– Я не вижу ночью.
Фальку в качестве командира NJG 1 часто приходилось выслушивать подобные слова. Но сегодня перед ним стоял не кто иной, как старший лейтенант Лент. Тот самый Лент, который год назад с тремя победами стал чемпионом Гельголандского сражения, а потом внес свою лепту в захват Форнебю в Норвегии. Что же случилось?
– Приходи в другой раз, Лент, – ответил ему командир. – Поговорим об этом через месяц.
Лент продолжал стараться, и вдруг удача ему улыбнулась: в конце концов со 102 ночными победами он был вторым после майора Шнауфера, пока не погиб в аварии в октябре 1944 года.
В середине 1941 года возрастающий успех ночной истребительной авиации стал известен и широкой публике. 3 июня в 2.40 сержант Калиновски и его радист, сержант Цвикль, сбили первый вражеский самолет над Берлином. Это был «шорт-стирлинг». А 28-го старший лейтенант Экхардт, адъютант II/NJG 1, тогда стоявшей в Штаде, в небе над Гамбургом с помощью прожекторов сбил один за другим четыре британских бомбардировщика. И к концу 1941 года генерал Каммхубер расширил свой пояс прожекторов от берега Северного моря прямо до Меца во Франции и стал готовиться удлинить его и далее.
Но дни перехватов под освещением были сочтены. Весной 1942 года Гитлер лично уничтожил всю так тщательно создававшуюся линию обороны одним приказом: «Все прожектора, включая находящиеся в учебных и экспериментальных полках, впредь передать в зенитную артиллерию».
Это значило, что фюрер поддался давлению своих гаулейтеров, которые требовали установки всех прожекторов непосредственно в их городах, находящихся под угрозой бомбежки, вместо того чтобы использовать их как защитный барьер на западной границе рейха. В такой ситуации ночная истребительная авиация была вынуждена все начинать сначала.
А ведь ночная тьма стала более проницаемой, чем была в начале войны.
В начале лета 1940 года командующий снабжением люфтваффе Удет уже продемонстрировал в Берлин – Шенефельде аппаратуру для управления истребителями, собранную из двух комплектов «Wtirzburg А». Новые «вюрцбурги» могли точно замерять не только направление и расстояние, но также и высоту самолета. Сейчас устройство следило за двумя машинами: одной управлял Удет, играя роль истребителя, а за штурвалом другого самолета находился Фальк, изображая бомбардировщика.
А на земле патентованный инженер Педерцани, отвечавший за разработку «Wtirzburg», переносил данные, поступавшие от каждого комплекта, на карту и инструктировал Удета в отношении курса перехвата. Генерал выполнял его указания и ничего более. И почти всякая попытка завершалась перехватом.
– Работает! – радостно воскликнул Удет после приземления вместе с Фальком. – Ребята, у вас, у ночных истребителей, – отличное будущее!
С этих пор успех или поражение уже не зависели целиком от одного лишь экипажа самолета, находящегося в воздухе. Теперь исход делился с новым коллегой – офицером наземного контроля, следившим за каждым движением самолета на своем экране. Своим вторым «глазом» он следил за вражеским бомбардировщиком с того момента, как он оказался в зоне действия истребителя. Летчики люфтваффе прозвали эту процедуру «Himmelbelt», и название прижилось.
Летом 1941 года генерал Каммхубер добавил к своему прожекторному поясу целую цепочку зон «Himmelbelt», чей радиус был настроен на диапазон действия «Wtirzburg». Первые зоны были размером около 22 миль, но в 1942 году вступил в строй гигантский «Wtirzburg» с диапазоном до 42 миль. Таковым его называли из-за огромного семиметрового отражателя. Станция «Himmelbelt» включала в себя следующую аппаратуру: установку «Freya» радиусом действия до 100 миль для получения раннего оповещения; установку «Wtirzburg» для засечки бомбардировщика; установку «Wtirzburg» для наведения истребителя; демонстрационное табло «Seeburg», на котором зелеными и красными точками проектировались соответствующие курсы полета двух самолетов.
Несмотря на такие затраты в техническом обеспечении и персонале, в одной зоне можно было контролировать только один истребитель.
«Вектор 260! Бандиты летят на встречном курсе, угол двенадцать, расстояние двадцать миль» – так бы на языке Королевских ВВС звучало то, что старший лейтенант Вернер Шульце спокойно говорил в свой микрофон.
Он был диспетчером на станции «Тигр», расположенной на северном голландском побережье возле Лееувардена, и обращался к командиру эскадрильи 6/NJG 2 старшему лейтенанту Людвигу Беккеру. Последний вместе со своим радистом был ветераном ночной истребительной авиации. Еще 16 октября 1940 года, когда никто не верил в возможности наземного контроля, с помощью одной лишь установки «Freya» и «AN» радиопеленгатора они засекли бомбардировщик и занесли на счет люфтваффе первый самолет, сбитый в ночном небе.
«Через тридцать секунд Рольф 180, – продолжал звучать голос диспетчера. Это была кодированная команда для поворота вправо на 180 градусов. Рольф означало вправо, Лиза – влево. – Давай!»
Зеленая и красная точки скользили рядом друг с другом. Беккер положил свой «Ju-88» в крутой правый поворот, в результате чего оказался на хвосте у бомбардировщика – если данные с земли точны. Он пытался пронзить тьму взглядом. Если бы у его машины был собственный радар! И тут в каких-то 100 метрах впереди слабые вспышки выхлопа выдали присутствие врага.
«Ату его! – проговорил Беккер в микрофон. – Атакую!» И секунды спустя прогрохотали его пулеметы и пушка.
Глава 2
НОЧНЫЕ ЗАХВАТЧИКИ НАД АНГЛИЕЙ
Местечко Гильзе-Рийен, между Тилбургом и Бреда в Голландии, кишело, как муравейник. Здесь базировалась единственная в Германии группа ночных истребителей I/NJG 2 под командой капитана Гюльшофа. Наступил вечер 25 июня 1941 года, и полдюжины экипажей готовилось к вылету.
Командный пост этой боевой части был в постоянном контакте по телефону со службой радиоперехвата капитана Кюльмана. В ней были специально обученные радисты, подслушивавшие вражеские бомбардировщики с помощью радиостанций, настроенных на ту же самую длину волны. И вдруг одна из них ожила, наполняя эфир свистом и щелканьем, что говорило о том, что радисты на бомбардировщиках где-то в Англии включили свои радиостанции для проверки. А это могло значить только то, что самолеты вот-вот взлетят. Кюльман быстро передал эту новость ночным истребителям. Текст его информации гласил: «Примерно шестнадцать бомбардировщиков взлетают из Хемсуэлла и около двадцати четырех – из Уаддингтона».
Но эти аэродромы принадлежали группе № 5 вице-маршала авиации Харриса. Было известно, что с этого аэродрома действовали в основном двухмоторные «хэмпдены».
«Около четырнадцати „веллингтонов“ готовятся к вылету из Ньюмаркета», – докладывал далее Кюльман. Это соединение входило в группу № 3 вице-маршала авиации Болдуина.
Таким образом, еще до того, как бомбардировщики взлетели, германские ночные истребители знали об их приготовлениях. Капитан Гюльшоф продолжал держать в курсе событий на вражеских авиабазах свою первую волну истребителей, уже находящихся в воздухе. Могло случиться и так, что они достигнут нужного места и вызовут там хаос как раз в момент взлета бомбардировщиков. А вторая волна будет атаковать самолеты противника над Северным морем на их обычном маршруте подлета.
Но несколько часов спустя для преследования возвращавшихся бомбардировщиков была послана третья волна, которая к тому же атаковала их уже при посадке на свои, внешне безопасные аэродромы. Для немцев это было непросто: ведь им приходилось действовать в логове льва, в небе над Англией. Часто британские истребители охотились за ними самими, садясь им на хвост.
Тем не менее Каммхубер возлагал надежды на эту тактику. Зная расположение авиабаз противника, надо было только в нужный момент иметь там свои истребители: либо в момент взлета бомбардировщиков, а еще лучше в то время, когда освещение аэродрома включено для приема возвращающихся самолетов. Пока «бленхеймы», «уитли» или «веллингтоны» выстраиваются в небе в очереди на посадку, «Do-17» и «Ju-88» могут вклиниться в их круг.
Командир эскадрильи 2/NJG 2 старший лейтенант Юнг делал это вновь и вновь. Пристроившись сразу за противником, он сбивал врага как раз в тот момент, когда тот шел на посадку. И это еще не все. Другие истребители, управляемые такими пилотами, как старший лейтенант Земрау, лейтенанты Ган, Беме и Фолькер, старшими сержантами Байером, Германом и Кестером, пикировали на освещенные аэродромы,
