зимнюю резину. Сейчас он сгоняет до пилорамы и заодно колеса на шиномонтажку завезет. Его отремонтированный комплект поставим Глебу и отправим в город тех, кому надо срочно, а потом... ну и так далее, все машины отремонтируем и уедем.
– Итак, – продолжила заседание Рая, стукнув кулаком по столу, – слово предоставляется Оксане.
– Рай! Я действительно ничего пока не понимаю. Но во сне сегодня дед Ефим мне сказал, что мы должны договориться. Я спросила: «О чем?» На что он ответил: «А какая разница? Главное – договориться». Поэтому я предлагаю считать, что само решение проблемы с проколотыми шинами – это уже будет договоренность. Тем более что ребятам придется снова всем сюда приехать, чтобы поменяться колесами. Вот и давайте договоримся, что в выходной снова все здесь соберемся и пообщаемся без суеты. Кто за?
Все подняли руки.
– А сейчас я предлагаю Маргарите и Мирославу сходить и посмотреть все-таки тот дом, ради которого я их сюда позвала. Может быть, его еще можно спасти?
– С вашего позволения, я тоже хочу на него взглянуть, – сказал Рихард. – Сейчас уже больше нет смысла скрывать, что я наследник этих руин.
– Че это ты-то наследник?! – возмутилась Рая. – Ничего подобного! Этот дом Герман деду Ефиму подарил. Значит, Саня наследник!
– Серьезно? – усмехнулся Рихард. – И где дарственная?
Рая посмотрела на Галину.
– Не было никаких документов на дом, – сказала Галина.
– Вот видите, – улыбнулся Рихард. – Поэтому я, как единственный сын, унаследовал его автоматически.
– Как это? – расстроилась Рая.
– Абсолютно законно и без всяких интриг, – пожал плечами Рихард.
– Ну и ладно! – Галина вскочила и убежала наверх. Вернувшись, она с громким бряцаньем положила перед Рихардом связку ключей. – Баба с возу, кобыле легче.
– Как это ладно?! – возмутилась Рая. – Сашато думает, что это его дом! Он даже чего-то там прибирал, ремонтировал, насколько возможно. Ничего не ладно!
– А что ты сделаешь? – развела руками Галина. – На его стороне закон. Землю он скупил, дом приватизировал. Сейчас он тут хозяин! Мы – никто.
– Насчет «никто», заметь, слова не мои, – сказал Рихард, вставая. – Я вам предлагал партнерство.
– Кабалу ты нам предлагал! – со слезами в голосе крикнула Галина и убежала наверх.
В комнате повисло тягостное молчание.
Руины
Дом встретил гостей запахом подвальной сырости и надрывным стоном половиц.
– Да уж! – Рихард брезгливо окинул взглядом холл. – Вполне в стиле моего папеньки.
Маргарита, вооружившись рулеткой и блокнотом, сразу начала диагностировать разруху. Мирослав, остановившись посреди помещения, замер, глядя в потолок, как будто к чему-то прислушивался. Оксана на цыпочках прошла по краю холла и, толкнув массивную дверь, оказалась в комнате, похожей на кабинет. Здесь стоял отличный, хоть и несколько громоздкий, кожаный диван, огромный письменный стол, книжный шкаф. Вся мебель была сделана из темного дерева.
«Где-то я уже это видела», – подумала Оксана.
Следом за ней вошел Рихард и, подойдя к столу, провел по нему пальцем.
– А пыли-то сколько! – поморщился он и, повернувшись к шкафу, наугад вытащил какую-то книгу.
«Сейчас он сядет за стол и начнет ее листать», – предположила Оксана, но Рихард не оправдал ожиданий, повертел книгу в руках и водрузил обратно на полку. Потом он по-хозяйски сел за стол и замер в задумчивости.
Оксана устроилась в кресле напротив и вспомнила, что напоминает ей эта картинка. Летом Александр с Вовкой играли в компьютерную игру. Там был замок с привидениями, и кабинет хозяина был нарисован в таких же мрачных тонах. Оксана улыбнулась, ощутив себя персонажем игры. Она сейчас точно так же сидит напротив «призрака», только не черного, а рыжего.
«Интересно, зачем я оказалась здесь? – подумала Оксана. – Может быть, мне тоже надо снять проклятие с этого замка? О боже! Вчера, когда я мысленно просила какого-то водителя остановиться...[1] Выходит, я пообещала помочь Рихарду. Осталось понять, нужна ли ему моя помощь».
– Рихард, – обратилась она к нему осторожно, – скажите, у вас какие-то неприятности?
Рихард перевел на нее насмешливый взгляд и ответил вопросом на вопрос:
– А бессонная ночь, головная боль и продырявленные шины, по-вашему, не попадает под определение «неприятности»?
– Да, конечно! – грустно улыбнулась Оксана. – Но мне кажется...
– Кажется – креститься надо! – оборвал ее Рихард.
У Оксаны возникло желание подняться и уйти, но она была не из тех, кто потакает своим эмоциям, если они мешают решению поставленной задачи.
– Отче наш, сущий на небесах, – перекрестилась Оксана, – не дай мне впасть в безумие, да избави меня от иллюзий, что Раб Твой Рихард пребывает в злом раздражении. Да помоги мне уразуметь, о чем мысли его печальные, да каковы планы его светлые на эту деревню. – Оксана перевела вопросительный взгляд с потолка на Рихарда и ей показалось, что он пытается сдержать улыбку.
– Я неоднократно пытался донести свои планы до господина Кузнецова, – сказал он жестко, – но всегда натыкался на абсолютное нежелание с его стороны вести конструктивный диалог.
– Да неужели? – съязвила Оксана, но вовремя опомнилась и вернула интонацию в рамки дипломатической беседы. – А Владимир утверждает, что вы угрожали расправой над его семьей, если он не прекратит мешать вам.
– Я?! Угрожал?! – Рихард встал, но потом упал обратно в кресло и откинулся на спинку, закрыв глаза. – О боже! Как с ними разговаривать? Они ж слышат только то, что хотят!
– А как еще можно было понять ваши слова: «Подумай о будущем своей семьи и детей»? Не думаю, что Владимир это придумал.
Рихард снова облокотился о стол и посмотрел на Оксану.
– Нет, он не придумал, он варварски вырвал их из контекста. Я говорил ему, что хочу возродить сельское хозяйство, но на принципиально новом уровне. И сказал, что «если сам не хочешь, то подумай о своих детях». А он, значит, решил, что я угрожаю? – Рихард тяжело вздохнул. – Сколько можно вот так вот флягами молоко развозить? Да и скольких желающих он таким образом может обеспечить?
– Согласна, – кивнула Оксана. – Я тоже думала, что надо переводить реализацию молока на какой-то новый уровень.
Рихард, увидев в Оксане хоть зыбкую, но поддержку, продолжил:
– А тут приезжаю и вижу Глеба... блин! Его мне еще здесь не хватало!
Оксана засмеялась.
– Давняя «дружба»?
Рихард ухмыльнулся:
– Боюсь, что намного более давняя, чем мы думаем.
– Что вы имеете в виду?
Рихард замолчал, глядя в темный угол комнаты, словно пытаясь что-то вспомнить. Чувствовалось, что ему хочется поговорить, но он не решается откровенничать.
– Я, конечно, прошу прощения за то, что расстроила ваши планы, – сказала Оксана, уводя тему от детских воспоминаний, – но вы действительно предлагали Владимиру и Галине обычные, а никакие