нескольких футах от себя Мерфи Маклина.
— Мерф! Мерф! - закричала Хелен, вертясь на сиденье и изо всех сил размахивая рукой.
Маклин разговаривал по рации. Увидев Ломакса, он не удивился, вполоборота изобразив пародию на подмигивание. Две стороны его лица, казалось, движутся в разных направлениях - одна вверх, другая вниз. Хелен захихикала. Ломакс нажал на педаль газа.
— Откуда ты знаешь этого человека? - спросил он Хелен.
— Это же Мерф, шериф. Он приходил к нам в школу.
— Зачем?
— Говорил, что мы не должны разговаривать с незнакомыми и брать у них подарки. Даже если они предлагают щеночка.
Джоэл спросил:
— Папа, а зачем он сидит здесь, рядом с домом Джулии?
— Понятия не имею, - мрачно ответил Ломакс, - зачем этому парню здесь сидеть.
— А может быть, это связано с теми журналистами?
— Возможно, - согласился Ломакс.
Затем он заставил себя рассказать детям об убийствах. Вначале они молчали. Джоэл и Хелен смотрели на него, не говоря ни слова.
— Само собой, - добавил Ломакс, - Джулия ни в кого не стреляла. Но полиции же нужно кого-нибудь обвинить, вот они и арестовали Джулию.
Джоэл неприязненно заметил:
— Обычно они собирают доказательства, прежде чем арестовать кого-нибудь.
— Полиция всегда думает, что у них есть доказательства. Но они могут ошибаться. Поэтому и существует суд, где людям дается право доказать свою невиновность. Я хочу сказать, что невиновность предполагается изначально. А полиция должна доказать вину.
Иногда так трудно помнить об этом. Ломакс бросил взгляд на Джоэла, но мальчика объяснение не удовлетворило.
— Давайте-ка разберемся, - сказал с важным видом Джоэл тоном Роберта. - Какие у полиции доказательства?
— Весьма запутанные. Кое-кто говорит, что видел Джулию. Полиция также думает, что Гейл - это одна из убитых - брала у Джулии деньги. Поэтому они считают, что у Джулии был повод для убийства.
— Они нашли оружие? - спросил Джоэл.
— Ничего подобного.
— А как насчет отпечатков пальцев и прочего?
— Ничего такого, о чем ты думаешь.
— Значит, все, что у них есть, - это деньги?
— Угу. Ах да, еще тот человек, который считает, что видел ее рядом с квартирой в то время, когда было совершено убийство. Он заявил об этом только сейчас. Не понимаю, почему он так долго думал. Прошло столько времени - он мог напутать, где и когда видел Джулию.
— Джулия никого не убивала, правда, папа? - спросила Хелен.
Ломакс согласился. Однако Джоэла он не убедил.
— Я понравилась Джоэлу и Хелен? - спросила Джулия вечером по телефону.
— Да. Хелен просто влюбилась в тебя.
— Она такая милая.
— Ты тоже. Я так хочу остаться с тобой наедине.
Джулия твердо сказала:
— Очень важно, чтобы дети… м-м-м… ну, я не хочу, чтобы они видели, как мы целуемся и прочее.
— Наверное, иногда они видят, как целуются Роберт и Кэндис.
— Держу пари, они ненавидят их за это.
В голосе Джулии прозвучала настойчивость, которой Ломакс прежде не слышал.
— Почему ты так уверена?
Тон Джулии стал вызывающим.
— Потому что.
— А дети Льюиса видели, как вы целуетесь?
— Иногда.
— И что?
— И ненавидели нас за это.
Ломакс понимал, что хочет узнать больше о Льюисе. Он рассказал, что целую неделю набирал номера телефонов Льюиса, разговаривал с людьми, знавшими его, звонил в магазины, где Льюис делал покупки, в рестораны, где он обедал. Для Ломакса Льюис был рядом цифр.
— Спасибо за записную книжку, с ее помощью я сэкономил столько времени. Я пытался представить себе Льюиса, но не смог. Почему бы тебе не рассказать мне о нем? Или это слишком тяжело для тебя?
— Зачем?
— Что - зачем?
— Зачем тебе нужно представить себе Льюиса?
— Потому что ты считаешь, что четыреста пятьдесят тысяч, которые ты дала Гейл, предназначались для Льюиса. 'Сэш Смит' пытается выяснить, зачем они были нужны ему. Они залезут во все щели и трещины его жизни, чтобы обнаружить там дыру достаточно большую, чтобы поглотить четыреста пятьдесят тысяч.
Наступило молчание. В трубке что-то трещало - наверное, где-то в горах бушевала гроза.
— Как ты думаешь, зачем ему нужны были эти деньги? - спросил Ломакс.
— Я уже сказала. Для фирмы. Они никогда не смогут доказать, что он был нечестен.
— Кажется, они считают, что в этом состоит твоя единственная надежда.
— Моя единственная надежда в том, - сказала Джулия, - что я невиновна.
— Я знаю. Просто хочу, чтобы ты немного помогла мне.
— Чего ты хочешь от меня?
— Господи, да откуда я знаю. Давай поговорим о Льюисе. Расскажи мне о его матери или о первой жене.
— Я никогда не видела его мать, а его первая жена - алкоголичка.
— А у тебя есть еще фотографии?
— Фотографии? Льюиса?
— Есть?
— Конечно.
— Когда я могу посмотреть на них?
— Я ношу их с собой. Они у меня. Хочешь взять их на время?
— А можно?
Джулия помедлила, но только секунду.
— Хорошо. Как срочно… Я хочу сказать, они нужны тебе прямо сейчас?
Ломакс предложил заехать за фотографиями в обсерваторию, но испытал облегчение, когда Джулия сказала, что Макмэхон сегодня вечером поедет в город. Он не хотел видеть, как астрономы снуют между корпусами обсерватории с занятым видом, и знать, что отныне он уже не является частью этой суеты.
— Макмэхон сегодня собирается в ресторан в центре города. Я попрошу его оставить фотографии в 'Сэш Смит'. Утром ты сможешь забрать их. Но я не понимаю, как эти фотографии смогут помочь тебе.
Ломаксу не хотелось, чтобы Джулия вешала трубку. Он попытался найти тему для разговора, и в памяти всплыл Мерфи Маклин с его чудовищной ухмылкой.
— Он заходил? Или все еще сидит у дома и ухмыляется прохожим?
— Он мне не докладывает.
— Он все еще там?
— Не знаю. Вероятно. По-моему, я уже несколько раз его видела.
Ломакс сжал трубку так сильно, что пальцам стало больно.
