Еще сам не зная зачем, Конт разблокировал лифт и нажал кнопку вызова. К счастью для себя, охранники не успели запрыгнуть в неожиданно поехавшую вниз кабинку. До того как дверцы открылись, моррон выстрелил с обеих рук и всадил два десятка пуль в заднюю стенку на уровне головы среднестатистического человека. Беспроигрышный вариант – рослому пули пришлись бы в горло или в грудь, а карликов в охране почему-то не держат.
Осторожно зайдя в пустую кабинку, Конт внимательно осмотрел гладкие, ровные стены и только затем уделил внимание простенькой панели управления. «Если я прав, то лифт может двигаться и по горизонтали, и привести его в движение по этой плоскости можно при помощи верно набранного кода», – подумал моррон и достал из нагрудного кармана портативный декодер.
Сначала все шло как обычно: на маленьком, однострочном дисплее замелькала длинная ниточка быстро меняющихся цифр, но потом чуткие пальцы взломщика вдруг почувствовали еле ощутимую дрожь. Конт вовремя успел выпустить из рук инструмент. Декодер взорвался, и если бы не предчувствие, то моррон лишился бы пальцев на обеих руках.
«Вот гады, и здесь сумели подстраховаться! – Конт с силой ударил по стенке кабины, но прочный материал достойно выдержал удар. – Думай, безумец, думай! На что может быть похож код? Да на что угодно! К примеру, комбинация цифр соответствует дню рождения Дора, его любимой кошечки или еще какого-нибудь Великого Вождя. Но мне все-таки стоит попробовать несколько вариантов...»
Взгляд моррона неожиданно застыл на цифре «1», она на панели присутствовала, хотя лифт на первом этаже не останавливался, он проезжал сразу вниз, в подвал, следовательно, первой в комбинации должна быть именно эта цифра. Дотрагиваются до нее редко, а случайно нажавший не удивится, что лифт не поехал, только стукнет себя по голове и наконец-то признается, что он болван.
«Вот и хорошо, вот и славненько, значит, вариант «возраст Великих Вождей» отпадает. Попробую-ка я дни рождения, хотя нет, тоже не то! Шаконьесы, как вампиры, всерьез воспринимают равноправие кланов, то есть в их случае племен. Если бы код обозначал год рождения, скажем, Дора, то это вызвало бы возмущение других Вождей». – Конт призадумался и в конце концов решил, что логичней всего начать попытки подбора со знаменательных дат из истории шаконьесского рода.
Однако и тут крылась большая проблема, точных дат было мало, приблизительные даты значились даже в «Герделионе», который он перечитывал столько раз, что уже выучил наизусть. Дюжина введенных комбинаций не увенчались успехом. Все они, естественно, начинались с цифры «1», символизирующей не только начало отсчета, но и... И тут до моррона дошло, он рассмеялся и стукнул пару раз о закрытую дверь, на этот раз не кулаком, не коленкой, а своей головой, недостаточно сообразительной, чтобы раньше понять прописную истину.
Первой рука успокоившегося безумца нажала на кнопку «1» – начало, начало новой жизни и новой эпохи, затем набрала трехзначное число «107» – кодовое название проекта, который должен изменить мир, и одновременно номер поколения шаконьесского рода, которому суждено увидеть светлое будущее, войти в новую эру. Лифт не двигался, но отсутствие движения уже не могло обмануть усомнившегося вначале моррона. Конт набрал «12» – двенадцать племен, составляющих единый шаконьесский род, двенадцать Великих Вождей, входящих в состав Великого Сбора.
Вверху что-то скрипнуло, а внизу раздалось скрежетание, лифт покачнулся и медленно-медленно поехал вперед, туда, где находилось призрачное пространство, не обозначенное ни на одной схеме здания.
Бывает так, что авантюрист охотится за бесценным кладом и, доблестно пройдя через уйму испытаний, находит всего лишь проржавевший сундук с истлевшими листками какой-то глупой писанины. Если повезет, счастливчику в качестве утешительного приза достается рука и сердце обворожительной красавицы, с которыми он зачастую просто не знает, что делать.
Лифт полз издевательски долго, то поднимаясь то опускаясь, и, наконец, дверцы открылись перед маленькой комнаткой, не более четырех квадратных метров, в которой не было ничего, кроме выключателя, лампы на потолке и папки с бумагами, лежавшей на невысокой подставке. Конт весьма удивился, но сделал пару шагов вперед и открыл то, ради чего претерпел столько мучений. Какие-то цифры, схемы, условные обозначения, рисунки и чертежи, разобраться в которых без бочонка вина и приличной закуски было просто невозможно.
Однако взяться за эту непосильную задачу моррону все-таки пришлось, притом на трезвую голову, без кофе и сигарет. Если подумать, то головоломка была не такой уж и большой, всего каких-то двадцать четыре страницы мелким печатным шрифтом. Материалы были явно для избранных читателей, поэтому составлены на шаконьесском той давней эпохи, когда западные племена осели в дремучих лесах на границе с Полесьем и попытались создать что-то наподобие собственной письменности. Конт был готов поклясться, что девяносто девять целых и девять десятых процентов ныне здравствующих в мире потомков грозных орков и понятия не имеют, что это за замысловатые закорючки. Но, к счастью, как раз он-то эту письменность когда-то довольно сносно знал, поэтому, немного помучив память, все-таки припомнил двадцать семь из тридцати двух основных знаков.
На расшифровку первого листа ушел целый час, потом пошло быстрее, благо, что временем попавший внутрь тайного святилища моррон ограничен не был. Шаконьесы не знали, как вытащить его из закутка, по степени надежности сравнимого лишь с правительственным бункером.
Сначала шло подробное описание, какие комбинации и в какой последовательности ввести, чтобы привести шахту лифта снова в движение, притом не в исходную точку, не обратно на шестой этаж, а куда-то еще, в начало какого-то длинного извилистого коридора, выходящего в сложную систему подземных шахт и коммуникационных тоннелей. Вся эта инженерная галиматья весьма напоминала огромный метрополитен, охватывающий сетью железных дорог не только Гардеж, но, пожалуй, всю Дальверию. Выходов было множество, каждый из них обозначался отдельным кодом, имел целый ряд неизвестных сокращений и цифр. Текстовая информация сносок и приложений порой не говорила ему ни о чем, по крайней мере моррон не мог понять связи между переводом цитат древнегерканских поэтов на шаконьесский язык и чертежами высокотехнологичного транспортного подземелья.
В начале четвертого часа интеллектуальных мучений запас серого вещества в одурманенной духотой голове был окончательно исчерпан. Конт знал, как спуститься, и приблизительно представлял, как достичь подземного царства темных, сырых тоннелей, заброшенных вагонеток, безлюдных станций и тысяч километров проложенных неизвестно зачем рельсов.
Распрощавшись с изрядно надоевшей каморкой, моррон вернулся в кабинку лифта, закрыл дверь и, вооружившись инструкцией на чужом языке, нажал длинную комбинацию цифр. Сначала лифт дрогнул, потом медленно поехал вниз, но за считаные секунды разогнался до такой скорости, что содержимое желудка моррона чуть не оросило стены. «Видно, скорость снижения задал неправильно, – сдерживающему позывы Конту казалось, что он уже достиг как минимум минус двадцатого этажа, – значит, вот что обозначала та маленькая сноска в правом нижнем углу. В следующий раз нужно быть повнимательней, если он, конечно, будет, следующий раз...»
Хоть падение и было стремительным, но остановка не оказалась жесткой, сработала автоматика. С дюжину тормозных колодок выскочили из пазов и впились в гладкую поверхность вертикальных направляющих. Уши заложило от скрежета, моррона сильно тряхнуло, но кабинка начала быстро сбавлять ход. Через считаные доли секунды все закончилось: наступил покой, воцарилась гробовая тишина, а автоматически отъехавшие в сторону дверцы открыли глазам моррона бездну первозданной черноты.
Конт снова не знал, что делать. Согласно трофейной схеме, впереди простирался коридор, ведущий к системе транспортных тоннелей, но не видно было ни зги, даже вампиры, с их зрением ночью, как днем, блуждали бы здесь на ощупь, как слепые котята.
«Видимо, шаконьесы приходят сюда с фонариком, – нашел единственное логичное объяснение Конт. – Как-то странно это, как-то недоработано, не доведено до ума и очень-очень непохоже на основательный подход шаконьесов к любому делу».
Однако делать было нечего, развернув схему под слабенькой лампочкой лифта, единственным источником света, моррон внимательно изучил план коридора, в котором было множество боковых тупиков и ведущих непонятно куда ответвлений. Запомнив путь, моррон отважно вступил во тьму, но вскоре заплутал и кое-как вернулся на исходную позицию, благо, что лампочка еще не перегорела и служила во мгле отличным маяком.
«Нет, тут что-то не так, дорога не может быть такой сложной!» Подозрение, что он чего-то не учел,
