просил его внимательно ознакомиться с прилагаемым номером выходившей в Штатах газеты «Совьет Раша» с речами В. И. Ленина и Г. М. Кржижановского о плане электрификации России. Водерспун осведомлялся, не мог ли бы Тесла найти способ оказать помощь этой стране в осуществлении ее грандиозного плана.
На рабочем столе Николы Теслы появились газеты и журналы со статьями о новой России. Он внимательно изучал составленный советскими электротехниками план возрождения этой страны, которой давно уже принадлежали его симпатии. Среди имен составителей плана электрификации Тесла встретил немало знакомых ему выдающихся деятелей электротехники, русских ученых с мировой известностью, ставших верными проводниками замыслов великого Ленина.
Этот необычайно смелый план показался несбыточной фантазией Герберту Уэллсу, посетившему Россию в 1920 году. Но многие весьма далекие от фантастики специалисты-электрики в Штатах считали план вполне реальным и охотно принялись бы за его осуществление. Например, такой осторожный, трезвый и безоговорочно признанный авторитет в электротехническом мире, как Чарлз Протеус Штейнметц, старый знакомый Николы Теслы, давно уже искал возможности предложить Советскому правительству свою помощь. Все чаще и чаще говорили об этом и наиболее прогрессивные деятели американской науки и культуры, входящие в Американскую лигу помощи Советской России.
Предложение Общества Круглого стола как нельзя более соответствовало мыслям Теслы, и он ответил Водерспуну:
– Россия – страна гения, и мир еще будет изумлен тем, что там будет сделано.
Знаменитый инженер предложил свою помощь в консультации советских специалистов по вопросам применения многофазного тока для электрификации промышленности и транспорта. Он хотел также провести в России опыт с первой в мире беспроволочной передачей электроэнергии по своему способу.
«Я бы также охотно мог выполнить установку для беспроволочной передачи энергии в России, если, как я полагаю, это окажется возможным в ближайшее время», – писал Тесла в Общество Круглого стола.
Однако предложения и Теслы и Штейнметца[25] в то время не могли быть осуществлены. Молодая республика сама, своими силами, без какой бы то ни было помощи извне восстанавливала свое разрушенное хозяйство, свою энергетику, Штейнметц вскоре умер, так и не осуществив своего желания стать участником воплощения в жизнь грандиозного плана электрификации России.
Тесла продолжал работать. Он должен работать, работать и работать! Ведь за долгие годы, проведенные в неустанных трудах и размышлениях, он накопил огромный опыт, и каждая его мысль еще может пригодиться человечеству. По-прежнему он больше всего стремился всем, чем он только мог, способствовать развитию науки и техники, обеспечению мира во всем мире.
Но работать становилось все труднее и труднее. Главное препятствие – бедность. Все чаще приходилось переезжать из отеля в отель, закладывать вещи, а иногда, упаковав в один из чемоданов книги и рукописи, сдавать их на хранение. Не всегда затем удавалось выкупать их, но иногда происходили чудеса: из Филадельфии приезжал Беренд и, не найдя своего друга на старом месте, принимался разыскивать его по всем отелям Нью-Йорка. Обнаружив Теслу в каком-нибудь маленьком номере второразрядной гостиницы, Беренд уговаривал его переехать в лучший номер или переменить отель, принимая на себя оплату. Затем Беренд отправлялся во все бюро по хранению вещей и обнаруживал заложенные или сданные на хранение чемоданы Теслы. Он немедленно выкупал их, и рассыльные водворяли их в номер удивленного ученого. Немало рукописей, записных книжек, тетрадей с расчетами и удивительными мыслями сохранилось из-за дружеского внимания Беренда.
Но Беренд уезжал, и Тесла вновь оставался один.
Как-то, перебирая почту, Тесла нашел письмо репортера, желавшего получить у него интервью и просившего разрешения пообедать вместе. В былые годы десятки и сотни писем с подобными же просьбами приходили в адрес ученого. Но Тесла никогда не откликался на такие предложения. Быть может, в этой просьбе было что-то отличное от других, и Тесла запомнил имя репортера – Кеннет Свизи.
Через месяц он снова держал в руках небольшой листок почтовой бумаги, внизу которого стояла та же подпись. «Вы, наверное, не получили моего первого письма, и я решаюсь послать Вам второе». Что это – наивность или один из приемов опытного газетчика? На этот раз Тесла решил ответить.
И вот за столиком ресторана Тесла встретил того, кто затем на многие годы стал его близким другом. Свизи было всего девятнадцать лет, и он не имел никакой специальности, но зато в кармане своего пиджака он хранил письмо Альберта Эйнштейна, высоко оценившего одну из его первых популярных книг по технике.
– Бог мой, – воскликнул Тесла, встретив в назначенный им час Свизи, – разве вы так молоды? Я думал, вам самое меньшее сорок пять лет.
Разговор за ужином был интересен для них обоих, и вскоре они стали встречаться регулярно. Тесла начал приглашать Свизи к себе в отель, чтобы побеседовать о новостях техники. Юноша со вниманием слушал рассказы ученого. Часто вместо бесед в отеле Тесла предлагал Свизи посмотреть новый кинофильм или побродить по улицам города.
–– Знаете, Свизи,– говорил Тесла своему юному другу, – с вами я становлюсь моложе, хотя и я еще не стар.
Кеннет Свизи вспоминает, как не раз среди ночи он просыпался от телефонного звонка и сквозь сон слышал голос Теслы:
– Что вы делаете, Свизи? Надеюсь, вы еще не спали? Прошу вас, подумайте о том, что мне сейчас пришло в голову.
И Тесла начинал излагать свои мысли о релятивистской теории, о принципах относительности, о работах Эйнштейна, излагал зарождавшиеся у него в то время собственные суждения о структуре атома и его оболочки. Он говорил то нервно, с паузами, хотя и не ждал никакого ответа от Свизи, то страстно, с воодушевлением. Тут же, во время беседы, если так можно назвать эти односторонние разговоры, он приводил подсчеты, сам высказывал возражения своим же гипотезам. Исчерпав возражения и найдя решение интересовавшего его вопроса, он внезапно, не ожидая ответа Свизи, прерывал беседу и вешал трубку. В своем вдохновенном труде Тесла не различал дня и ночи и, нуждаясь в поводе для устного изложения своих мыслей, не задумывался о том, что другие могут использовать ночное время для сна.
Свизи никогда не жалел о прерванном крепком юношеском сне. Жалел лишь о том, что к утру сохранялись в памяти не все подробности ночной «беседы» с тем, в ком до самой последней минуты жизни не переставал гореть огонь неустанного созидания, пламень служения науке.
И все же Тесла был одинок. Дружба с юношей еще больше оттенила это одиночество. Где же те, с кем он начинал свой творческий путь? Где ученики, преемники его идей, его замыслов? Где последователи, не только понявшие, но и способные продолжать разработку того, что составляло цель его жизни?
Одиночество во всем: в науке, в жизни…
Печальная весть о смерти Катарин пришла в зимний вечер 1924 года. В полной темноте, не шелохнувшись, просидел Тесла всю ночь. Он видел Катарин светлой, радостной, оживленной. Видел ее такой, какой она была тридцать три года тому назад, в первые дни знакомства, видел ее такой, какой она была в день последней встречи – тогда, на площади перед библиотекой.
Почти белая, светло-светло-серая голубка…
Еще глубже ушел в свой внутренний мир Никола Тесла. Над чем он работал в эти годы? Мы мало знаем об этом. Еще не изучены многочисленные документы личного архива ученого, воспоминания его друзей. Особенно много ценного для раскрытия неизвестных сторон творчества Теслы могут дать воспоминания Свизи, написать которые он собирается в ближайшие годы.
Семьдесят пять лет – возраст достаточный, чтобы оглянуться назад. В этот день Тесла получил немало приветствий, среди которых было письмо от Альберта Эйнштейна. Великий физик писал ему из Виллы Капут[26].
«Уважаемый г. Тесла!
Я с радостью узнал о том, что Вы празднуете свое 75-летие и что Вы, как плодотворный пионер в
