известна, и потому, что в конце его ждала она. Теперь путь был труднее, потому что сил почти не осталось.
Но змеелов пробивался вперед с тем же упорством, с каким шел к долине белой кобры. Он потерял счет дням. Все они слились в одно серое пятно, наполненное болью. Он полз и полз по горячему песку, глядя прямо перед собой и не думая ни о чем. Потом песок сменил камень… Дневная жара и ночной холод, ледяной ветер на высоте, терзающие тело обломки скал… Все это перестало существовать для змеелова. Временами он начинал хрипло хохотать над шутками, которые отпускал шагавший рядом с ним шут, иногда хватался за нож, видя перед собой вставшую в боевую стойку белую кобру, или бормотал слова нежности девушке с короткими волосами, сидящей на берегу ручья…
Через несколько дней он достиг того места, где нашел золото. Когда змеелов уходил отсюда в прошлый раз, он постарался хорошенько спрятать под камнями вход в пещеру. Теперь его усилия обернулись против него. Несмотря на то, что он хорошо запомнил нужное место, он потратил несколько долгих часов на то, чтобы отыскать ручку тайника.
Потом возникла другая трудность — сдвинуть каменную плиту, закрывавшую вход. На это ушли все силы и остаток дня. Змеелов пролежал почти час, истекая потом и пытаясь восстановить дыхание, прежде чем подполз к черному провалу тайника и приготовился спуститься вниз.
Он хотел взять немного золота, чтобы можно было сразу увезти девушку из деревни. Будет вполне достаточно, если он наберет половину своего мешка. Да, этого вполне хватит на новый домик. Пусть небольшой, но уютный. Им будет хорошо в нем. И красивые платья… Он ведь обещал ей, что купит лучшие наряды. Она будет рада… Змеелов представил, как будут сиять ее глаза, и слабо улыбнулся потрескавшимися губами. Только за ее улыбку стоило проделать весь этот путь! У них будут хороший дом, красивая одежда и вкусная еда… Она ведь, наверное, ни разу в жизни не ела досыта. А главное, они будут рядом… Потом, в городе, он придет в себя и вернется сюда, чтобы забрать все остальное. А может, он не будет забирать все. Зачем им так много денег? Лучше он передаст своему будущему сыну секрет этого тайника. Решено, он возьмет золота ровно столько, сколько необходимо для достатка, но не для роскоши… Им не нужны дворцы… Она наверняка будет согласна с таким решением. Ведь их главное сокровище — их любовь друг к другу…
Так думал змеелов.
Но когда он спустился в подземелье, все его мечты растаяли, как утренний туман.
Пещера была пуста. Кто-то успел побывать здесь и вынести все золото. На полу валялись лишь старые полуистлевшие мешки.
Он полз, оставляя за собой алый след. Он корчился, не чувствуя ни ног, ни рук, то теряя сознание, то снова приходя в себя. В один из таких моментов, когда сознание на миг прояснилось, он перевернулся на спину и рассмеялся.
Я похож сейчас на змею с перебитым хребтом. Пора заканчивать… Пока еще есть силы. Жаль, что не дошел до нее… Что же я сделал не так, шут? Смерть бывает разной, говорил горбун… Что ж, это будет неплохой шуткой — заставить меня выпустить кишки самому себе. Он достал нож. Лезвие тревожно блеснуло в лучах солнца. Одно движение, ловец змей, пронеслось у него в голове, — одно движение, и все закончится… К чему эти мучения? Сделай это, и им придет конец.
Он попробовал пальцем остроту клинка. Отточенное лезвие могло легко перерубить волос.
Оно войдет в твое тело легко и плавно, подумал змеелов, боль будет недолгой… Зато потом… Только покой. Вечный отдых… Сознание покинуло его.
Очнулся он только ночью. Тело закоченело от холода. В голове мутилось. Он долго не мог вспомнить, почему у него в руке оказался нож. Потом, когда сознание прояснилось, он отполз с тропы в сторону, привалился спиной к скале и посмотрел на звезды.
Думать ни о чем не хотелось. Хотелось просто сидеть вот так, глядя в ночное небо, и ждать, когда смерть придет сама и уведет его в край, где нет боли и холода, где нет отчаяния и страха… Туда, где нет ее. Пока… Он подождет ее на берегу реки… Не мутной, как в пустыне, и не бурной, как в горах… На берегу спокойной, зеркально гладкой реки с пологими, поросшими мягкой зеленой травой берегами. Он будет ждать ее долго-долго. И не будет торопить время… А потом они возьмутся за руки и пойдут туда, где шумит море…
Из мира грез на землю его вернул звук шагов. Это были не те шаги, которые он слышал той ночью в хижине. Поступь была легкой, едва слышной…
Змеелов завертел головой, пытаясь различить в темноте неожиданного гостя. Он так напряженно всматривался в ночь, что заболела голова. И все равно он не заметил, как невысокая тонкая тень приблизилась к нему и села рядом.
— Здравствуй, любимый, — тихо сказала тень.
У змеелова на мгновение замерло сердце. А потом застучало гулко и быстро, словно он только что забрался на неприступный склон.
— Ты?! — Он дернулся всем телом, желая заключить ее в объятия.
— Не шевелись, — резко сказала она.
— Но почему?!
— Не спрашивай меня… Просто не двигайся. Мне так будет легче разговаривать с тобой.
— Ты не любишь меня больше? — спросил змеелов.
— Глупый, — тень рассмеялась. В скалах словно ожили десятки серебряных колокольчиков. — Я люблю тебя еще больше… Разлука не всегда убивает любовь. Иногда она, наоборот, усиливает ее.
— Как ты оказалась здесь? Тебе нельзя уходить так далеко от дома… Да еще одной!
— Теперь можно, любимый. Теперь можно… — В ее голосе прозвучала горечь.
— Но почему? Что случилось?.. Твой отец умер?
— Скажи, ты нашел ее?
— Кобру?
— Да.
— Нет, я не смог, — змеелов сокрушенно покачал головой.
— Ничего… Не горюй, любимый, у тебя все впереди.
— Надеюсь. Скажи, это на самом деле ты? После встреч с шутом и горбуном я боюсь верить своим глазам и ушам… Это… Действительно ты?
Девушка долго молчала, прежде чем ответить. Чем дольше длилось это молчание, тем страшнее становилось змеелову. От предчувствия чего-то ужасного и непоправимого сжалось сердце.
— Я умерла, любимый, — едва слышно прошептала тень.
На змеелова словно вылили ведро ледяной воды. Он потерял дар речи. В голове все смешалось.
— Исполни мою просьбу. Мою последнюю просьбу… Не убивай сам себя. Дойди до деревни. Я знаю, тебе сейчас очень плохо… Но ты можешь это выдержать, я знаю. Я верила в тебя, любимый… И теперь верю снова. Ты дойдешь. Только не сдавайся. Идти осталось совсем немного. Не сдавайся… Я люблю тебя. И я буду ждать тебя там… За рекой.
Тень шевельнулась. Лица змеелова что-то коснулось… Неуловимое, легкое, прохладное… Словно дуновение весеннего ветерка на рассвете.
Ночь была на исходе, когда змеелов проснулся. В ушах до сих пор звучал ее голос… Что это было? Сон? Видение?
Змеелов лихорадочно перебирал в голове все возможные объяснения. Он не верил в вещие сны. И еще меньше верил в привидения… Но тягостное предчувствие не покидало его. Как бы то ни было, он должен идти. Мысль о самоубийстве больше не посещала его.
Змеелов двигался так быстро, как только позволяла больная нога. Она уже начала понемногу заживать и теперь змеелов почти все время шел, а не полз.
Однажды ему повезло, и он поймал крупного ужа. Змеелов съел его сырым, лишь содрав кожу. Это придало ему сил и немного притупило чувство голода. Хотя сейчас он с удовольствием бы съел не одного, а добрый десяток таких ужей. Зато с водой трудностей не было — короткие, но обильные дожди шли почти каждый день.
Он не останавливался даже на ночлег. В темноте идти по скользким камням было опасно, но что-то подсказывало змеелову, куда ставить ногу и за какой выступ хвататься рукой. Его вело провидение. Он даже
