наготове аппарат.
– Послушай, Саша, помнишь, как я говорила, что ты должна быть хорошей мамой еще до того, как ребенок появится на свет?
Она буркнула что-то неразборчивое.
– И еще я говорила, что в больнице следует слушаться и помогать врачам и медсестрам?
На этот раз Саша просто кивнула.
– Я знаю, что тебе сейчас очень плохо, но настало время быть хорошей мамой для твоей Треже. И первым делом помочь вот этой медсестре. Она должна поместить тебя под аппарат, чтобы послушать, как бьется сердце у Треже. Тогда мы будем знать, как лучше всего помочь и ей, и тебе. Ты сможешь это сделать?
– Только не уходите, мисс Холбен…
– Я никуда не уйду, Саша!
– А это не будет… больно?
– Нет. Помнишь, Беатрис ничего не почувствовала? На тебя просто накинут два ремня. Один выше, а другой ниже сердца Треже.
– Вы точно знаете?
– Совершенно точно, Саша. Я бы честно сказала тебе, если бы это было больно.
Кэтрин пришлось тут же пожалеть о своих словах. Потому что явилась сестра из лаборатории, чтобы взять анализ крови.
– А это больно? – тут же спросила Саша.
– Да, – с тяжелым вздохом отвечала Кэтрин, потому что сама пообещала говорить правду.
– Очень? – Сашины губы уже предательски задрожали.
– Вот настолько, – показала Кэтрин, чуть-чуть разведя большой и указательный пальцы. – И совсем не так больно, как у тебя в животе.
Как ни странно, Саша успокоилась и покорно протянула одну руку, покрепче ухватившись другой рукой за Кэтрин.
Мало-помалу Кэтрин потеряла счет времени. Она успокаивала, утешала, помогала медсестрам – словом, наравне с Сашей трудилась для ее нерожденного ребенка. Тем не менее схватки усилились, и все та же медсестра пришла, чтобы поставить капельницу.
– Саша, – осторожно сказала Кэтрин, – это будет как один большой укол. Тебе ведь уже сделали сегодня много уколов, правда? А этот будет вместо всех остальных. Ты не возражаешь?
Саша уже успела прийти в себя настолько, что согласилась почти без разговоров, и в палату впустили бабушку Хиггинз.
– Мне не разрешают принести Саше какой-нибудь еды, – напустилась старуха на Кэтрин. – Бедный ребенок не кормлен со вчерашнего дня! Откуда же ей взять силы?
– Сейчас ей лучше не есть, – отвечала Кэтрин, взглядом стараясь высказать то, что не желала произносить вслух при Саше. – Видите, из капельницы жидкость поступает прямо в вену. Там есть глюкоза и витамины, они помогут ей не хуже настоящей еды. Кроме того, там есть лекарства, способные обезболить схватки. Никто не собирается морить Сашу голодом, миссис Хиггинз. В палату вошел доктор Кларксон.
– Я приступаю к своим обязанностям, – провозгласил он, демонстративно натягивая смотровые перчатки.
– Мне это не нравится! – заныла Саша. Однако на сей раз ее удалось уломать довольно быстро.
– А ну выше нос, малявка! – обратился к ней Кларксон. – Теперь раздвинь ноги… отлично, Саша, молодец! Просто умница! Так, посмотрим, что тут творится…
Он осторожно прощупал влагалище и вынул пальцы, покрытые кровью. Торопливо, чтобы Саша не успела заметить кровь, Кларксон сдернул перчатку и вывернул ее наизнанку.
– Родовые пути открыты, – тихонько сообщил он Кэтрин.
– Я же говорила, что Треже ничто не удержит, – громогласно заявила бабушка. – Вы напрасно суетились.
– Вы правы, миссис Хиггинз, – отвечал врач, устало потирая лоб. – Пора перевести Сашу в родильное отделение.
Саша ответила на это отчаянным воплем.
– Кэтрин, я бы хотел, чтобы ты присутствовала при родах.
– Кларксон, я уже не помню, когда в последний раз принимала роды…
– Ну пожалуйста, Кэтрин! Я же не прошу тебя принять ребенка! Просто побудь там с нами, переодевшись как положено в стерильную форму, хорошо?
И Кларксон дико скосил глаза в сторону бабули Хиггинз, постаравшись встать так, чтобы она не видела его лица.
– Договорились? – спросил он.
– Договорились, но не вздумай требовать большего!
– Заметано! – Он с облегчением потряс ее руку. – Ну, пошли!
