Британское адмиралтейство приказало флоту метрополии перебазироваться в Клайд на подходах к Глазго на западном побережье Шотландии. Тут самые важные корабли будут за пределами досягаемости – хотя им уже понадобится дополнительный день для перехода к Северному морю или подходам из Северной Атлантики.
Королевские ВВС считали, что перебазирование флота вызвано немецкими атаками. Их официальный историк пишет: «Двумя-тремя смело нанесенными ударами и ценой четырех самолетов германские ВВС и подводные лодки добились внушительного стратегического успеха».
А как же собственные бомбардировщики Королевских ВВС? Собираются ли они вернуться к наступательным действиям после фиаско в Вильгельмсхафене 4 сентября?
Глава 2
СРАЖЕНИЕ У БУХТЫ ГЕЛЬГОЛАНД
Понедельник 18 декабря 1939 года выдался холодным, но солнечным. Германское побережье Северного моря и Восточные Фризские острова были слегка окутаны туманом. Однако выше 1000 метров небо было идеально чистым, а видимость была практически до самого горизонта.
– Прекрасная погода для истребителей, – заявил подполковник Карл Шумахер, командир JG 1, несколько недель назад расквартированной в Йевере в Восточной Фрисландии.
– Томми – не такие дураки, сегодня они не прилетят, – возразил его адъютант, старший лейтенант Миллер-Тримбуш.
Четыре дня назад было совсем другое. Погода была ужасной: снег с дождем и спорадические скопления облаков вплоть до поверхности моря. Но внезапно крейсер «Nurnberg» и несколько эсминцев в устье Джейда попали под атаку дюжины бомбардировщиков «веллингтон».
За день до этого «Nurnberg» вместе с «Leipzig» был торпедирован британской субмариной «Salmon», но обоим удалось вернуться в порт своим ходом. Тогда бы Королевские ВВС и могли их прикончить. Но не получилось. Вначале яростный зенитный огонь не дал возможности произвести прицельное бомбометание, а сразу же после этого вступили в бой «Ме-109» фон Бюлова. Несмотря на защитный занавес облаков, пять «веллингтонов» врезались в море.
«Большинство летчиков-истребителей фон Бюлова раньше служили на флоте, – объясняет Шумахер, командир Geschwader. – В такую погоду любое обычное авиасоединение провалило бы все дело и вернулось ни с чем».
Позже британцы признали, что шестой бомбардировщик пропал на обратном пути домой.
Но все это было четыре дня назад. Сегодня не только погода была лучше, но и Шумахер наконец-то получил подкрепление, которого просил. Вчера Gruppe дальних истребителей из I/ZG 76, прославившаяся в боях над Польшей, была переведена из Боннингхардта в Йевер и передана в подчинение JG 1. Теперь в группу истребителей Шумахера входили следующие части:
II/JG 77 под командой майора фон Бюлова в Вангероге;
III/JG 77 под командой капитана Зелигера, в Нордхольце у Куксхафена;
I/ZG 76 под командой капитана Райнеке в Йевере;
Gruppe 101 истребителей (переименованная из II/ZG 1) под командой майора Рейнхардта с одной эскадрильей в Вестерланд/Сильте и двумя – в Ноймюнстере; эскадрилья ночных истребителей 10/JG 26 под командой старшего лейтенанта Штайнхофа в Йевере.
В целом, учитывая только самолеты первой линии, Шумахер располагал мощью от восьмидесяти до ста одно– и двухмоторных истребителей, которые он мог поднять в воздух за считаные минуты после объявления тревоги. Вопрос был в том: будут ли британцы считаться с такой мощной оборонительной силой? Определенно, надо быть сумасшедшим, чтобы прилететь в такую погоду, как сегодня, когда небо как голубой сатин, а для ПВО условия просто великолепные.
С первых дней войны британскому командованию бомбардировочной авиации пришлось пересмотреть свои планы. При прежней системе вылет бомбардировщиков лишь после того, как самолеты-разведчики обнаружат вражеские боевые корабли, оказался большой тратой времени. К тому моменту, когда они подлетали, корабли обычно уже исчезали либо прятались в гавани, где атаковать их запрещалось.
Очень скоро была принята новая система, состоявшая из «вооруженных разведывательных» полетов соединениями из не менее чем девяти, а обычно двенадцати двухмоторных бомбардировщиков типа «бленхейм», «веллингтон», «хэмпден» и «уитли». С достаточной бомбовой нагрузкой они патрулировали небо над Гельголандской бухтой, выискивая стоящие объекты.
Но даже эта система не давала результатов. 29 сентября в ходе налета на Гельголанд было сбито пять «хэмпденов», а в октябре и ноябре не было сбито ни одного вражеского самолета. Как-то после полудня 17 ноября самолет-разведчик Королевских ВВС снова сообщил о боевых кораблях, возвращающихся в залив, но на этот раз командование бомбардировочной авиации (КБА) не стало посылать свои самолеты под предлогом, что ко времени подлета к цели наступит темнота.
Такая «прохладная нерешительность» приводила в бешенство первого лорда адмиралтейства Уинстона Черчилля. Он заявлял, что британское судоходство несет все возрастающие потери от германских мин и подводных лодок, а германское люфтваффе даже совершает налеты на сильно укрепленные морские базы в Росите и Скапа-Флоу. Так почему, раздраженно спрашивал он, Королевские ВВС не могут заняться Вильгельмсхафеном?
После этого КБА получило новые указания атаковать вражеские корабли, даже если они находятся внутри зоны ПВО между Гельголандом и Вильгельмсхафеном. Цель: уничтожение вражеских линейных крейсеров и «карманных» линкоров. Это напоминало утверждение Геринга 10 октября в Берлине: «Нам необходимо добиться успеха!»
И вот спустя девять недель в Лондоне Черчилль призывает к тому же самому, потому что в германских боевых кораблях Британия видела самую большую угрозу своим жизненно важным океанским торговым путям.
Первая британская атака по новой директиве состоялась 3 декабря 1939 года, на остров Гельголанд упало несколько бомб, но боевые корабли на рейде остались нетронутыми. Однако эта операция дала КБА луч надежды. Все двадцать четыре «веллингтона» благополучно вернулись на базу. Они получили строгий приказ не ломать строй и бросать бомбы с высоты ниже 2300 метров. Немногие германские истребители, оказавшиеся на месте события, не сумели сбить ни одного самолета противника. Может быть, против плотных групповых построений бомбардировщиков «Ме-109» бессильны?
Весьма забавно, что британцы даже не отнесли на счет германских истребителей какой-либо успех в бою 14 декабря над устьем Джейда, о котором уже говорилось. Они объяснили потери шести бомбардировщиков другими причинами: плохой погодой, корабельной зенитной артиллерией и потерей горючего из-за пробоин в бензобаках. И так уж выходило, что шансы для следующего налета рассматривались в Англии с необоснованным оптимизмом. В полдень 18 декабря 9, 37 и 149-я эскадрильи бомбардировщиков собрались над Кинг-Линн для наступательной операции – несмотря на безоблачное небо над заливом Гельголанд, столь благоприятное для истребителей. «Плечом к плечу, как конница Кромвеля», как это описывается в тактическом анализе Королевских ВВС, плотные группы являли собой зрелище непоколебимого духа и боевой мощи.
В 13.50 две германские радарные станции обнаружили приближающиеся бомбардировщики. Одна из станций находилась на Гельголанде, а другая – в песчаных дюнах на острове Вангероге, и ею командовал лейтенант войск связи Герман Диль. На обеих применялась аппаратура типа «Фрея».
Диль определил расстояние от берега до бомбардировщиков в 113 километров, или двадцать минут летного времени. Казалось, достаточно времени, чтобы поднять в воздух истребители на перехват противника, пока он все еще над морем.
В данном случае понадобилось ровно двадцать минут, чтобы сообщение от радара дошло до командира Geschwader – или, точнее, чтобы его персонал поверил рапорту.
Частично вина за это лежит на очень посредственной системе связи между флотом и люфтваффе. В начале войны ее практически не было. Хотя Шумахер за несколько недель с того момента, как принял командование, прилагал усилия «подключиться» к системе раннего оповещения флота, но все равно уходило слишком много времени, пока рапорт с Гельголанда проходил через морской коммутатор Вильгельмсхафена и доходил до штаба истребителей в Йевере.
Но лейтенант Диль, напротив, имел прямую связь с Йевером и сразу же дозвонился. Но его сообщение
