– Я могу только радоваться, – заявил Верховный командующий люфтваффе, – что Удет сам разобрался в своих делах. В ином случае я был бы обязан лично заняться им. – Пока он произносил это, «праведные» слезы стояли у него в глазах.
1. Летом и осенью 1941 года две трети всех сил люфтваффе были задействованы против России. Оставшаяся треть распределялась между Средиземным морем и фронтом на Английском канале против Англии. И как бы ни были велики успехи на Востоке, потери в технике опережали их восполнение, и мощь истребительной и бомбардировочной авиации сокращалась в тревожных размерах. Военная цель «разгромить Россию в одной короткой кампании» не была достигнута до того, как вмешались грязь и наступившие морозы.
2. Не были проведены изменения в организации, необходимые для того, чтобы приспособить люфтваффе к войне на нескольких фронтах и на огромных восточных просторах. Были проигнорированы предложения объединить все соединения бомбардировщиков в единое стратегическое командование, возложив задачу поддержки армии на ряд тактических групп, оснащенных самолетами-разведчиками и штурмовиками, и зенитные войска.
3. В связи с этим воздушные корпуса оказались в роли вспомогательных сил при армейских наземных операциях, и практически никаких стратегических воздушных налетов не было проведено. Хотя одной из причин для этого было отсутствие подходящего дальнего бомбардировщика. Даже соединения средних бомбардировщиков, вместо того чтобы действовать объединенной силой против таких важных стратегических объектов, как танковые и авиационные заводы, были рассредоточены по всему фронту.
4. Поэтому советская авиационная индустрия не понесла ущерба, а ее производство резко возросло. Потери, какими бы тяжелыми они ни были, непрерывно восполнялись. То же самое применимо и в отношении производства танков, например в Горьком, где они сходили с конвейера практически без помех со стороны люфтваффе, которое было, главным образом, занято прямой поддержкой армии.
5. Необходимость воевать на трех фронтах привела к чрезмерному напряжению ресурсов люфтваффе. Кризис в разработке и производстве, который в ноябре 1941 года привел Удета к самоубийству, отразил отсутствие дальновидности у германских военных стратегов, которые считали, что война давным-давно выиграна. Неспособность создать новые типы самолетов означала, что продолжали выпускаться старые типы машин. Вскоре они уже были не в состоянии соперничать с самолетами и оружием их оппонентов, особенно на Западе.
Часть восьмая
СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ ТЕАТР, 1942 ГОД
Глава 1
ЦЕЛЬ: МАЛЬТА
В течение января 1942 года с моря на склоны горы Этна и на Сицилийские степи дул сирокко с непрекращающимися дождями. Для бомбардировщиков люфтваффе и групп истребителей, которые несколько недель назад прибыли на сицилийские аэродромы в Катании и Чербини, Трапани, Комизо и Гела, такое начало года выглядело малообещающим.
Фельдмаршал Кессельринг, который 28 ноября 1941 года вместе со штабом был отозван с центрального сектора Русского фронта и назначен главнокомандующим юга, приказал начать широкомасштабные операции против Мальты. Но хотя эскадрильи уже совершали налеты на острова, наступление полной мощью откладывалось из-за погоды.
Наступил февраль, и дождевые облака уступили место весеннему солнцу. Бомбардировщики полетели на юг над темно-синим морем, испещренным белыми пенными гребнями. Шли недели, и налеты становились все более частыми, и британская Средиземноморская крепость привыкала к круглосуточной тревоге. Но какими бы они ни были частыми, все же налеты велись только небольшими соединениями.
Офицер разведки британской 231-й пехотной бригады майор Джилкрист так описывал ситуацию: «Вначале бомбежка была осторожной. Три-четыре раза в день прилетали три „Ju-88“ в сопровождении большого числа истребителей. Через какое-то время количество налетов возросло до восьми в день, и в них часто использовалось пять „Ju-88“… Объектами были аэродромы и рассредоточенные подразделения, иногда – доки».
То, что немцы прилетали звеньями в три – пять самолетов, уже не объяснялось погодой, а сознательной тактикой Кессельринга не давать врагу покоя. Возможно, это и имело какие-то преимущества, но они растрачивались тем, что оборона могла концентрировать свой огонь сериями, особенно против одиночных пикирующих бомбардировщиков «Ju-88». Потери были серьезными, и мало самолетов возвращалось назад, не получив повреждений.
«Я летел близко слева от нашего командира эскадрильи, – докладывал лейтенант Герхард Штамп, пилот „Ju-88“. – Оглядываясь, я видел наш эскорт истребителей „Ме-109“. Казалось, ничего плохого не должно произойти, особенно в такой отличный день».
Штамп служил во 2-й эскадрилье Lehrgeschwader 1, стоявшей в Катании, а командовал ею капитан Люден. Им было дано задание бомбить аэродром в Люка и уничтожить базировавшиеся там бомбардировщики «бленхейм» и «веллингтон». Эскорт «мессершмитов» был дан из II/JG 53 капитана Вильке.
От южного побережья Сицилии до Мальты всего 50 миль, чуть более четверти часа полета. Когда скалистый остров появляется из-под воды, значит, недалеко Валетта, столица с огромной гаванью, и тут в поле зрения появляется морская база, размещенная в трех глубоких бухтах. Как только бомбардировщики приближаются, их встречает тяжелая зенитная артиллерия. Снаряды взрываются рядом снизу под самолетами, и машину Штампа подбрасывает в воздухе.
– Дай бог, чтоб следующий залп не был на сто метров выше! – произносит бортинженер Герке.
Весной 1941 года зенитки Мальты уже завоевали «хорошую репутацию» среди экипажей германских бомбардировщиков. Тогда это были в основном «Штуки», и было очевидно, что британские пушки управляются централизованно. Когда сразу сотни их вступали в бой, у маленьких «Ju-88» времени хватало только на то, чтобы быстро изменить высоту и направление, пока через пятьдесят секунд точно вдоль их прежнего курса появятся многочисленные разрывы. Но стрельба велась не только по одной высоте. Когда в атаку шли бомбардировщики, залпы раздавались на 3000, 2000 и 1500 метрах, и, наконец, в бой вступали все легкие зенитные орудия и корабельная артиллерия в гавани.
– С их зенитками наверняка шутки плохи, – вынес приговор капитан Гельмут Мальке, командир III/StG 1.
26 февраля 1941 года прямым попаданием зенитного снаряда пробило огромную дыру в его правом крыле, и только сочетание везения и мастерства позволило ему вернуться домой.
С того времени британские артиллеристы ПВО не почивали на лаврах, а стали еще опаснее. Пока Штамп мчался вниз сквозь заградительный огонь, он мечтал лишь о том, чтоб скорее его проскочить. Держась за своим командиром, он отжал тормоза и, не отставая от него, нацелился на взлетные полосы в Люка. Во время снижения он сосредоточился на одной полосе, в конце которой вместе скопились шесть бомбардировщиков. Нажатие на красную кнопку в верхней части колонки управления, и бомбы полетели вниз. «Ju-88» автоматически вышел из пике.
Самолет командира летел, будто охваченный пьяным неистовством, мечась вверх и вниз, влево и вправо, как будто исполнял па «зенитного вальса». Секунды спустя Штамп был готов делать то же самое. Прямо впереди стояла черная стена, исчерканная вспышками, и не было иного выбора, кроме как лететь сквозь нее. Послышались удары, хлопки.
– Шасси раскрылось! – крикнул Герке.
Но это был только хлопок, ноги остались на месте: в противном случае потеря скорости была бы фатальной. Если моторы выдержат, подумал Штамп, мы прорвемся. Но в этот момент радист Нощински крикнул:
– Три «харрикейна» атакуют справа сзади!
Истребители поджидали их на краю зоны зенитного обстрела. На всем газу Штамп летел низко над морем, а Нощински позади него беспрерывно комментировал, как «харрикейны», в свою очередь, попали под атаку «Ме-109» и два вражеских самолета были сбиты. Когда спустя полтора часа Штамп стал садиться в Катании, он обнаружил, что перебило трубку высокого давления гидросистемы и поэтому нельзя выпустить шасси, даже с помощью ручного насоса. Имея в перспективе посадку на брюхо, он пролетел
