Но Дейзи не терпелось двигаться дальше и увидеть, наконец, 'Черный музей'. Предметы, о которых толковали Джо и отец, казались ей чересчур отвлеченными, а потому не стоящими интереса. Ждать ей оставалось недолго.
Внезапно перед ними появился приятный широкоплечий молодой человек, который, по-видимому, был на дружеской ноге с Джо Чандлером. Открыв ничем не примечательную дверь, он впустил троицу в помещение 'Черного музея'.
На миг Дейзи поразилась и почувствовала легкое разочарование. Большое светлое помещение напомнило ей зал Науки в публичной библиотеке городка, где она жила с тетушкой. Как и там, в центре комнаты располагались простые стеклянные витрины, поднятые на такую высоту, чтобы их можно было рассматривать вплотную.
Она прошла вперед и заглянула в ближайшую витрину. Экспонаты, по большей части мелкие, имели потертый вид. Подобные вещи можно найти шкафу, где держат старый хлам: пузырьки от лекарств, грязный платок, предмет, похожий на поломанный детский фонарик, и даже коробочка с пилюлями…
Что касается стен, то они были увешаны странными вещами: ржавыми железками загадочными изделиями из дерева и кожи и прочим подобным.
Это зрелище, в самом деле, не вдохновляло.
И тут Дейзи Бантинг обратила внимание на полку под ближайшим окном (благодаря большим окнам помещение было заполнено ровным и ярким светом). На ней красовался ряд гипсовых голов натурального размера; все они имели легкий наклон вправо. Их было не больше дюжины; странные лица смотрели удивленно-беспомощно, как живые.
— Что это? — вполголоса поинтересовался Бантинг.
Дейзи крепче ухватилась за его рукав. Даже она уже догадалась, что эти необычные трагические лица представляли собой посмертные маски тех, кто пал жертвой сурового закона, гласящего: око за око, зуб за зуб.
— Все повешены! — кратко отозвался хранитель Черного музея. — Слепки сделаны посмертно.
Бантинг нервно улыбнулся.
— Не сказал бы, что они похожи на мертвецов. Можно подумать, они прислушиваются.
— Это на совести Джека Кетча, — игриво заметил проводник. — Он придумал завязывать галстук пациента под левым ухом! Такую штуку он проделывает с каждым джентльменом, которому оказывает разовую услугу. Взгляните сюда…
Дейзи с отцом подошли ближе, и хранитель указал пальцем на небольшую впадину — такие имелись слева на всех шеях. От впадин шли странные бороздки, над которыми имелись отчетливые выпуклости, показывающие, как крепко галстук Джека Кетча сжимал шею клиента, когда тот устремлялся через врата вечности.
— У них скорее дурацкий вид, чем испуганный или… или страдальческий, — удивился Бантинг.
Эти застывшие в безмолвном недоумении лица с широко раскрытыми глазами притягивали его взгляд и трогали душу.
Но вот раздался буднично-бодрый голос юного Чандлера:
— Будешь тут смотреть дураком, когда все твои жизненные планы обращаются в ничто и ты знаешь, что жить тебе осталось какую-нибудь секунду. Как же иначе?
— Да, это верно, — прошептал Бантинг.
Дейзи слегка побледнела. На ней начала сказываться мрачная, мертвящая атмосфера этого места. Постепенно девушка понимала, что потертые вещички в стеклянных витринах все как одна представляют собой звенья в цепи доказательств, которые почти всегда приводили виновного на виселицу.
— На днях здесь побывал один желтокожий джентльмен, — внезапно заметил хранитель, — брамин — так они себя называют. Видели бы вы, как взвился этот язычник! Он заявил… ты не помнишь в точности его слова? — обратился он к Чандлеру.
— Он сказал, что каждая из этих вещей кроме витрин, — для витрин он, как ни странно, сделал исключение — излучает зло — именно так он выразился. Заявил, что ему здесь делается плохо. И это были не пустые слова: его желтая кожа позеленела и пришлось его срочно отсюда выволочь. Только в противоположном конце коридора он пришел в себя!
Ну и ну! Чудеса! — удивился Бантинг. — Не иначе, у него самого была нечиста совесть. А вы как думаете?
— Ну хорошо, мне тут больше делать нечего, — проговорил добродушный приятель Джо Чандлера. — Ты сам все покажешь своим друзьям. Ты ведь знаешь немногим меньше моего, правда?
На прощанье он одарил посетителей улыбкой, но все же, не удержавшись, вновь обратился к Бантингу.
— Глядите. В этой витрине хранятся инструменты Чарлза Писа. Вы, наверное, о нем слышали.
— Еще бы!
— Многие из посетителей считаю его случай самым интересным из всех. Пис был человеком поразительным! Сложись его жизнь иначе, из него вышел бы великий изобретатель. Вот его лестница: в сложенном виде она совсем маленькая — самая обыкновенная связка, на какие в то время на лондонских улицах никто не обращал внимания. С ней он выглядел, наверное, как самый что ни на есть честный работяга. Когда его арестовали, он заявил торжественно, что всегда открыто носит лестницу под мышкой.
— Каков наглец!
— Да, а разложив ее, он мог с земли забраться на третий этаж любого старого дома. Да, ума ему было не занимать! Развернет одно звено, а остальные раскладываются сами, так что ему оставалось только стоять внизу под облюбованным окошком и смотреть, как поднимается лестница. А потом, сделав свое дело, он отправлялся в обратный путь с обычной связкой старых деревяшек под мышкой! Клянусь, это был искусник из искусников! Не знаю, знакома ли вам история о том, как он однажды лишился пальца. Ну вот, ему понятно, что констеблям велено высматривать человека без пальца Так что же он делает?
— Приставляет фальшивый палец, — предположил Бантинг.
— Ничего подобного! Пис решает изображать однорукого. Вот его фальшивая культя; видите, она изготовлена из дерева и черного войлока. Мы считаем, что из всех наших экспонатов этот, наверное, самый хитроумный.
Тем временем Дейзи отпустила руку отца и отправилась в дальний конец комнаты. Чандлер, пожирая ее восторженным взглядом, отправился следом. Она склонилась над одной из витрин.
— Для чего эта бутылочка? — любопытно осведомилась она.
Дейзи имела в виду пять склянок с различными количествами мутной жидкости.
— Здесь, мисс Дейзи, находятся яды. В эту капельку бренди добавлено достаточно мышьяка, чтобы отправить на тот свет нас обоих и вашего батюшку в придачу.
— Нужно запретить аптекарям торговать такими веществами, — улыбнулась Дейзи. Она никогда не имела дела с ядами, и вид этих пузырьков не внушал ей ничего, кроме приятного трепета.
— Они и не торгуют. Этот мышьяк извлечен из липучки для мух. Дама заявила аптекарю, что ей нужны вещества для ухода за кожей, но на самом деле ей требовалась липучка: она задумала с ее помощью избавиться от мужа. Наверное, он ей немного наскучил.
— Быть может, он был невыносимый человек и заслужил свою участь, — предположила Дейзи. Эта мысль показалась обоим настолько забавной, что они громко, в унисон рассмеялись.
— Слышали вы когда-нибудь, что сотворила некая миссис Пирс? — спросил Чандлер, внезапно сделавшись серьезен.
— Да, — отозвалась Дейзи с легким содроганием. — Это была очень дурная женщина, она убила маленького ребеночка и его мать. Ее выставили у мадам Тюссо. Но Эллен не пустила меня в комнату ужасов. Она не разрешила папе повести меня туда, когда я в прошлый раз была в Лондоне. Тогда я на нее обиделась. Но теперь, побывав здесь, я, кажется, сама туда не захочу!
— Ну вот, — неспешно продолжил Чандлер, — в этой витрине полно вещей, оставшихся от миссис Пирс. Но тележка, в которой обнаружили тела, находится у мадам Тюссо — так, во всяком случае, говорят. А вот кое-что не менее любопытное, но не такое страшное. Видите этот мужской пиджак?
— Да, — выдавила из себя Дейзи. Ею начал овладевать страх. Она уже не удивлялась, что
