приезде меня ожидает огромное количество почты, с которой придется разбираться. — Он тщательно осматривал полки в поисках ценных изданий. — И мне еще надо провести совещание со старейшинами и убедиться, что они выполняют мои распоряжения. Стивен Декер потребовал свои деньги. Вообще?то, мог бы и потерпеть недельки две. — Он достал очередную книгу с полки и запихнул ее в коробку. — Как видишь, это тебе не пару песенок пропеть в воскресное утро, а оставшуюся часть недели провисеть на телефоне.
Еще одное колкое замечание, чтобы задеть ее за живое.
— Если ты считаешь, что я не должна консультировать женщин в твоей общине, только скажи мне, Пол, и я направлю их к выбранному тобой человеку.
— Буду я еще возиться с этим.
Юнис отчетливо поняла, что разговор с ним ни к чему не приведет.
— Поскольку мой труд не представляется архиважным, ты и твоя церковь даже не заметите моего отсутствия, если я вдруг приму решение задержаться на неделю, а не на пару дней.
— Оставайся хоть на месяц, если хочешь!
— Ладно, слушай, извини. — В голосе Пола послышалось больше недовольства, чем искреннего признания вины. — Я не хотел быть грубым. Ты же знаешь, я вовсе так не думаю.
— Нет, я не знаю этого, Пол. Я больше ничего не знаю. Я уже и тебя не знаю!
— Я же извинился. Чего ты еще от меня хочешь?
— Искренности. «Извини» — это всего лишь отговорка. После твоего «извини» ничего не меняется к лучшему.
Он поймал Юнис раньше, чем она успела выйти из комнаты. Притянув к себе, он обнял ее за талию.
— Я потерял отца несколько дней назад, я сам не свой. —
Она еле удержалась от желания вонзить ногти ему в руки, чтобы освободиться от него. Прощайте до седмижды семидесяти раз, так сказал Господь[53].
— Я прощаю тебя. Пол ослабил объятия.
— Тебе не понять, как много для меня значили последние несколько лет. Впервые в моей жизни я ощущал связь со своим отцом. И теперь его нет. — Пол отпустил жену. — Знаешь, что особенно мучает меня? Он никогда не увидит Центр новой жизни построенным.
Почему они всегда возвращаются к одному и тому же?
Пол уже снова принялся просматривать издания, работать. Он переводил взгляд с одной книги на другую. Какую?то книгу вытащил, пролистал, прикидывая ее полезность. Поставил обратно на полку. Может, ей не следовало так быстро прощать его? Да и раскаивался ли он вообще?
— Почему бы тебе не спуститься вниз и не поговорить с мамой?
Опять он пытается от нее отвязаться. Это вошло уже в привычку.
— Что ты видишь в кабинете отца, Пол?
На сей раз он даже не попытался скрыть свое раздражение:
— Ты наконец позволишь мне заняться делом? Я спущусь позже, Юнис.
— Скажи мне, что ты видишь, и я уйду, Пол.
— Жизнь, состоящую из достижений. Славу. Уважение. Мир не обошел вниманием Дейвида Хадсона. Вот что, на мой взгляд, можно увидеть в этой комнате. Разве не так? Ну, а что видишь ты?
— Я вижу, чего здесь не хватает, Пол. От чего твой отец отказался.
А еще хуже то, что Юнис ни разу не заметила в Дейвиде Хадсоне ни одного признака сожаления о том, что он отверг свою жену и сына — именно тех людей, кто любил его больше всего на свете.
Юнис спустилась вниз, вышла через раздвижную дверь на задний дворик. Лоис сидела под пляжным зонтом с открытой Библией на коленях. С диким воплем Тим разбежался и прыгнул в бассейн, описав в воздухе дугу.
— Так радостно видеть Тима снова здесь. Жаль, что они с Полом скоро уезжают.
— Я решила, что Тим останется со мной.
Лоис заложила ленточкой–закладкой нужное место в Библии, закрыла ее и положила на стоящий рядом столик. Обе женщины проводили взглядом Тима, который снова поднимался на трамплин.
— С каждым днем он становится все больше похож на своего отца.
— Пол? Или Тим?
Лоис грустно улыбнулась:
— И тот, и другой.
На следующее утро Юнис встала вместе с Полом. Коробки с книгами уже лежали в багажнике его «бьюика». Пока он упаковывал свои вещи и туалетные принадлежности, она приготовила ему завтрак. На кухню в купальном халате вошла Лоис. Под глазами у нее были темные круги. Юнис открыла шкафчик, достала еще одну чашку с блюдцем и налила ей кофе.
— Спасибо, родная. Я спустилась вниз пожелать сыну благополучной дороги.
Юнис разбила еще два яйца на сковородку.
— Пол забрал все книги, которые хотел?
— Шесть коробок, набитых доверху.
— А его архивы?
На кухню вошел Пол.
— На этот раз мне не хватило времени просмотреть все записи, мам. — Он сам налил себе кофе и сел за стол. — Кроме того, я подумал, что, может, кто?то из его коллег захочет прочитать их, написать его биографию.
Лоис поставила чашку на блюдце:
— Деннис Нотт высказал ту же идею.
— Как раз собирался спросить тебя о нем. Кто он, этот Нотт? Оставил какие?то таинственные записи в кабинете отца. Он был его личным секретарем?
— Личным писателем.
Чашка кофе в руке Пола зависла в воздухе.
— Как это — личным писателем?
— Это он написал книгу твоего отца.
Юнис разделила яичницу на три части и разложила ее по тарелкам. Сначала подала Лоис, потом Полу. Затем поставила сковородку в раковину, чтобы помыть ее позже. Вид у Пола был отрешенный. Юнис очень надеялась, что он задумается о низких нравственных принципах своего отца. Понимает ли он, что Дейвид Хадсон был способен на любой обман, раз выступал перед людьми в качестве писателя, тогда как истинным автором был другой человек?
— Мне бы очень хотелось, чтобы ты задержался здесь еще на пару деньков, Пол, — заметила Лоис. — Я хотела о многом поговорить с тобой.
— Если бы я только мог, ма, но в церкви меня ждет неотложная работа.
— Проблемы?
— Ничего такого, что я не сумел бы исправить по приезде туда. Главный подрядчик обещает стать головной болью. — Пол встал. — Думаю, мне лучше поспешить. Впереди у меня долгая дорога. — Он наклонился, поцеловал мать. — Ты знаешь, если тебе что?то понадобится, только дай знать. — Он выпрямился. — Юнис, ты проводишь меня до машины?
Она вышла вместе с мужем, молясь по пути о словах примирения.
— Попрощайся с Тимом за меня. — Пол наспех поцеловал жену и скользнул на водительское сиденье своего «бьюика». — Будь с ним строга. Мне бы не хотелось, чтобы он и здесь вляпался в какую?нибудь историю. Маме это вовсе ни к чему. Да, не задерживайся дольше недели. Нельзя перекладывать свои
