Война

моррон решил немного прогуляться и вознаградить уже наверняка промерзшего до костей агента разведки за его завидное упорство. К тому же и Дарку имелось что сказать. Личное участие фон Кервица в будущей операции было весьма и весьма желательно для повышения достоверности легенды, на которой основывался налет-провокация.

Глава 9 Сделка с нечестивцами

Настойчивость и настырность во многом схожи, но между ними имеется существенное отличие. Настойчивый человек хоть и идет до конца, но знает, когда этот конец наступает и когда следует отступить, переосмыслив как цель, так и методы ее воплощения в жизнь. Не все задачи решаются в лоб, так что он прекращает бесполезные попытки и ищет иной, обходной вариант достижения намеченного. Настырный упрямец и в мыслях не допускает возможности отказаться от помыслов и пересмотреть неудавшийся план. С завидным терпением осла он продолжает стучаться в запертую дверь, уверенный, что рано или поздно либо дверь, либо нервишки запершихся внутри хозяев не выдержат его напора. Настойчивость – синоним мудрости; настырность – родная сестричка глупости. Умный человек частенько добивается своего, а глупец почти всегда нарывается на тумаки.

Неизвестно, являлся ли фон Кервиц мудрецом, но дураком он точно не был. Покрутившись на виду у часовых какое-то время, рыцарь понял, что Дарка просто-напросто нет в отряде, а иначе бы тот обязательно вышел побеседовать. Возможности, что его игнорируют, агент герканской разведки, естественно, не допускал, ведь он слишком много знал и мог, а общением со сведущими и могущественными людьми не пренебрегают. Рыцарь решил на время уйти, но особо не удалился, чтобы вернувшийся в отряд после прогулки по городу командир смог быстро его найти.

Так и случилось. Едва выйдя на свежий воздух (холод ночи приглушил многие неприятные запахи), Дарк тут же приметил крошечный огонек, то поблескивающий, то пропадающий на южной окраине кладбища; там, где находились еще не окончательно превратившиеся в груды камней и обломки могильных плит пустые склепы городских богатеев. Состоятельные горожане частенько тешат свое тщеславие смехотворными попытками походить на дворян: ведут летописи рода, выдумывают семейные традиции и с показным благоговением чтят прах давно умерших предков, которых не только они, но и их прадеды живыми не застали. Наверняка, когда кладбище только оказалось заброшенным, многие влиятельные семейства Удбиша перенесли прах умершей эдак лет триста назад родни на новое место, ну а сами усыпальницы, конечно же, разрушать не стали, уступив эту честь палачу-времени и быстро разрастающемуся на месте могил болоту.

Несмотря на сырость и все-таки ощутимые неприятные запахи, фон Кервиц удачно выбрал место для ночлега. В любом более-менее просторном и сносно сохранившемся склепе можно было не только укрыться от моросящего дождя да стылого ночного ветра, но и найти сухие деревяшки для разведения костерка. Самого же мерно мерцавшего огонька, едва способного согреть поднесенные вплотную руки, со стороны лачуг бедняков практически не было видно.

К несчастью Дарка, огонек лишь показывал направление движения, но не освещал тернистого пути к месту рыцарского ночлега. Только благодаря отличной интуиции и все еще оказывающей ему покровительство удаче моррон не сгинул бесславной смертью в одной из множества болотных луж, возникших на месте ушедших под землю памятников и надгробий. Расстояние, которое можно было бы днем да по твердой земле пройти меньше чем за минуту, отняло у Аламеза около четверти часа, но его мучения были все-таки вознаграждены. Когда Дарк увидел фон Кервица, тот не только был у костра и не спал, но и, сидя на плаще поджав ноги, дожаривал на крохотном костерке аппетитно пахнущие и призывно шкварчащие куски мяса. Рыцарь уже давно услышал приближение Дарка и поэтому, когда Аламез появился, даже не приподнял головы, полностью сосредоточившись на создании у аккуратно нарезанных ломтиков свинины тоненькой хрустящей корочки.

– Передай своим дружкам-чернокнижникам, чтоб они в следующий раз поизящней сработали. Такими базарными фокусами солдатню обдурить можно, а таких ушлых пройдох, вроде меня, нет! Да и девка-то для Святой Кафалины уж больно молода да хороша, хоть фрески в храме посмотрели б, что ли… Халтура, а не колдовство! – первым начал разговор рыцарь, не отрываясь от уже близившегося к концу приготовления пищи. – И не принюхивайся! Это мое мясо, со своим ходить надо!

– Спасибо, я сыт, – соврал Дарк, ничуть не удивившись, что посланное Гентаром видение привело лишь к обратному эффекту, и очень сильно расстроенный тем, что некромант недооценил фон Кервица. – Так ты не изменил своего мнения? По-прежнему думаешь, что я с чернокнижниками якшаюсь?

– Нет, не думаю, – выдержав небольшую паузу, произнес рыцарь, сохранявший спокойствие и не собиравшийся подниматься с плаща, даже несмотря на то, что опасный собеседник встал у него за спиной. – Теперь точно уверен! Не знаю уж, чем ты приглянулся колдовской братии и какие делишки с ними обделываешь, но на помощь тебе они не скупятся, что верно, то верно! Даж завидки берут…

– Ну, и что будем делать? – поинтересовался моррон, почувствовав по спокойной манере агента разведки вести разговор, что тот далек от мысли выдать его Святой Инквизиции и уж тем более не собирался вызывать приспешника темных сил на поединок.

– Молиться, – ответил рыцарь с издевательским смешком, а затем заговорил на полном серьезе: – Конечно, должен я тебя на поединок вызвать иль, как положено всякому истинно верующему, в ближайшую церковь бежать и о подвигах дружков твоих нечестивых святым отцам поведать, да только проку-то от пустых хлопот? Никому от того пользы не будет, а ты опять сухим из воды выйдешь, как тогда в Мелингдорме.

– Выйду, – кивнул Дарк, не став отрицать явного. – А тебе не кажется, что чары богомерзкие во славу правого дела творятся? Без них мы вряд ли бы в город попали…

– Не о том ты, ох не о том говоришь, – покачал головой рыцарь, одновременно снимая с огня уже отменно прожарившиеся куски мяса. – Чары – они и есть чары, всегда богомерзкими будут! Колдун же, он и есть колдун, даже если праведником прикинется и во славу Небес псалмы затянет… Не к тому я речь веду, и спасение души твоей грешной меня ничуть не заботит!

– А к чему же тогда? – поинтересовался Дарк, выйдя из-за спины рыцаря. Поскольку тот вовсе не собирался вставать, моррон сам подсел к костерку.

– А к тому, что я ради победы нашего правого дела на делишки твои с нечестивцами глаза закрою, – откровенно заявил фон Кервиц, а затем вкратце объяснил, почему он готов пойти на такое преступное снисхождение. – Против Геркании ты ничего не свершал, только за благо ее радел, что верно, то верно. Сам чар не творил, тебе только колдунское отродье пособничало, а значит, и грех мой не столь уж велик будет, коль о проделках твоих святым отцам не поведаю… Впредь расположения моего не жди, но и о договоренностях наших не забывай!

– Иными словами, ничего не изменилось, – подытожил Дарк. – Ты по-прежнему готов давать мне опасные поручения, а я их должен за здорово живешь выполнять, только ради того, чтобы ты о связи моей с колдунами инквизиции не поведал. Так, что ли, выходит?

– Что у тебя с ними? – спросил фон Кервиц, на миг оторвавшись от трапезы, чтобы взглянуть Дарку в глаза. – Почему они тебе помогают?

– Родню не выбирают, – ответил Дарк, опять решивший не врать, но пойти по пути спасительной полуправды (в каком-то смысле «Легион» семья, а все морроны братья), – мой старший брат с чародеями в свое время связался и…

– Можешь не продолжать, – кивнул фон Кервиц, видимо, удовлетворенный ответом и не привыкший слишком подробно вникать в то, что его не касалось и могло лишь обострить ситуацию, а не сгладить острые углы. – Родня – это святое, даж коль она и нечестивцами полнится. Будь мой брат колдуном… – рыцарь на миг запнулся. По всей видимости, он до сих пор сильно горевал о потере собственного брата. – Не стал бы я на него доносить, хоть это и грех. Да и помощью его в трудные минуты, возможно, пользовался бы… Нет, ты неправильно все понял, – покачал головой фон Кервиц, – и это «здорово живешь» в большие награды выльется, коль успешен в поручениях будешь!

– С чего это милость такая? – недоверчиво хмыкнул Дарк. – Случилось что-нибудь?

– Слишком мало в нашем деле успешного народишка стало… Каждый хороший меч на счету, даже если его и не очень праведная ручонка держит! Все наперекосяк в этой войне… – тяжко вздохнул рыцарь. – Все как-то по-глупому и… не так!