взгляд на Дарка.
– Ну вот, старые друзья снова собрались вместе. Все как в прежние добрые времена, не правда ли, господин Аламез? – рассмеялась Самбина, глядя на поверженного врага одновременно и с притворной нежностью, и победоносно. – Миранда, девочка моя, что ты сделала с мальчиком? Раньше он не был такой неразговорчивой букой.
– Он просто зануда и надменный гордец, считает, что весь мир у него в долгу, – пропела Миранда, легким движением откинув со лба сползшую прядь длинных каштановых волос. – Полгода с ним мучилась. Столько раз хотелось ослушаться вашего приказа, графиня, и сбежать!
– А я думала, он душка, – лицедейка-графиня изобразила на лице напускное расстройство. – Я думала, тебе будет приятно немножко развеяться и совместить дела с невинными шалостями.
Комичный диалог двух притворщиц продолжался, он весьма напоминал игру двух кошек, делящих одну мышку. До приподнявшейся на локтях Гроттке очередь еще не дошла. Дарк не собирался давать вампиршам шанс поиздеваться над боевой подругой. Колкости в его адрес Аламез воспринимал совершенно спокойно, он в жизни наслушался всякого, вряд ли светские дамы-вампиры придумают принципиально новый способ оскорблений.
– Надеюсь, вы угомонились? Театр ловкача-Лорда и двуличной потаскухи закончен или мне еще подождать? Уставшие зрители требуют антракта, – грубо прервал нежное щебетание двух «кумушек» Дарк, прекрасно понимавший, что их милая встреча закончится вынесением смертного приговора и ему, и оказавшейся рядом Диане.
– А ты наглец, Аламез, ой, какой наглец! – Взгляд задетой за живое графини стал жестким, а в голосе появилась сталь. – Неужели ты думаешь, что тебя кто-то спасет? Интересно, кто же поспешит на помощь глупышу-герою? Твой дружок Мартин мертв, «папочка» Фламер, вечно вытаскивавший тебя из переделок, сдох еще в Полесье, легендарный богатырь Конт побоялся даже показаться на Старом Континенте. Кто же придет на выручку, кто?!
Подтверждение смерти Гентара, к недоумению обеих вампирш, не вывело из себя и даже не расстроило моррона. Обе дамы не могли знать, что Дарк уже давно просчитал вероятность трагического финала, она составляла девяносто девять и девять десятых процента. Морроны – не люди, основное их отличие в том, что они не боятся смерти, а к боли привыкают, как к неизбежному ритуалу.
– Извини, графиня, но ты упала в моих глазах еще ниже, – спокойно произнес Дарк, стараясь разговаривать с Самбиной и не смотреть в сторону когда-то любимой женщины. – Прошедшего ад плеткой не испугать! Неужели ты надеешься заставить меня бояться? Мне даже разговаривать с тобой неинтересно, я уже давно понял и свои ошибки, и примитивные мотивы твоих поступков. Ты для меня – прочитанная книга, кстати, довольно посредственного автора....
Самбина нервно поджала губы, лицо Миранды было по-прежнему каменным и чужим. Меткий выстрел снайпера попал в точку, нужно было лишь развить успех. Аламез не надеялся смягчить свою участь, но и не имел желания впустую тянуть время. Ожидание казни куда мучительней, чем сама экзекуция, какой бы жестокой она ни была.
– Вы вздумали меня напоследок унизить, но не имеете для этого средств, – покачал головой моррон. – Ты, Самбина, можешь похвастаться только тем, что обвела всех вокруг пальца. Мне жаль Мартина, он доверял тебе и жестоко ошибся. Ну что ж, мы все рано или поздно допустим роковую ошибку. Кстати, лично твой печальный конец уже не за горами! Ты зря решила пойти на конфликт с шаконьесами, они раздавят тебя, сотрут в порошок весь твой Клан. Или ты, Миранда, – отвесив моральную оплеуху графине, моррон переключился на ее прислужницу – свою бывшую любовницу. – Ты можешь похвастаться лишь мастерством двуличия. Так тешь свои жалкие амбиции сколько угодно, только избавь мои уши от этой галиматьи! Хочешь, добавь еще, что я плохой любовник, сойдемся на этом и покончим быстрее! Предупреждаю, меня скоро стошнит от ваших надменных вампирских рож и вырвет прямо на ваш дорогой ковер.
– А ты неплохо держишь удар, даже очень неплохо, – прервав затянувшееся по окончании тирады моррона молчание, наконец соизволила заговорить Самбина. – Ты держишь, а как насчет...
Графиня выразительно покосилась на сидевшую рядом Диану. На губах обеих красавиц-вампирш заиграли хищные улыбки.
– Хочешь поиздеваться над нею у меня на глазах? Пожалуйста, сколько угодно, – пожал плечами Дарк, сопроводить сказанное жестикуляцией рук, мешали тугие путы. – Мы оба морроны, наша жизнь – всего лишь отсрочка, которая закончится в любой момент. Если ты за тысячу лет так ничего и не поняла, давай объясню. Инстинкт защитника семьи у меня отсутствует, выветрился с годами! Хоть ножом ее на куски режь, мне все равно...
К сожалению, моррон говорил правду. Века жестокой борьбы иссушили источник его эмоций, превратили в безжалостного сухаря. Он терял столько друзей и любимых женщин, что назло террористам и шантажистам приобрел стойкий иммунитет к необдуманному, эмоциональному поведению в подобных ситуациях. Возможность смерти или мучений близкого воспринималась им как объективная реальность, на которую можно повлиять, но далеко не всегда предотвратить.
– Ну что ж, весьма откровенно, – произнесла Самбина, терпеливо выслушав монолог до конца, – но только у нас для тебя есть сюрприз, точнее, два сюрприза.
– Интересно, какой? Неужто решили соблазнить Огюстина Дора и скрестить его «воронов» с помойными крысами?
– Как ты, наверное, уже догадался, я была в курсе полесских исследований, – призналась графиня, вынимая последний козырь из рукава. – Вам удалось немного затормозить «Проект 107» шаконьесов, но благодаря присутствующей здесь Миранде основная документация попала в наши руки еще задолго до того, как вы начали атаку на лабораторию. Теперь и мы, и шаконьесы знаем секрет этого принципиально нового, уникального оружия. Мы готовы смешивать пищевые добавки с едой уже начиная с завтрашнего утра, а Дор пока еще нет. Мир через пару недель будет принадлежать нам. Если племена не сглупят, то мы с ними немножко поделимся, совсем чуть-чуть. – Самбина рассмеялась, предвкушая новые витки политических игр и огромную власть, которая вот-вот должна была прийти в ее руки.
– Дура, – тяжко вздохнул Аламез, явно не разделяющий ее оптимизма. – «Вороны» – воины, а твои вампиры, хоть и хорохорятся, но всего лишь жалкие увальни. Когда Дор отдаст приказ, вас уничтожат еще до того, как вы растворите первую банку своих приправ в первом пивном котле.
– Тысяча, Дарк, – радостно прошептала графиня, – целая тысяча хорошо обученных военному делу вампиров собралась только здесь, во Дворце, а со следующей ночи по городу будут маршировать еще четыре. Что может сделать какая-то жалкая кучка «воронов»? Даже если Великий Сбор поставит всех шаконьесов под ружье, то они все равно проиграют. Мы сможем выдержать и штурм, и продолжительную осаду. Кроме того, на нашей стороне много людей. Гентар мне очень помог, я специально заперла его в темнице на острове, зная, что он выберется и пожертвует собой ради вас. Борьба с терроризмом – хороший повод для объявления карантина и стягивания к городу войск с преданными мне командирами. Мы не уступаем шаконьесам по физической силе, а при желании можем мгновенно пополнить наши ряды: жители, застрявшие в Варкане туристы, наконец, военные – они могут быть не только едой, но и нашим резервом живой силы. Или ты думаешь, что мне сможет помешать Одиннадцатый Легион? Так его давно уже нет! Ваша четверка была последними настоящими морронами, остальных я даже гипотетически не могу принимать всерьез.
– В общем, считай, убедила, – со вздохом произнес уставший от пустого, бессмысленного сотрясения воздуха Аламез. – Напоследок мне выпала великая честь пообщаться с будущей повелительницей мира. Не пора ли отвести нас к стенке и нажать на курок или ты еще хочешь потерзать мою плоть? А где прячется доктор-садист? Или ты сама будешь водить скальпелем по мясу?
– Зачем же? – Самбина лукаво улыбнулась и загадочно посмотрела на Миранду. – У меня дела, дорогуша, дарю их тебе. Объясни, если хочешь, что к чему. – Самбина плавно изогнулась, грациозно поднялась и, подарив Аламезу воздушный поцелуй, удалилась. – До встречи, Дарк, ты вскоре пожалеешь, что бессмертен!
Покинутая госпожой Миранда осмелела и, тут же скинув туфли, растянулась на хозяйской софе. На ее красивом лице заиграл хищный оскал, а карие глаза, которыми моррон когда-то так восхищался, стали невыразительными, по-животному примитивными, будто у почуявшего запах дичи волка.
– Надеюсь, ты не обиделся, дорогой? – произнесла наконец-то вампирша, уставшая играть в гляделки-
