университетской библиотеке (в состав которой вошел ряд ценнейших собраний XVIII в. и всего XIX в. — М. С. Воронцова, А. С. Строганова, многих профессоров Новороссийского — Одесского университета и т. д.), доклад проф. С. Я. Борового «Книга в Одессе в первой половине XIX столетия», сообщение Ж. Н. Кравченко и Л. В. Ляликовой «Фонды и редкие книги научной библиотеки им. Горького» (т. е. университетской), доклад О. И. Ноткиной «О литературных изданиях в Одессе, посвященных Октябрьской революции и ее отражении в городе», В. С. Фельдмана «Периодическая печать Одессы эпохи Октябрьской революции и гражданской войны», Е. Ф. Чижевской «О лучших библиотекарях Одессы» и др.
Кроме докладов, посвященных книге и библиотекам Одессы, заслуживают внимания также выступления О. Н. Вовчок «Об особенностях последнего издания произведений В. И. Ленина», доц. Устенко «Об изданиях „Кобзаря“ Шевченко», доклады об И. Г. Эренбурге, М. А. Булгакове, о русских изданиях Казановы (36–37).
В целом работа секции любителей книги ОДУ представляется нам содержательной и разнообразной, и довольно высокая посещаемость «встреч» и «заседаний», как свидетельствуют статистические сведения, сообщенные нам, подтверждает наши впечатления.
В целях привлечения еще большего контингента книголюбов Одессы секция с января 1968 г. приняла решение переименовать себя в клуб любителей книги.
Печатная продукция секции не особенно велика. Дом ученых рассылает членам секции повестки на заседания и встречи (печатные и машинописные). Кроме того, как и в календарных планах других Домов ученых, регулярно печатаются сведения о работе клуба на каждый данный месяц. Так, например, в «Календарном плане на январь 1968 г.» намечены встреча на тему: «Интересные книги поэзии» и доклад Н. М. Спектора «Выдающиеся книжники».
В 1966 г. возник также и клуб любителей книги в Днепропетровске. Он создан по инициативе Областной библиотеки им. Октябрьской революции и лектория общества «Знание». По образцу некоторых московских библиофильских объединений председатель Днепропетровского клуба называется «ведущим заседания», — им является проф. А. Л. Бельгард, доктор биологических наук, страстный библиофил и пропагандист литературы.
В 1967–1968 гг. состоялись доклады на темы: «Ленин и книга», «Современная советская литература», «Библиография в помощь книголюбам» и др. В качестве докладчиков выступают работники местных и иногородних высших учебных заведений — проф. Л. Д. Иванов, доц. Г. Л. Агаян, доц. И. Я. Каганов (Харьков) и др. (41).
По-видимому, самым юным детищем советского библиофильского движения должно признать Клуб любителей книги в Баку. Первое заседание его состоялось 25 января 1967 г. и было посвящено книгам, подготовляемым издательствами Азербайджана к 50-летию Великого Октября. В афише об открытии Клуба любителей книги, изданной от имени Азербайджанского книготоргового объединения «Азеркитаб» и Бакинской городской организации общества «Знание», напечатан тематический план занятий клуба на первое полугодие 1967 г. на азербайджанском и на русском языках: «Классики марксизма-ленинизма о роли книги в формировании человека», «Твоя личная библиотека», «Выдающийся прозаик, драматург и публицист Джалил Мамедкулизаде (К 100-летию со дня рождения)», «Расцвет поэзии Советского Азербайджана (К 50-летию Великого Октября)», «Военно-патриотическая тема в советской азербайджанской литературе» (46).
Подобный параллельный метод чтения докладов на национальном и русском языках представляет новшество и заслуживает изучения.
Председателем Бакинского клуба любителей книги является Г. С. Дудко, заместитель начальника книготоргового объединения Баку.
В Новосибирске в клубе Академического городка в конце 1967 г. состоялся удачно прошедший вечер книголюбов, однако регулярной деятельности новосибирских любителей книги затем не последовало (107).
Кроме рассмотренных выше организаций, сведения о которых с большей или меньшей полнотой нам удалось, — иногда не без больших усилий, — добыть, в нашей стране имеется, вероятно, немало и таких, данных о деятельности которых в печати мы не нашли, может быть, по нашей вине.
Значительно больше есть в периодической печати сведений об отдельных личных библиотеках и книголюбах. К сожалению, из-за недостатка места мы не можем даже бегло охарактеризовать крупные библиотеки, принадлежащие книголюбам, о которых нередко пишется в наших журналах и газетах, — В. Г. Лидина, Б. С. Боднарского, Н. К. Пиксанова, А. А. Сидорова, Ю. Г. Оксмана, Н. К. Гудзия, А. В. Кокорева, А. П. Могилянского, Д. А. Рамзаева, И. Д. Смолянова, Л. О. Раковского, М. С. Лесмана, Н. С. Ашукина, Б. М. Тенина, Л. М. Леонова и др. Некоторым дополнением к настоящей главе являются те страницы моих «Русских книголюбов», на которых сообщены сведения о ряде перечисленных выше библиотек.
Отмечу также, что по недостатку места, а в некоторых случаях — материала в настоящую книгу почти не вошли сведения о советских библиофилах Украины (Ю. А. Меженко, А. И. Белецкий, П. Г. Тычина, М. Ф. Рыльский, П. Н. Попов, Ф. Ф. Максименко и др.), Белоруссии (В. В. Борисенко, Ю. С. Пширков), Грузии (И. Г. Гришашвили, В. С. Шадури, Ш. Н. Нуцубидзе, Г. В. Бебутов), Армении (Т. С. Ахумян, акад. Л. А. и проф. Р. О. Оганнесяны) и т. д.
Считаю нужным также повторить сказанное выше, — в настоящей книге я не ставил своей целью перечислить всех или хотя бы очень крупных советских библиофилов. Как история литературы не есть история всех, кто напечатал хотя бы одну книгу; как история торговли не есть перечень всех купцов, торговцев и лавочников, так и история библиофильства не должна быть рассказом о всех или даже о всех крупных книголюбах. Моей задачей было охарактеризовать, по мере возможности, лишь коллективные усилия советских книголюбов в культивировании любви к книге, в изучении ее прошлого и настоящего, в научной разработке библиофильской тематики, в частности — искусства книги.
Конечно, мы не могли не давать «портреты» отдельных библиофилов, но когда вставал вопрос, сообщить ли сведения еще о каком-нибудь одном или нескольких книголюбах или рассказать о своеобразии того или иного местного клуба любителей книги, недостаток места вынуждал нас предпочитать второй путь первому, как бы ни считали себя обиженными некоторые из книголюбов, любезно сообщавшие нам материалы о своих библиотеках.
По той же причине мы не останавливались на деятельности различных обществ, секций, клубов экслибрисистов. То время, когда экслибристика являлась только одной из форм библиофилии, прошло. Сейчас она, благодаря настойчивой, — еще с 20-х годов, — пропаганде члена-корреспондента АН СССР А. А. Сидорова, а затем проф. С. П. Фортинского, Б. А. Вилинбахова, П. Амбура, Е. Н. Минаева, П. М. Богданова, О. Г. Ласунского и многих-многих других стала самостоятельной отраслью советской культуры — изучением особой формы малой графики. Как показывает тематика докладов Московского клуба экслибрисистов, Кемеровской секции книжной графики, недавно возникших клубов экслибрисистов в Ленинграде (а также и группы экслибрисистов при ЛДУ), в Харькове, Красноярске и т. д., как показывают организуемые во многих городах нашей страны выставки экслибрисов, художник — автор книжного знака отчасти вытеснил в сознании собирателей книголюба — заказчика экслибриса. И как ни превосходно работают Московский клуб экслибрисистов, ленинградские, кемеровские и другие экслибрисисты — методика их современной работы представляется нам только уклоном, который со временем пройдет. Разве недостойны изучения заказчики экслибрисов, их вкусы, характер их собраний? Разве не достойны изучения и даже осмеяния некоторые архаизаторские тенденции в экслибрисистике (например, появление, — пусть в виде исключения, — геральдических книжных знаков)? Наконец, то, что у некоторых экслибрисистов больше денег уходит на заказы книжных знаков, чем на приобретение книг?
Но вопрос об экслибрисистике — отдельная проблема, на которой мы, как уже сказано, останавливаться не будем.
Возвращаясь к нашей основной теме, мы должны прежде всего отметить, что, несмотря на сравнительно короткий срок существования советского библиофильства, оно поражает исследователя многообразием форм своей деятельности, своего вклада в историю советской культуры, в изучение роли книги в жизни классиков марксизма-ленинизма, в жизни советских писателей и ученых, советского человека вообще. Нет необходимости и возможности перечислять здесь все эти формы. В меру своих сил мы пытались это показать в разных местах данной книги, считая, что опыт различных библиофильских объединений, начиная от Русского общества друзей книги и кончая Клубом любителей книги в Баку, может
