цвета и как будто окаменело, и, когда он медленно выбрался из кабины, его брови были покрыты потом. Вдруг все поняли, что он вот-вот рухнет. Накопившееся напряжение от полета и боя, убийства без перерыва внезапно лишили его всех сил.
Наконец, все еще дрожащими руками он взял сигарету и стал чем-то похож на веселого молодого летчика-истребителя, которым все его знали. Но когда он докладывал своему командиру, майор Ньюуман сказал ему:
– Ты сейчас же уходишь в отпуск!
Марсель пытался возражать. Сейчас, перед самым Тобруком, в разгар наступления, когда нужен каждый человек? Но Ньюуман не уступал:
– Отстраняю тебя от полетов! Более того, тебя вызвали в Ставку Гитлера для вручения твоих мечей.
Благодаря кассиру в Дерне в его расчетной книжке все еще оставалось свободное место. Прошло два месяца. Но только через две недели битва в Северной Африке достигла решающего рубежа.
После падения британской крепости Эль-Адем 17 июня 1942 года итальянская бронедивизия «Ариете» и весь Африканский корпус рвались к египетской границе. Роммель оставил Тобрук в своем тылу нетронутым. Но базу Королевских ВВС в Гамбуте надо было взять прежде всего.
18 июня она была захвачена, а британский аэродромный персонал ускользнул в последний момент. Теперь, когда прямое сопротивление в воздухе было сломлено, Роммель быстро развернулся и ударил по Тобруку сзади.
В этот раз наступление было согласовано с налетами люфтваффе. 20 июня в 5.20 пикирующие бомбардировщики «Ju-87» из StG 3 совершили первый налет. Бомбы разорвали проволочные заграждения на юго-востоке и пробили брешь шириной в полмили в минных полях. В них сразу же устремилась германская и итальянская пехота. Потом появились «Ju-88» из LG 1, которые принялись бомбить вражеские артиллерийские позиции на фронте перед острием германского наступления. А затем последовали «Ме- 110» из III/ZG 26, пустившие в ход свои пушки против пулеметных и противотанковых опорных пунктов.
И тут настала очередь истребителей-бомбардировщиков «Фиат CR-42» из соединения «Сетторе Эст» полковника Грандинетти. Наконец, полтора часа спустя после первой атаки вновь прилетели «Штуки». И так продолжалось, пока самолеты волна за волной «размягчали» узкий сектор для наступления войск «Оси», пока дымовые шашки отмечали точки дальнейшего продвижения и фланги, а направление залпов указывало объекты, подлежащие атаке с воздуха.
После ожесточенного рукопашного боя пало внешнее кольцо обороны, а в 8.00 саперы начали наводить мосты через широкую противотанковую траншею. К полудню танки достигли перекрестка Сиди-Махмуд, и Роммель был уже готов проникнуть в самое сердце Тобрукского бастиона.
Теперь люфтваффе принялось за форты Пиластрино и Соларо, аэродром и портовое судоходство. Командир гарнизона, южноафриканский генерал Клоппер бомбежками был изгнан из своего штаба и потерял всякую связь со своими войсками. В тот вечер он доложил в Каир, что положение безнадежно. На следующее утро Роммель победно въехал в Тобрук, а в 9.20 генерал Клоппер капитулировал. Выдержав двадцать восемь недель атак в 1941 году, Тобрук пал в течение двадцати восьми часов в 1942-м.
Повышенный до звания фельдмаршала, Роммель находился в зените славы. Но, несмотря на почти четыре недели непрерывных и жарких боев, его войска так и не получили отдых. Он продолжал гнать их на восток. Ему хотелось дойти до Каира и одержать полную победу. И казалось, шанс для этого был.
26 июня, когда Африканский корпус был у ворот Мерса-Матрух, был сделан, как мы уже видели, выбор между Мальтой и Каиром. На знаменитом совещании фельдмаршалов в Сиди-Барани между Роммелем и Кессельрингом от Германии и итальянцами Бастико и Кавальеро Роммель ручался дойти до Нила за десять дней.
– Британцы бегут, – заявлял он. – Мы не должны дать им шанс на перегруппировку. Позднее наступление на дельту Нила потребует больших сил и больших жертв. На данный момент мы обеспечены большим запасом материалов, захваченных в Тобруке. Нам надо собрать все силы, особенно люфтваффе, в одну решающую точку. И мы там – в Египте.
Кессельринг с этим не согласился. По его мнению, если продолжать наступление, то надо избавиться от проблемы снабжения, которая все еще не решена.
– Люфтваффе, – сказал он, – крайне нуждается в отдыхе. Мои экипажи измотаны до предела, а самолетам нужен ремонт. Как летчик, я заявляю, что будет безумием рваться в бой с врагом, чьи авиабазы до сих пор не пострадали. Ввиду жизненно важной роли, которую люфтваффе призвано играть, я должен даже по одной этой причине возразить против марша на Каир.
Роммель опять привел свои контраргументы. Номинально командовавшие Бастико и Кавальеро с ним согласились, имея в тылу поддержку Муссолини. Тот уже готовился лететь в Африку, охваченный идеей въехать в Каир на белом коне во главе своих войск. Так что, поскольку Гитлер приказал Кессельрингу воздерживаться от вмешательства, судьба была решена.
«Общее планирование, – писал командир JG/27 майор Ньюуман, – похоже, предусматривало марш вперед исключительно силами лишь армии. При нашей неудовлетворительной наземной структуре мы просто не могли угнаться за ней».
Все равно «FHegerffihrer Afrika» бросил все имевшиеся части в бой за Мерса-Матрух и Эль-Аламейн. LG 1 атаковала британские военные склады, StG 3 атаковала войска, перемещавшиеся за линией фронта. В военном дневнике JG 27 есть запись: «26 июня истребители, посланные вперед к Сиди-Барани, были заняты боем. Но кроме единственного бензовоза в Geschwader больше на месте ничего не было. Летчикам приходилось вылетать на задания на пустой желудок».
К вечеру лейтенант Корнер сбил пять самолетов, лейтенанты Штальшмит и Шроер – по три. На следующее утро истребителей послали далее вперед к Бир-Астасу, а через два дня – еще дальше, к Фуке. Но тут вся группа оказалась прикованной к земле из-за нехватки горючего.
Тем временем ударная мощь Королевских ВВС, воевавших с хорошо оборудованных баз в Египте, росла с каждым днем. Чем дальше шло продвижение, тем значительнее становились потери люфтваффе в боях с низко летающими вражескими самолетами.
30 июня сильная песчаная буря в Фуке не позволила германским бомбардировщикам и «Штукам» вылететь для поддержки наступления на позиции в Эль-Аламейне. Три дня Роммель пытался пробиться через них, после чего все силы были истрачены, и ему пришлось перейти к обороне. Последняя попытка возобновить наступление спустя восемь недель была обречена на неудачу. Когда генерал Монтгомери начал свое собственное наступление 23 октября 1942 года, североафриканский маятник окончательно качнулся к западу.
23 августа Йохен Марсель, в свои двадцать два года уже ставший самым молодым капитаном в люфтваффе, вернулся на свое место и принял свою эскадрилью, 3/JG 27. Все были рады видеть его, а капрал Нойман, отвечавший за учет, заточил свой карандаш.
– Надеюсь, смогу обеспечить твою занятость, – улыбнулся Марсель.
Целую неделю не было никаких событий. Потом 1 сентября, когда Роммель в последний раз попытался перехватить инициативу из рук сильно окрепшего врага, боевая активность в небе вдруг вновь вернулась к старым масштабам. Марсель со своей эскадрильей совершил три вылета. В 8.28 и 8.39 он сбил два «кертиса» и два «спитфайра»; между 10.55 и 11.05 при эскорте «Штук» на Алам-эль-Хальфу – восемь «кертисов»; наконец, между 17.47 и 17.53 к югу от Имайид – еще пять «кертисов».
Семнадцать сбитых в один день самолетов – это рекорд всех времен, который, безусловно, возводит капитана Марселя в ранг самых победоносных летчиков-истребителей в мире. Хотя многие его заявки на сбитые самолеты после войны были подвергнуты сомнению, было установлено, что британские официальные данные о потерях с 31 августа по 2 сентября 1942 года на самом деле превосходят немецкие заявки за эти четыре дня.
Начался месяц, в котором слава Марселя сравнялась с таковой самого Роммеля. 3 сентября он получил вообще самую высокую награду: бриллианты к Рыцарскому кресту. 26-го он столкнулся с противником на «спитфайре», и только спустя четверть часа ему удалось победить врага. Это была его сто пятьдесят восьмая, и последняя победа.
30 сентября в 10.47 он поднялся в небо с восемью «Ме-109» своей эскадрильи для прикрытия «Штук» в
