В делах особо важной значимости нет мелочей. Любая оплошность, любая промашка или небольшое отступление от намеченного могут привести к краху тщательно разработанного, выношенного бессонными ночами плана. Мартин Гентар, чей опыт противоборства с разведками, кланами, бандами и прочими облеченными властью и окрыленными безнаказанностью группировками насчитывал не одну сотню лет, чтил строгие правила конспирации, поэтому редко когда ходил в одной и той же одежде долее часа. Несмотря на то, что его шхуна только утром причалила в гавани Денборга и он тут же отправился на встречу с соратником в Гердос, план исчезновения после посещения крепости был продуман заговорщиком до мелочей. Прежде всего, он должен был свернуть в тихую подворотню и там переодеться в припрятанные обноски рабочего с шахт. Затем его путь пролегал в одну из гостиниц с дурной репутацией, где комнаты сдаются на час, а вместе с подушками и прочими постельными принадлежностями сомнительной чистоты в аренду сдаются и дамы. Усыпив красотку не первой свежести, заговорщик должен был переодеться в платье состоятельного горожанина, и только затем отправиться в «Вой вепря». Жить в престижной гостинице опытный конспиратор тоже счел опасным, поэтому, договорившись со служащими о приеме и последующей передаче ему почты, приезжий в очередной раз хотел изменить внешность и под видом убивающего путешествиями скуку дворянина надеялся снять комнату где-нибудь в тихом домике вблизи от крепости. Так Мартин планировал поступить, но происки врагов, неизвестно каким образом прознавших о его появлении в Гердосе, спутали все карты.
Он заметил слежку, как только вышел из ворот крепости и ступил на узенькие, опрятные улочки города. За ним шли двое дворян, естественно, делая вид, что беседуют о куда более важных вещах, нежели невысокий эскулап, несущий свой маленький, слегка выпирающий из-под короткой накидки животик в сторону бедняцких кварталов. Притворщики прекрасно справлялись со своими ролями, и это весьма насторожило Мартина. К тому же под длинными плащами бредущих следом господ могли скрываться доспехи и настоящее боевое оружие, не в пример тонюсеньким шпажонкам, болтавшимся, как соломенные тросточки, у них на боках.
Наверное, было б разумнее оторваться от преследователей: выйти на шумную площадь и затеряться в многоголовой толпе или затеять увлекательные гонки по городским задворкам. Однако в этом случае любознательный Мартин никогда бы не узнал, кто же отважился заняться неблагодарным делом ловли политического смутьяна, мага, да и колдуна, кем он вполне заслуженно слыл во многих королевствах.
Хоть список желавших ему смерти по разным причинам был и огромен, но о посещении герканской колонии не знал никто, даже верные, проверенные годами безупречной службы слуги, следовательно, молодые люди шли за ним по пятам по трем возможным причинам. Первая версия, банальный грабеж, была отвергнута сразу поскольку: ранний вечер и центр города – не самые лучшие время и место для нападения; лекарь, в которого он был переодет, – не самая удачная добыча, чтобы проявлять такую настойчивость; и, наконец, сами преследователи не очень походили на любителей заглядывать в чужой кошель, наоборот, на их лицах было написано презрение ко всему низменному, и в первую очередь к плебейскому грабежу. Второе предположение тоже мало походило на правду. По дороге в колонию его никто не мог узнать, поскольку за три дня он сменил более десятка личин, притворялся то странствующим монахом, то старым пропойцей- моряком, списанным с корабля. Третий вариант казался самым правдоподобным. Парочка следила за ним, поскольку он только что общался с Анри. Люди генерал-губернатора, не привыкшего к тому, что чужаки суют нос в дела, обложили его старого товарища, как зверя в норе, и отслеживали все его контакты с Анри.
Что ж, такая версия была Мартину по душе. Слуги генерал-губернатора не будут утруждать себя долгой слежкой, в которой, кстати, они вряд ли сильны. Стоит лишь магу зайти на менее людную улочку, как противники тут же попытаются затащить его в глухую подворотню, чтобы немного «побеседовать». У колониальных властей не так много времени, чтобы играть в сложные шпионские игры, да и не было должного опыта. Придя к такому выводу, Мартин решил упростить молодым людям задачу, тем более что и у него имелось желание их кое о чем расспросить. К чему тянуть время в ущерб дальнейшим планам, когда рандеву в тиши грязной подворотни все равно неизбежно?
Дойдя до перекрестка, Мартин завернул налево, а затем скрылся в дворике маленького, видимо, заброшенного дома. Ситуация складывалась как нельзя подходящим образом для плодотворного общения. Двор был с трех сторон огорожен высокой стальной решеткой, за которой виднелся пустырь, поросший травой в человеческий рост. Когда охотники поняли бы, что сами превратились в жертв, то вряд ли смогли бы спастись бегством. Конечно, было бы лучше перекрыть единственный путь к отступлению, встать между ними и выходом обратно на улицу, но, к сожалению, Мартин был один и не умел раздваиваться. Магу оставалось лишь рассчитывать на собственную быстроту, завидное умение влиять на умы людей и эффект неожиданности, что, говоря откровенно, в любой переделке давало весомые преимущества. Кроме того, в случае неудачи молодчикам просто удалось бы бежать, заговорщик не рисковал собственной жизнью и поэтому был спокоен, как объевшийся поросятами удав.
Бывает так, что даже самые умные и дальновидные люди становятся заложниками самоуверенности, допускают ошибку в цепочке сложных логических расчетов и не учитывают обстоятельств, которыми нельзя было пренебречь. Мартин не понял, где допустил просчет, но только парочка завернувших вслед за ним в подворотню дворян была на самом деле куда опасней, чем выглядела с первого взгляда, и совершенно не намеревалась с ним говорить.
Почти синхронно скинув плащи, молодые люди вынули из заплечных ножен мечи и стали молча обходить с двух сторон пожилого мужчину в одежде лекаря. В арсенале убийц (цель слежки уже стала ясной, как день) не было ни веревок, ни кляпа, ни стальных цепей, а значит, брать живым странствующего мага они не собирались. Короткие мечи, парадные шпаги и по паре длинных стилетов, искусно прикрепленных к подолам камзолов, говорили о многом, хотя бы о том, что убийцы специализировались на ближнем бое, не любили шума и пренебрегали оружием, которое ловкий враг при удачном стечении обстоятельств мог бы использовать против них, например, метательными ножами и прочими хитрыми штуковинами.
Враги не спешили, оценивающе взирали на почти прижавшуюся спиной к ограде жертву и наверняка гадали, какие сюрпризы скрывает зловредный колдун под широкой накидкой лекаря.
«Опытные мерзавцы или, что еще хуже, предупрежденные… В глаза совсем не смотрят, только на грудь пялятся», – с досадой подумал Мартин, который из-за этого не мог применить большую часть своих трюков, называемых несведущими дилетантами колдовскими чарами. Если хотя бы один из пары пышущих здоровьем и силой мужчин посмотрел ему в глаза, Мартин Гентар мог бы создать иллюзию и без труда перебить обоих, пока они гонялись бы за призрачным противником. Он мог бы их усыпить, заставить кровь закипеть в их жилах, внушить нужные мысли или заставить драться между собой, но наемники поедали глазами складки его накидки и не думали поднимать хищные взоры чуть выше.
– Чем обязан, господа? – как-то некстати произнес маг.
Попытка завязать разговор и немного ослабить бдительность противников не увенчалась успехом. Убийцы по-прежнему стояли молча, ожидая, что именно он нанесет первый удар.
«Ведут себя умно, явно предупреждены! Кто ж они такие? Кто их послал? Неужели Живчик осмелился? Но откуда он мог знать? Ладно, об этом позже! – с прискорбием констатировал Мартин. – Если б они ударили первыми, то преимущество было бы на моей стороне. Ну что ж! Если нападать не хотят, придется сыграть по их правилам».
