Из Большой тройки наибольшее впечатление произвел Рузвельт, с которым по роду службы я общалась по нескольку раз в день. Прежде всего — безупречной интеллигентностью, непринужденной манерой общения, авторитетом арбитра в дискуссиях и спорах «новой семьи», которой Рузвельт называл Большую тройку. Все это складывалось из многих личных особенностей президента США, начиная с открытости, доброжелательного расположения к собеседнику до умелой нейтрализации конфликтных ситуаций. По документам известно, что при подготовке конференции и непосредственно в Тегеране именно при поддержке Рузвельта удалось переломить обстановку вокруг второго фронта и принять решение. Но документы не могут, конечно, отразить всего того, что происходило на переговорах. Так в опубликованной записи о заседании 29 ноября «за сценой» остался конфликт, остроту которого вовремя парировал Рузвельт. Черчилль, упорно не считаясь с контраргументами, доказывал первостепенное значение военных действий на Средиземноморье в сравнении с операцией «Оверлорд» и довел атмосферу на переговорах до крайности. Сталин резко поднялся с места и, обращаясь к Молотову, сказал: «Идем, нам здесь делать нечего. У нас много дел на фронте». Рузвельт примирительным тоном со словами: «Мы уже голодны», — пригласил всех на обед, что помогло разрядить обстановку.
И, конечно, запомнился праздничный ужин после отъезда делегаций. Он был устроен для нас, немногочисленных сотрудников, которые помогали работе конференции. На столе было все или почти все, что предлагалось делегациям. Время было голодное, и это уже был подарок, особенно ценный своим вниманием. Передо мной поставили красное шампанское и черную икру. Я подумала, что это мне как единственной женщине в нашей «команде», но ошиблась. Офицер охраны, полушутя, полусерьезно, объяснил: «Это вам за то, что не сбили с ног главу советской делегации».
Если говорить о главном, что сохранилось в мыслях — это твердое убеждение: поживи Рузвельт еще несколько лет, и крайностей «холодной войны» удалось бы избежать»».
Глава пятая
Москва. 9-18 октября 1944 года.
Осень 1944 г. была насыщена бурными событиями. Близился разгром Германии и ее союзников. Обстановка на фронтах вооруженной борьбы кардинальным образом изменилась по сравнению с той, что сопутствовала первому визиту Черчилля в Москву в 1942 г. Линия советско-германского фронта, где действовало около 7 дивизий вермахта, все дальше продвигалась к границам третьего рейха. С января 1944 г. Красная Армия перешла к наступательным действиям на широком фронте, которым вермахт противопоставил жесткую стратегическую оборону. Главным результатом этого противоборства явилось крушение оборонительной стратегии противника на советско-германском фронте. В январе — мае 1944 г. войска вермахта были разгромлены на трех важнейших направлениях — под Ленинградом и Новгородом, на Правобережной Украине и в Крыму. Советские войска вступили в Белоруссию, Молдавию и Эстонию, вышли к границе с Польшей и Чехословакией, перенесли боевые действия на территорию Румынии. Наступая на фронте до 450 км, Красная Армия разгромила более 170 дивизий противника. Его потери были настолько велики, что пришлось дополнительно перебросить на фронт свыше 40 дивизий из Германии и других стран Западной Европы. Советское командование прочно владело стратегической инициативой. Наступление советских армий вынуждало немецкое командование перебрасывать свои дивизии с Запада на Восток. Но на западе все более нарастала угроза высадки на континенте англо-американских войск. «Пожалуй, за всю войну еще не было большей опасности оголить в угоду обороны на Восточном фронте все прочие театры военных действий, чем та опасность, которая нависла в данный период», — отмечалось в военном дневнике штаба верховного командования вермахта весной 1944 г.
Среди событий первых месяцев 1944 г. на советско-германском фронте особое значение имела полная ликвидация в конце января 1944 г. блокады Ленинграда, в результате первой из крупных операций 1944 г., которые ранее называли «десятью сталинскими ударами». Уцелевшие дивизии немецкой группы армий «Север» были отброшены от Ленинграда на 70—100 км. Ценой упорной обороны города, которая унесла жизни около 800 тыс. мирных жителей и продолжалась 900 дней, путь к центру России германским войскам был с севера закрыт. Подвиг ленинградцев вдохновлял всю армию и страну и заслужил глубокую признательность государств антигитлеровской коалиции. У. Черчилль, выступая 26 марта 1944 г. с речью по радио, говорил, что «английский и американский народы полны искреннего восхищения по поводу военных триумфов русского народа. Я неоднократно воздавал должное его великолепным деяниям и сейчас должен сказать вам, что продвижение их армий представляет собой величайшую причину краха Гитлера».
Крупных успехов летом 1944 г. достигли англо-американские союзники. Наиболее значительным из них стало открытие второго фронта высадка 6 июня 1944 г. союзных войск на севере Франции в Нормандии (операция «Оверлорд») и их последующее наступление в Западной Европе. Решение о проведении операции «Оверлорд» после двухлетних дискуссий и настойчивых усилий Советского правительства было принято на Тегеранской конференции руководителей трех союзных держав антигитлеровской коалиции Ф. Д. Рузвельта, И. В. Сталина и У. Черчилля (28 ноября — 1 декабря 1943 г.) В документах конференции указывалось, что операция «будет предпринята в течение мая 1944 г. вместе с операцией против Южной Франции». Конференция приняла также к сведению заявление И. В. Сталина, что советские войска «предпримут наступление примерно в это же время с целью предотвратить переброску германских сил с Восточного на Западный фронт».
На рассвете 6 июня армада из 5 тыс. судов с десантом практически без потерь пересекла Ла-Манш. Преодолев ожесточенное сопротивление врага (особенно на участке Омаха), армии союзников под командованием американского генерала Д. Эйзенхауэра к 25 июля расширили и укрепили плацдарм высадки до 100 км по фронту и 50 км в глубину.
Три важнейших фактора способствовали такому развитию событий. Во-первых, многократное превосходство в силах западных союзников (по авиации в 60 раз) и сосредоточение большинства немецких дивизий на советско-германском фронте (235 из 300). Во-вторых, наличие сил и времени для всесторонней подготовки операции, удачный выбор района высадки главных сил десанта в Нормандии, а не в районе Па- де-Кале, наиболее узком участке пролива Ла-Манш, где находились ударные силы немецкой обороны побережья и некоторые укрепления недостроенного «Атлантического вала». Полной неожиданностью для противника явился воздушный десант союзников (3 дивизии), предшествовавший морскому десанту, что во многом обеспечило успешную его высадку. В-третьих, координация операции «Оверлорд» с наступлением Красной Армии на советско-германском фронте, согласованная на Тегеранской конференции. Немаловажное значение имела поддержка союзных войск вооруженными силами французского движения Сопротивления.
6 июня 1944 г. Черчилль и Сталин обменялись телеграммами. Черчилль писал Сталину: «Все началось хорошо. Мины, препятствия и береговые батареи в значительной степени преодолены. Воздушные десанты были весьма успешными и были предприняты в крупном масштабе. Высадка пехоты развертывается быстро, и большое количество танков и самоходных орудий уже на берегу. Виды на погоду сносные, с тенденцией к улучшению».
Сталин, который за день до этого поздравлял Черчилля «с большой победой союзных англо- американских войск — взятием Рима», направил ответ: «Ваше сообщение об успехах начала операции «Оверлорд» получил. Оно радует всех нас и обнадеживает относительно дальнейших успехов. Летнее наступление советских войск, организованное согласно уговору на Тегеранской конференции, начнется в середине июня на одном из важных участков фронта. Общее наступление советских войск будет развертываться этапами путем последовательного ввода армий в наступательной операции. В конце июня и в течение июля наступательные операции превратятся в общее наступление советских войск. Обязуюсь своевременно информировать Вас о ходе наступательных операций».
Через 30 лет в «Энциклопедии Американа» будет сказано, что «русские косвенно помогли Гитлеру
