Что это был за мужчина, спросила Розмари, который писал книжки про собак?
Хильда сидела в кафе, ожидая, когда Пол вернется из Дании. В кафе она встретила Ховарда. Уходи, Ховард, сказала Хильда, я жду Пола. Ну что ты, Хильда, уныло произнес Ховард, можно я посижу минутку. Всего одну минуточку. Я не буду тебе докучать. Я просто хочу сесть за твой столик и побыть рядышком. Я же воевал, знаешь ли. Хильда ответила: Ладно. Но не смей ко мне прикасаться.
Чарлз написал стихотворение о псе Розмари, Эдварде. Сестину.
Папочка, почему ты написал стих про Эдварда? восторженно спросила Розмари. Потому что ты была далеко, Розмари, ответил Чарлз.
Эрик слонялся в Йеле.
Ирен сказала: Хуберт, я люблю тебя. Хуберт ответил, что он рад. Они лежали на кровати в доме, размышляя об одном и том же, о первом снеге Монреаля и черноте Черного моря.
Смысл того, что я срубила черную грушу, Ховард, я этого никому еще не говорила — в том, что она была того же возраста, что и я, шестнадцатилетняя, и она была красива, и я была красива, наверное, и мы обе были там, дерево и я, и я этого не могла вынести, сказала Хильда. Ты до сих пор красива, и в девятнадцать, сказал Ховард. Но не смей ко мне прикасаться, сказала Хильда.
Хуберт облажался в бизнесе. Он потерял десять тысяч. Ты не могла бы некоторое время платить за этот дом? спросил он Ирен. Конечно, дорогой, ответила Ирен. Сколько? Девяносто три доллара в месяц, сказал Хуберт, ежемесячно. Так ведь это немного, сказала Ирен. Хуберт протянул руку приласкать Ирен, но не стал.
Инге улыбалась в свете победной свечи.
Эдвард устал позировать для стихов Чарлза. Он потянулся, заворчал и укусил себя.
Пол в подвале смешивал пластик для новой кучки бомб. Ветка черной груши лежала на его верстаке. Семена упали в ящик с инструментами. В банке? удивился он. Что значит «в банке»? Он вспомнил доброту Монреаля. Черный свитер Хильды висел на стуле. Господь хитер, но не злобен, сказал Эйнштейн. Пол взял инструменты. Среди них было шило. Теперь нужно найти еще банок из-под «Шлитца», подумалось ему. Немедленно.
Ирен недоумевала, то ли Хуберт действительно любит ее, то ли говорит так из любезности. Ирен не знала, как ей это выяснить. Хуберт был красив. Но ведь и Чарлз тоже был красив. И я, я все еще довольно красива, напомнила она себе. Конечно, не так, как Хильда и Розмари, другой красотой. У меня красота зрелости. О!
В банке? недоумевала Инге.
Эрик вернулся домой на праздники.
Анна Тереза Тыменицка написала книгу, на которую И.М. Боченский пожертвовал вступительное слово.
Розмари составила список людей, которые не прислали ей писем в то утро:
Джордж Льюис
Питер Элкин
Джоан Элкин
Ховард Тофф
Эдгар Рич
Марси Пауэрс
Сью Браунли
и многие другие
Пол сказал человеку в хозяйственной лавке: Мне нужно новое шило. Какой размер вам необходим? спросил человек. Примерно такой, сказал Пол, показав руками. О, Хильда!
Как его зовут уменьшительно? спросили Чарлз и Ирен Хуберта. Его зовут Пол, ответил Хуберт. Маленький какой, правда? сказал Чарлз. Но хорошо сложен, подчеркнул Хуберт.
Тебе купить выпивки? спросил Ховард Хильду. Ты уже пила граппу? Один из любимейших напитков в этой стране. Твое время истекло, Ховард, безжалостно сказала Хильда. Убирайся из кафе. Минуточку, сказал Ховард. Это ведь свободная страна? Нет, ответила Хильда. Нет, дружище, свободная страна совершенно точно никаким боком не касается того, что ты сидишь за этим столом. Кроме того, я решила полететь в Данию первым же самолетом.
Почтальон (почтальон Розмари) упорствовал в своей раздражающей привычке обслуживать сначала противоположную сторону улицы и лишь потом заниматься ее стороной. Розмари съела миску трехминутных хлопьев.
Эрик обстриг ногти при помощи двадцатипятицентовых клещей.
Бомба Генри Джексона, брошенная им в отца, не сдетонировала. Зачем ты кидаешь в меня эту банку из-под «Шлитца», Генри, спросил отец Генри, и почему она тикает, как бомба?
Хильда пришла в подвал к Полу. Пол, попросила она, я могу позаимствовать топор? Или пилу?
Хуберт дотронулся до груди Ирен. У тебя красивые груди, сказал он Ирен. Они мне нравятся. Тебе не кажется, что они слишком спелые? озабоченно спросила Ирен.
Спелые?
Гиацинтщица Энн хотела Пола, но не могла его заполучить. Тот спал с Инге в Дании.
Из окна Чарлз наблюдал за Хильдой. Та села играть под черной грушей. Она глубоко вгрызлась в черную грушу. Вкус был ни к черту, и Хильда вопросительно посмотрела на дерево. Чарлз заплакал. Он читал Бергсона.
Его удивил собственный плач, и в удивлении Чарлз решил перекусить. Ирен не было дома. В холодильнике ничего не было. Что же сделать на обед? Сходить в аптеку?
Розмари взглянула на Пола. Но, конечно же, он для меня слишком молод, подумала она.
Эдвард и Эрик встретились на улице.
Инге написала Энн следующее письмо, объясняя, почему Энн не может заполучить Пола:
Дорогая Энн -
Я глубоко тронута твоими чувствами, донесшимися до меня с корабля через наш недавний телефонный разговор. Приятно ли Черное море? Я надеюсь, и даже очень, что ты хорошо проводишь время в круизе. Круиз Мэтсона — один из моих любимых. Но так или иначе, я должна сказать тебе, что Пол сейчас глубоко погружен в любовную связь со мной, Инге Грот, очень миленькой девушкой из Копенгагена, и по этой причине не может отвечать на твои авансы, как бы очаровательны и хорошо сформулированы они ни были. Ты хорошо говоришь по телефону, стильно. Также я должна объяснить, что, если Пол и полюбит еще какую-нибудь девушку, кроме меня, то, определенно, Хильду, эту девушку из девушек. Хильда! Замечательная девушка! Конечно, вполне вероятно, он может влюбиться еще в кого-нибудь, кого пока не встретил, — но это будет не скоро, я думаю. И спасибо тебе за дополнительные гиацинты. Мы обещаем о тебе думать время от времени.
Твой друг,
Инге.
Чарлз лежал в постели со своей женой Ирен. Он дотронулся до одной из грудей, грудей Ирен. У тебя красивые груди, Ирен, сказал Чарлз. Спасибо, ответила Ирен, Чарлз.
Ховардову телеграмму Эрику так и не доставили.
Хуберт серьезно думал о рождественском подарке для Чарлза и Ирен. Что мне нужно добыть, чтобы счастье моих дорогих друзей не знало пределов? спросил он себя. Интересно, понравится ли им гамелан? А лоскутный половичок?
О, Хильда, бодро сказал Пол, я так давно не был рядом с тобой! Почему бы нам троим не сходить поужинать?
У Хуберта был назначен обед с лучшим молодым поэтом из ныне пишущих по-английски в Висконсине.
