Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

теперешнем месте, после неудачного посольства к Ахиллу, она совсем некстати, а в каком-нибудь другом месте дошедшего до нас эпоса — и того менее. Напротив, она была бы очень уместна в перво­начальной „Илиаде', где, как мы видели, „Патроклии' предшествовало продолжительное заключение ахейцев в их лагере. Но „Долония' не так стара; напротив, все согласны, что это одна из новейших частей „Илиады', может быть, но­вейшая из всех, если не считать коротких эпизодов. Точно так же и „Патроклия' в ее теперешней форме чужда нашей „Илиаде'; в самом деле, во вступлении к ней повторяется рассказ о споре между Ахиллом и Агамемноном, т.е. в слу­шателе не предполагается знакомства именно с тем событи­ем, вокруг которого сосредоточена вся „Илиада' Смерть Патрокла, несомненно, должна была быть описана и в пер­воначальной „Илиаде'; но и в этом случае безыскусствен­ный рассказ вытеснен был более ярким. Позднейшую при­бавку к нашей „Патроклии' составляет рассказ о борьбе из-за трупа героя в XVII книге.

Если эти отрывки имеют связь с нашей, или хотя бы с похожей на дошедшую до нас „Илиадой', то, напротив, со­держание книг II—VII находится в полном противоречии с планом песни о гневе Ахилла. Решение Зевса — ради Ахил­ла доставить победу троянцам — совершенно забыто; не­смотря на то, что Ахилл держится в стороне, ахейцы сража­ются с блестящим успехом, и героем этого дня является Диомед. С другой стороны, кроме некоторых новейших от­рывков или вставленных мест, нигде нет указания на расска­занные здесь события, хотя поводов к этому можно было найти немало. А между тем эти книги — не продукт позд­нейшего творчества, а принадлежат к наиболее ценным в художественном отношении частям эпоса. Таким образом, необходимо прийти к заключению, что мы имеем здесь дело с песнями, которые были сочинены без всякого отношения к песне о гневе Ахилла и вставлены в нее впоследствии, когда уже остальная „Илиада' приняла в общем свой теперешний вид.

Ядром этой вставки служит замкнутый цикл (II— VI книги), отрывок эпической поэмы, изображавшей паде­ние Илиона. Агамемнон, безуспешно осаждавший город в течение десяти лет, теряет надежду на успех своего пред­приятия и призывает войско к возвращению. Одиссей убеж­дает ахейцев остаться, и составляется план решительного нападения на Трою. Когда войска сходятся, троянцы предла­гают посредством поединка между Менелаем и Парисом решить, кому должна принадлежать Елена. Их предложение принимается, и Менелай побеждает. Теперь боги обсуждают участь города; Зевс хотел бы его спасти, но Гера и Афина настаивают на гибели Трои. Наконец, Зевс уступает, и тро­янцы, по наущению Афины, нарушают договор; они измен­нически ранят Менелая и не выдают Елену. Начинается сра­жение, в котором на ахейской стороне передовым бойцом выступает Диомед. Троянцы в большой опасности; тщетно знатные женщины города обращают свои молитвы к Афине. Гектор, пришедший в город, чтобы устроить это молебствие как последнее средство спасения, прощается со своей женой Андромахой. Этим кончается дошедший до нас отрывок.

Этот эпизод вдвигается в поэму о гневе Ахилла совер­шенно внешним образом. За рассказом о том, как Зевс, что­бы исполнить данное Фетиде обещание, побудил Агамемно­на обманчивым сном к нападению на Трою, непосредствен­но следует сцена военного совета, на котором царь призыва­ет свою армию к возвращению на родину, — пробел на­столько глубокий, что он бросается в глаза даже невнима­тельному читателю. Так же неожиданно в другом месте вставки внезапно прекращается победоносная деятельность Диомеда; ахейцы, включая и самого Диомеда, вдруг начи­нают бояться Гектора, и лишь один Аякс решается на борьбу с ним, которая затем описывается совершенно по образцу поединка между Менелаем и Парисом. Поединок не приво­дит ни к какому результату, так как он прерывается наступ­лением ночи. Затем следует перемирие для погребения пав­ших — отрывок очень позднего происхождения — и, нако­ нец, первое поражение ахейцев, которое относится уже к числу эпизодов, вставленных в сказание об Ахилле.

Конечно, и эта часть „Илиады' заключает в себе множе­ство более поздних вставок. Они имеют целью, преимущест­венно, познакомить слушателя с героями ахейского войска. Такова „Тейхоскопия', в которой Елена показывает своему тестю Приаму некоторых из неприятельских военачальни­ков; далее смотр, сделанный войскам Агамемноном, и осо­бенно „Список кораблей', к которому позже был прибавлен еще „Список троянцев' Кроме того, здесь, как и повсюду в „Илиаде', есть много поправок, которые, к сожалению, вы­теснили не один старый отрывок. Дело в том, что поэт, вста­вивший отрывок из поэмы о падении Илиона в песнь о гневе Ахилла, должен был, разумеется, позаботиться о том, чтобы уничтожить все противоречия между вставкой и „Ахиллеидой' И в отдельных местах это отлично удалось ему; но он не мог, конечно, устранить противоречия во всем плане обе­их поэм.

Другое великое произведение народного эпоса, сохра­нившееся до нашего времени, „Одиссея'[72], в общем моложе „Илиады', т.е. относится к эпохе, когда эпическая техника достигла уже большого развития. По этой причине уже ядро „Одиссеи' имеет гораздо больший объем, чем древнейшая „Илиада', и менее затронуто позднейшими переделками. Ядро это обнимало собою скитания Одиссея и умерщвление женихов. Как известно, в нашей теперешней „Одиссее' сам герой рассказывает у феакийцев о своих приключениях. Это указывает уже на высокую степень поэтического творчества; и действительно, можно доказать, что эта форма ни в каком случае не была первоначальною, потому что часть рассказа совершенно механически переделана с третьего лица на пер­вое, т.е. поэт некогда сам рассказывал то, что теперь вложе­но в уста Одиссея. Что при этом рассказ все больше укра­ шался, что постоянно придумывались новые приключения, — это совершенно в характере развития всякой эпической народной поэзии. Так, например, эпизод о Калипсо является позднейшею прибавкой, имеющей целью довести продолжи­тельность скитаний Одиссея до десяти лет. Первоначально герой лишь раз терпел кораблекрушение и тотчас попадал к феакийцам на Схерию. В особенности „Некия', которая в своей основе, эпизоде о Тиресии, принадлежит далекой древности, так как сошествие в подземное царство составля­ет самую главную составную часть всего мифа об Одиссее, — украшена очень обширными приставками, сделанными отчасти уже в довольно позднее время[73] Умерщвлению же­нихов предшествовала в древнейшей поэме встреча Одиссея с Пенелопой; последняя устраивает по приказанию мужа состязание в стрельбе луком Одиссея и обещает победителю свою руку; но никто не в состоянии натянуть лук, кроме са­мого Одиссея, который и направляет свои выстрелы в жени­ хов.

К этому ядру „Одиссеи' впоследствии, как и в „Илиа­де', примкнули многочисленные прибавки, материал для которых давали отчасти другие обработки легенды об Одис­сее. Мы уже видели, как разукрашен был рассказ о странст­вованиях. Пребывание у феакийцев дало повод к подробно­му описанию устроенных там в честь героя празднеств. По­ведение женихов на Итаке описывается чрезвычайно обстоя­ тельно, и поэты находят удовольствие в том, чтобы до от­вращения подробно нарисовать роль нищего, которую Одис­сей принужден играть в собственном доме. Сцена встречи с Пенелопой переносится, ради усиления эффекта, к концу поэмы и помещается после умерщвления женихов. Но глав­ное — в образе Одиссеева сына Телемаха в эпос вводится новое выдающееся действующее лицо. Правда, рядом с Одиссеем ему нет места для какого-нибудь решительного вмешательства в действие; его подвиги ограничиваются лишь совершенно бесцельною поездкой в Пилос и Спарту, где он пользуется гостеприимством Нестора и Менелая; кроме того, он, конечно, содействует отцу при умерщвлении женихов. Наконец, уже в довольно позднее время, для уст­ранения возможных сомнений со стороны слушателей, один рапсод прибавил к „Одиссее' эпилог, в котором изображает­ся свидание Одиссея с его престарелым отцом Лаэртом и примирение героя с родственниками убитых женихов.

К „Илиаде' и „Одиссее' примыкал еще целый ряд дру­гих эпопей, которые впоследствии объединялись под именем „эпического цикла' „Кипрские сказания' описывали собы­тия, предшествовавшие Троянской войне, до того момента, с которого начинается наша „Илиада'; „Эфиопида' и примы­кающее к ней „Разрушение Илиона' составляли продолже­ние „Илиады' до взятия Трои. То же содержание имела и так называемая „Малая Илиада' „Возвращения' рассказывали о возвращении героев из-под Трои, а „Телегония' повествова­ла о конечной судьбе Одиссея.

Никакой другой цикл сказаний не вызвал такой обшир­ной эпической литературы. Песни о путешествии аргонав­тов, бывшие уже у всех на устах в то время, когда складыва­лась „Одиссея', рано были забыты. Той же участи подверг­лись и песни, прославлявшие подвиги Геракла; они были вытеснены искусственным эпосом, который особенно охот­но обращался к этому сюжету. Дольше удержались эпичес­кие произведения фиванского цикла сказаний, повествовав­шие об Эдипе и его трагической судьбе, о походе „семи про­тив