ночевки на земле. Да, подумал маг, дряхлею. Привык дома на пуховой перине спать, разнежился. С другой стороны, имею полное право. В свое время потрудился на благо простых людей предостаточно.
— Я вот хотел бы уточнить, — подал голос чупакабра, сыто жмурясь в сторону Бродяги. — Как далеко нам идти до этого вашего хранилища?
Маги замялись, переглянулись…
— Ну, вообще-то мы не знаем, где конкретно оно расположено, — деликатно кашлянув, признался Пин. — Только очень приблизительно. Думаю, что еще пару дней так точно.
— Понятно, — зверь потянулся всем телом. — А как оно выглядит?
Маги снова переглянулись.
— Понятно, — не дожидаясь однозначного ответа, повторил чупакабра.
Кто-нибудь может мне объяснить, что вообще происходит? Видимо, знал дядька, о чем держал речь, когда говорил мне, что от людей надо держаться подальше, мол, они с головой не дружат, как бы не заразиться. И ведь прав был старый пройдоха! А как еще можно понять тот факт, что двое человеков идут по крайне опасному месту, сами не зная, куда и зачем? Не иначе, как полное отсутствие рассудка.
Я встряхнул головой, отгоняя тоскливые размышления, и покорно потрусил следом за уходящими людьми. И зачем я только поклялся на хвосте? Сейчас бы рванул отсюда, куда глаза глядят, человеки бы и опомниться не успели. В конце концов, не так уж было и страшно болтаться в сфере… и падать с обрыва… и получить пятнадцать оглушающих ударов подряд… Да, все верно, это было не страшно. Это было очень страшно. Я успел вспомнить всю свою жизнь, включая тот период, что провел в животе матери.
Ничего не поделаешь, придется терпеть этих двоих еще какое-то время. Надо будет улучить момент и выторговать у белошерстого свою свободу в обмен на… скажем, какую-нибудь посильную помощь. Жаль, что я раньше до этого не додумался. Возле той ямы, в которую провалился черноклокий, можно было бы неплохо поторговаться.
Что же, постараюсь больше не терять бдительности. Я уверен, что шансов мне предоставится еще очень и очень много.
Глава 5
Тиллирет потер ноющую поясницу и мрачно уставился на непроходимые заросли, окружавшие их с трех сторон. Пин робко пытался предложить свои услуги по прокладыванию дороги, но Бродяга жестко игнорировал его заискивания. Весельчака только пусти вперед, опять натворит такое, что за три года потом не разгребешь.
Самое интересное в мешающих пройти кустах было то, что они совершенно не поддавались воздействию магии. Тиллирет уже успел убедиться в этом, попробовав по очереди сжечь их, перенести на другое место и срубить магически созданным топором за неимением настоящего. Но все его атака разбились о стойкие заросли, как волны об утес. И вот теперь мудрый старый маг ломал голову, пытаясь сообразить, что же еще предпринять для расчищения пути.
Я сидел позади человеков и с большим интересом наблюдал за тем, как белошерстый швыряется своими заклинаниями по пустому месту. Мне было жутко любопытно, зачем он это делает, но, видя его угрюмую морду, подойти и спросить я не осмеливался. Черноклокий жалобно скулил за его спиной, умоляя дать и ему пошвыряться заклинаниями. Может быть, это у них такая утренняя разминка? Я вот, например, потягиваюсь после сна, а человеки проверяют, что они помнят из своей магии.
Однако, на мой взгляд, мы уже сильно подзадержались на одном месте. Как ни забавно было следить за кислыми выражениями морд моих спутников, но я не желал задерживаться в Черном бору ни одной лишней минутки. А мы уже полчаса топчемся на ровном месте, размахивая лапами и некультурно выражаясь.
Осторожно подобравшись поближе к белошерстому и на всякий случай приготовившись немедленно драпать, если он решит сорвать свое раздражение на мне, я очень вежливо поинтересовался:
— Мы скоро двинемся дальше?
Тиллирет, которого вопрос подкравшегося чупакабры застал врасплох, с трудом удержался от того, чтобы не влепить по отвлекающему элементу чем-нибудь смертоносным. Скорчив скептическую мину, маг повернулся к своему питомцу и саркастически осведомился:
— Может быть, ты и сумеешь здесь пробраться, но нам с Пином уж точно не пролезть сквозь эти заросли. Как только я придумаю, как от них избавиться, сразу пойдем вперед. И так уже столько времени здесь потеряли.
Я старательно вытаращился на очень симпатичную полянку, заросшую невысокой травкой, над которой белошерстый так активно измывался все это время. И где он видит здесь заросли? Или это у меня с глазами плохо, потому что лично я не вижу поблизости ничего, даже отдаленно напоминающего куст.
Я растерянно почесал задней лапой за ухом. Вот елки зеленые, кажется, все окрестные блохи прознали, что на их территории появилось свеженькое, еще не покусанное существо и решили закатить пир горой. Иначе как еще объяснить, что у меня зудит все тело, от носа до кончика хвоста?
И все же, почему белошерстый уверяет меня, что впереди непроходимые заросли? Может ли быть так, что мы с ним видим разные вещи? Но если это правда, то тогда кто из нас видит действительность?
Пожалуй, есть только один способ это выяснить. Не скажу, что мне очень понравилась собственная идея, но, пожалуй, это единственное, что на самом деле могло сработать.
Я набрал в легкие побольше воздуха и решительно шагнул вперед.
Чупакабра на глазах удивленного Тиллирета спокойно вошел в самое густое переплетение кустов, совершенно игнорируя толстые колючие ветки. Снаружи остался только толстый хвост, подергивающийся из стороны в сторону.
— Ну? — морда зверя вылезла как раз посередине двух перекрещивающихся веток. — И где тут заросли? Ничего же нет.
— Иллюзия? — Тиллирет пришел в восхищение. — Надо же, какая мастерская, не отличить от настоящего леса. И магии совершенно не чувствуется. Потрясающе!
— Вы идете или нет? — недовольно осведомился чупакабра, наполовину высовываясь из несуществующих кустов. — Мне как-то хочется побыстрее закончить это дело.
Пин, не дожидаясь еще одного приглашения, побежал за зверем. И тут выяснилась одна интересная вещь. Заросли, совершенно спокойно пропустившие сквозь себя чупакабру, категорически отказались сделать то же самое с человеком. Едва только Пин сунулся в кусты, как оказалось, что колючки колются, ветки больно цепляются за все подряд, а сами заросли стали как-то плотнее, словно твердо решив не пропускать незваных гостей.
