пару недель пораньше. Зовут Тео Нгони, бывший пилот Зеленой Грозы! Попал в плен во время какого-то жуткого сражения, и Пеннироял купил его в подарок на день рождения Фифи. Держать в рабах пленного грозовика считается стильным, а по мне, так очень страшно. Он же запросто прирежет всех нас прямо в постели! Только посмотри на него! Вылитый злодей!
Рен внимательно разглядывала негритенка, но не находила в нем ничего злодейского. По возрасту не старше ее и уж точно слишком юный, чтобы участвовать в сражениях! Наверное, тяжело ему было пережить сначала поражение, потом плен, а теперь вот стой тут целый день и маши опахалом на Пеннироялов! Теперь понятно, почему у него такой невеселый вид. Рен почувствовала острую жалость к чернокожему мальчику, а заодно и к себе и еще раз подумала, что обязательно должна найти способ сбежать отсюда!
Поначалу Пеннироял уделял Рен особое внимание, называя ее «подводная поклонница моего таланта», и даже дал ей почитать свою очередную книгу — историю внутренней войны в Зеленой Грозе. Но через несколько дней уже забыл о существовании девочки, и она стала просто одной из многочисленных рабынь-горничных его жены.
И для Рен наступила новая и несложная жизнь: каждое утро вставала в семь часов, завтракала, вместе с другими девочками-служанками миссис Пеннироял шла в покои миссис Пеннироял, где они пробуждали миссис Пеннироял от сна, помогали одеться и целый час приводили в порядок ее прическу — замысловатую, дорогостоящую и необычайно высокую. По утрам, когда мэр отправлялся на службу в городскую ратушу, его жене нравилось подолгу расслабляться в освежающей воде плавательного бассейна. Днем Пеннироял иногда заявлялся домой навеселе после так называемого «рабочего ланча», и тогда миссис Пеннироял спускалась в город в желтой кабинке подъемника и отправлялась наносить визиты или участвовать в открытии разных торжественных мероприятий. При этом она никогда не брала с собой своих хорошеньких горничных, а лишь пару рабов-лакеев, чтоб несли за ней сумки и пакеты с покупками.
В восемь вечера подавали ужин — как правило, целое событие, потому что приглашали много гостей, и Рен с другими девочками бегали туда-сюда, неся на стол жареных лебедей, акульи антрекоты, запеканки из морепродуктов и большие трясучие желе на десерт. Затем они купали миссис Пеннироял в ванне, готовили ко сну, и только после этого горничным разрешалось самим идти спать в общую комнату на первом этаже.
Временами приходилось много работать, но если выпадала оказия, когда мэрша не нуждалась в услугах, у девочек наступало свободное время, и тогда, особенно в первые дни, Рен больше всего любила бродить по Шатру и вокруг него вместе с Синтией Туайт.
Дворец Пеннирояла был настоящей сокровищницей чудес. Рен восхищалась оранжереями, беседками и тенистыми дорожками, вычурно подстриженными кустами, зелено-голубыми кипарисовыми аллеями и святилищами древних богов. По мере того как Брайтон продвигался все дальше на юг, в теплые воды и золотое сияние осеннего солнца, Рен стало нравиться подходить иногда к поручням вдоль края оранжерей и подолгу разглядывать белый город под ногами, блестящую поверхность океана, кружащих в небе чаек, и воздушные корабли, и полощущиеся на ветру вымпелы. И в эти минуты восторженного созерцания она невольно думала: пусть похищают и порабощают, ради такой красоты не жалко!
Но и печаль ее со временем только усиливалась. Не проходило и дня, чтобы девочка не вспоминала ставших вдруг бесконечно дорогими маму и папу. Рано или поздно она должна упорхнуть с Облака-9. Но как? Воздушным кораблям запрещено приземляться на парящей над городом палубе, значит, единственный путь — на подъемнике, который неусыпно охраняли брайтонские милиционеры в красной форме. Но даже если ей удастся спуститься в городские кварталы, чего этим добьется? С клеймом корпорации «Шкин» на руке, попадись она при попытке пробраться на борт отлетающего корабля, ее как беглую невольницу тут же вернут безжалостному работорговцу.
А между тем Рен увозили все дальше и дальше от родного дома. Брайтон шел курсом на юг, оставляя по левому борту милю за милей протяженное побережье Охотничьих земель, по которому параллельно ему катились пропылившиеся двухъярусные городки. Вокруг только и разговоров было что о предстоящем фестивале Луны. Фифи то и дело вносила изменения в список приглашенных на бал мэра. Кондитеры Шатра работали сверхурочно, производя фирменное печенье и конфеты в форме луны в серебристой обертке. Первое осеннее восхождение полной Луны почиталось религиями большинства наций как священное событие, и его празднование сопровождалось фейерверками лунных фестивалей по всему миру, на движущихся и в оседлых городах. На борту Брайтона во время таких фестивалей каждый раз проходили разнообразные увеселительные мероприятия и карнавалы. И даже на Мертвом континенте по этому случаю вспыхивал одинокий, но громадный костер, так как на Анкоридже-Винляндском фестиваль Луны считался самым лучшим праздником в году.
Рен подумалось о том, как ее далекие друзья собирают в кучу хворост и прибитый к берегу плавник на лугу за городом и, может быть, гадают, где-то она сейчас и жива ли. До чего же ей хотелось оказаться сейчас вместе с ними! Уму непостижимо, как она когда-то могла считать свою жизнь в Винляндии скучной и постоянно ссориться с мамой! Теперь по ночам, лежа на своей койке в спальне рабынь, Рен часто обхватывала себя обеими руками и шепотом напевала колыбельные песни, которыми в раннем детстве убаюкивала ее мама, и воображала, что поскрипывание канатов, удерживающих Облако-9 под аэростатами, похоже на журчание волн, набегающих на берега Винляндии.
Как Рен не забывала о существовании Набиско Шкина, так и Набиско Шкин не забывал о ней. Иногда по пути на очередную деловую встречу он бросал мимолетный взгляд на Облако-9 и услаждал себя мыслью о возмездии, ожидающем девчонку, посмевшую одурачить его. Однако планы по организации невольнической экспедиции в Винляндию все еще находились на начальной стадии, и другие неотложные дела занимали его сейчас гораздо больше.
Сегодня, к примеру, некто по имени Пловери прислал ему весьма любопытную записку.
Спустившись на лифте на средний уровень Перечницы, он быстрым шагом вышел из здания и сразу очутился в лабиринте узких улочек Лейнза, напоминающих коридоры. Улицы освещались лишь противно гудящими аргоновыми шарами да одинокими солнечными лучами, которые проникали сквозь вентиляционные отверстия и редкие застекленные фонари окон в верхней палубе. Здесь кишели нищие, воры и прочие отбросы общества, но все они слишком хорошо знали Шкина, и он мог спокойно разгуливать среди них без телохранителей. Даже самому безмозглому представителю брайтонского отребья было известно, какая кара ожидает того, кто хоть пальцем коснется Набиско Шкина. Встречные освобождали дорогу и останавливались, глядя ему вслед. Друзья подвыпивших пилотов залетных воздушных кораблей оттаскивали их в сторону от греха подальше. Толкачи наркотиков и уличные девки, неосторожно попавшиеся Шкину на глаза, тут же прятались от его взгляда, как от огня. И лишь один жалкий, забитый попрошайка, волочивший на веревке собачонку, осмелился жалостливым голосом обратиться к торговцу рабами:
— Подайте несколько долфинов, сэр! Подайте на пропитание!
— Перекуси своей псиной! — посоветовал ему Шкин и мысленно взял себе на заметку сразу после окончания фестиваля Луны прислать в этот район группу захвата — очистит город от бездельников, а заодно и заработает на них на осенних невольничьих торгах.
Он свернул в узкий проход за лотком, с которого торговали жареной рыбой, и прикрыл нос платком. Здесь воняло кухней и мочой. Впереди в тупике блеснули окна убогой лавчонки с выставленным в них разным старым хламом и олд-тековским утилем. Над витринами висела выцветшая вывеска с надписью: «ПЛОВЕРИ». На звон колокольчика открытой Шкином двери из задней комнаты поспешно выбежал сам антиквар.
— Это вы хотели встретиться со мной?
— Да, конечно, сэр, да-да… — Пловери подобострастно раскланивался и улыбался, сплетя свои ручки на груди.
Когда Пеннироял отказался от его посредничества при сбыте Жестяной Книги, обиженный антиквар додумался продать информацию о ней другому богачу. Написал записочку и всего лишь час назад оставил ее в ящике входящей корреспонденции корпорации «Шкин». Теперь, когда он увидел могущественного работорговца собственной персоной у себя дома и так скоро, ему стало не по себе. Торопясь и запинаясь, он
