частям… В этот момент спас положение Марк. Не говоря ни слова (
– Можешь, свечение еще сильное! – дал отмашку некромант, держа поварешку с очередной порцией смеси наготове.
Девушка сделала шаг вперед и растворилась в сиянии, которое тут же ослабло, местами из синего превратилось в голубоватое и тревожно замерцало. Две выплеснутые на дно поварешки исправили положение дел. Перемещение остальных участников опасной затеи прошло без сучка и задоринки. Одним за другим по команде Гентара морроны исчезали в недрах загадочного свечения, и вот настал черед предпоследнего – черед командира.
– Ты помнишь, что должен сделать? – перед тем как дать отмашку, спросил некромант. – Учти, это важно! Без этого отряд Дарка не сможет перебраться через крепостную стену!
– Не волнуйся, помню! – кивнул Огарон, доставая из вещевого мешка небольшой, умещающийся в ладони прозрачный шар, заполненный игристой, разноцветной смесью. – Оставлю эту сферу на смотровой площадке ближайшей башни. Подвешу с внешней стороны зубцов, так что шеварийские часовые не заметят ни ночью, ни днем.
– Хорошо, ступай! – прохрипел осипший некромант, выливая в яму содержимое поварешки.
Корбис кивнул и тут же исчез. Гентар остался один и отшвырнул бесполезный черпак. Дело было плохо, все-таки некромант оплошал. Котел был пуст, последнего реагента хватило тютелька в тютельку, а свечение, как назло, стало слабеть и вот-вот должно было совсем погаснуть. На то, чтоб размышлять, вступить в телепорт или остаться, времени не было. Каждая секунда задержки в разы снижала шанс на успех. Не ведая, что его ждет впереди, Мартин Гентар закрыл глаза и мужественно спрыгнул в яму всего за секунду до того, как не синее уже, а лишь светло-голубоватое свечение померкло.
Сон необычайно полезен для здоровья и улучшения душевного самочувствия, если, конечно, пробуждение проходит гладко и не приносит дурных новостей. Дарк спал крепко и без тревожных видений, частенько мучивших его в ночи. Однако, когда моррон очнулся и открыл глаза, настроение его мгновенно ухудшилось.
– Вальберг, ко мне! – громко выкрикнул командир, вставая с жесткого ложа из помятой травы и слегка вдавленных в землю его телом сухих веток.
Вообще-то Аламез предпочел бы побеседовать с Герхартом, но сержанта поблизости не было видно, как, впрочем, и еще нескольких бойцов. Те же, кто находился на поляне, вели себя крайне странно – поспешно подтягивали ремешки доспехов и опоясывались оружием, как будто он уже отдал приказ готовиться к выступлению. В сердце моррона тут же закралось тревожное предчувствие.
– Дитрих, плохие новости! – едва лишь подойдя к командиру, подтвердил худшие предположения Вальберг. – Пятеро пленных бежали, причем мерзавцы прихватили с собой много харчей.
– Где Герхарт? Только не говори, что в погоню без моего приказа пустился.
– Да нет, он посты проверяет, – немного успокоил командира Вальберг. – Ну, а ребята, сам понимаешь, все всполошились… Уходить, чую, надо.
– Почему меня сразу не разбудили? – задал моррон вполне уместный вопрос.
– Да когда ж? – удивленно выпучил глаза старший стрелок. – Мы вот только-только сами пропажу обнаружили. Я сам к тебе шел, но ты уж позвал…
– Ладно, не тараторь, – быстрая речь помощника мешала Аламезу собраться с мыслями. – В конце концов, беды большой не произошло, но уходить с поляны надо, в этом ты прав, так что зови Герхарта, пусть строит отряд.
Дезертирство всегда омерзительно, особенно если оно сопряжено с воровством, пусть и незначительным. В отряде силой Дарк никого не держал, но при данных обстоятельствах бегство нескольких глупцов ставило под удар всех. Одним в чужом лесу, в чужой стране, без знания языка и обычаев местных жителей герканцам было не выжить. Вопрос был лишь в том, когда недотеп схватят. Если они снова угодят в плен через несколько дней и довольно далеко от стоянки, то можно не беспокоиться; но если всего через пару часов и в этом лесу, то моррону нужно было срочно придумать иной план, как оказаться до двух часов ночи возле крепостного рва в обозначенном Мартином месте. После недолгих пыток, проведенных на скорую руку в походных условиях, взятые живьем дезертиры выложат шеварийцам все, о чем только знали и о чем догадывались. Весть о том, что небольшой диверсионный отряд герканцев, переодетых перебитыми конвоирами, собирается проникнуть в Удбиш, мгновенно облетит все посты, а соответствующие донесения тут же будут направлены всем командирам стоявших возле столицы частей. В этом случае появление возле крепостной стены означало бы верное самоубийство.
Действовать по старому плану было крайне опасно, но отступать уже нельзя. Лес, в котором они находились, был очень небольшим, спрятаться в нем практически негде. Чтобы добраться до большого лесного массива, им пришлось бы снова пересечь Вентелку и пройти две-три мили пустого, хорошо просматриваемого со всех сторон пространства. Если в этой местности имелись армейские наблюдатели, а Дарк не сомневался, что шеварийское командование непременно желало просматривать все подступы к столице, то мимо них не пройти. Дозорные заметили бы отряд, и уже через час, а может, и раньше, за ними началась бы охота, от которой вряд ли смог бы увести своих людей даже больший знаток леса, чем он. Как ни крути, а выхода у моррона не осталось, приходилось рисковать и вести своих людей вперед.
– М-да, ситуация не из лучших, есть о чем призадуматься, – отвлек Аламеза от дурных мыслей голос фон Кервица, прозвучавший из-за спины.
– А-а-а, ты о своих приятелях… – усмехнулся Дарк, еще пару секунд назад заметивший приближение рыцаря, но не желавший его расстраивать, заявляя, что натренированный шаг разведчика не столь уж и бесшумен. – Странно только, что не ты их бегство возглавил. Ведь план тебе мой не по душе пришелся, так чего ж не бежал?
– Хватит говорить глупости, – фон Кервиц был явно не в настроении шутить. – Сам понимаешь, чем дурость их обернуться может.
– Понимаю, – невозмутимо кивнул Аламез, опоясавшись мечом и поправляя тесноватую кольчугу, – поэтому выступать нужно немедля. Не заставляй меня объяснять явное, то есть почему у нас выхода другого нет.
– М-да, лесок мал… не отсидеться, – с сожалением констатировал прискорбный факт фон Кервиц. – Из двух зол всегда стоит выбирать меньшее, а уж если действовать, то по плохому плану, чем вовсе без него… Через сколько выступать думаешь?
– Да прямо сейчас, – без колебаний ответил Дарк. – Чем быстрее с этого места уйдем, тем ребятам моим на душе спокойней будет и тем меньше шанс, что они с перепугу, то бишь от нервишек пошаливающих, что-нибудь чудное сотворят…
Аламез сдержал свое слово, через несколько минут на лесной поляне вновь воцарилась тишина, и уже ничто не напоминало о том, что еще недавно на ней находилась стоянка небольшого отряда. По лесу герканцы двигались осторожно, хоть всем не терпелось побыстрее удалиться от места, куда вот-вот могли нагрянуть, возможно, уже взявшие их след шеварийские солдаты. Двигались строго в одну линию, стараясь не ломать веток, не пугать лесное зверье и тщательно заметая следы своего пребывания. Торопиться с прибытием диверсантам не стоило, ведь они должны были оказаться на месте незадолго до захода солнца и не раньше. В результате пришлось много петлять и избрать далеко не оптимальный маршрут. На этот раз командир пренебрег предписаниями устава и шел впереди отряда, предварительно дав Герхарту строжайшее указание обращаться с фон Кервицем, как должно с рыцарем, уважительно, но в то же время не подпускать чужака к нему ближе чем на десяток шагов. Разговаривать моррону с агентом герканской разведки не хотелось, тем более в присутствии солдат, чей боевой дух и без того был изрядно подорван, во-первых, самим фактом неминуемого приближения отряда к лагерю вражеских войск, а во-вторых, наиглупейшим и крайне несвоевременным дезертирством.
К концу третьего часа добровольного плутания по лесу Дарк наконец-то решил вывести отряд на дорогу, ведущую к восточным воротам, мимо которой они четырежды прошли. Солнце клонилось к закату, а значит, время перехода к следующему этапу опасного предприятия уже настало. К тому же если за ними и шла погоня, то она давно сбилась с пути, недаром же отряд дважды переходил через болото и тщательно путал
