Леон Юрис
Боевой клич
Часть I
Пролог
Они звали меня Мак. Впрочем, имя не имеет значения. Таких, как я, различают по шевронам и нашивкам. Тридцать лет в Корпусе морской пехоты США.
На борту военных кораблей я побывал во всех уголках мира, охранял посольства в Париже, Лондоне, Праге. Я знаю каждый порт и любой бордель на Средиземноморье не хуже, чем свою винтовку. Повидал северное сияние в Исландии и великолепие стран под Южным Крестом. И, конечно же, зеленые холмы Кореи, те самые, что когда-то видели наши морские пехотинцы в 1871. Для Корпуса уже вошло в традицию воевать в Корее...
Однако не буду отвлекаться, потому что, когда старый морской волк вроде меня начинает рассказывать свои приключения... А ведь речь должна пойти вовсе не обо мне.
Оглядываясь назад, я часто вспоминаю ребят, с которыми служил, и подразделения, в которых довелось тянуть лямку. Сколько их было за эти тридцать лет! Но как ни странно, только одно подразделение я считаю своим, и только об одном человеке я вспоминаю как о своем командире. Сэм Хаксли и батальон, которым он командовал во Второй мировой войне. Батальон, известный среди морских пехотинцев под названием «Стервецы Хаксли». Что отличало их от остальных? Черт меня возьми, если я знаю! Самая отчаянная банда сорвиголов во всем Корпусе. А ведь они не были профессиональными солдатами. Да что там, многие даже не были мужчинами. Горстка безусых юнцов от восемнадцати до двадцати лет, которые и пары бутылок пива не могли одолеть...
До войны многие из нас знать не хотели, что и вне Корпуса существует жизнь. Загорелые, подтянутые, с задубевшей от солнца и ветра кожей, задиры и любители выпить... А потом началась война, и в Корпус пришли мальчишки, тысячи мальчишек. И нам приказали сделать из них солдат, морпехов. Господь свидетель, мы никогда не думали, что у нас это получится, и тем не менее вчерашние салаги стали морпехами.
Так что же отличало этих ребят от остальных? Был у меня в отделении один парень, настоящий писатель. Вот он, пожалуй, мог бы объяснить. Он всегда здорово все разъяснял нам. С ним можно было говорить о чем угодно, на любую тему, и, казалось, не было такого на свете, чего бы он не знал.
Говорят, что морские пехотинцы все немного с приветом, когда дело доходит до драки. Фанатики войны, охотники за славой. Но ведь если копнуть поглубже, то мои ребята ничем не отличались от таких же во флоте или в армии. У нас тоже были и свои трусы, и свои герои, и хохмачи. И те, кто сходил с ума от тоски по дому или по своей девчонке. Свои пьяницы, картежники, музыканты...
И, конечно же, женщины. Те, кто ждал нас дома. И те, кто не захотел ждать.
Но разве много таких людей, как Сэм Хаксли, Дэнни Форрестер, Макс Шапиро? Что заставило вчерашних мальчишек бросить уютные дома, своих любимых, родителей и надеть военную форму? Что заставило их отдавать свои молодые жизни на Гвадалканале, на пропитанном кровью песке Таравы, на Сайпане? Они прошли через ад, но никогда не теряли этого поистине прекрасного чувства фронтовой дружбы...
Я всегда склоню голову перед тем, кто воевал. И неважно, в каких частях, главное, что человек знает, что такое война. Но тем не менее хочу подчеркнуть, что морпехи всегда были там, где труднее всего. Поэтому моя книга о батальоне непобедимых парней. И в том числе о моих ребятах — отделении связи.
После Перл-Харбора Корпус морской пехоты насчитывал всего несколько разбросанных по всему миру полков. Много хороших ребят — ветеранов Корпуса полегло, защищая чужие земли, названий которых у нас в Штатах раньше и не слышали.
И тогда в Корпус пришли эти юнцы, чтобы удвоить, утроить наши ряды и вместе с нами пройти нелегкую дорогу к победе...
Когда началась война (я имею в виду официально), шестой полк морской пехоты, где я служил, находился в Исландии. Полк наш имел славные боевые традиции и в свое время десятилетиями не вылазил из банановых войн. Во время первой мировой полк покрыл себя неувядаемой славой в Белль Вуде, остановив наступление германцев. За это французское правительство наградило нашу часть аксельбантом, который полагалось носить на левом плече.
Рассказывают, что в Шато-Тьерри, когда войска союзников начали отходить под натиском немцев, один из наших офицеров крикнул: «Отступать? Черта с два! Мы только пришли сюда!» Возможно, вы даже найдете эти слова в какой-нибудь исторической книге. Тогда это стало одним из боевых кличей морских пехотинцев.
Весь Корпус завидовал нашему полку, потому что мы, без сомнения, были лучшими. Поэтому нам придумали дурацкую кличку «шоколадки». И все из-за глупой байки, якобы в 1931 году шестой полк направлялся в Шанхай и в корабельной лавке вдруг обнаружилось, что в наличии нет ни куска мыла, зато практически весь трюм завален шоколадом...
Мы без сожаления покинули Рейкьявик, так как женщины и погода здесь были ниже нуля, а от местного виски просто с души воротило. Как только мы вернулись в Штаты, полк тут же распотрошили, разбросав по всему Корпусу, чтобы создать основу для сотен новых подразделений. Тысячи парней проходили подготовку в военных лагерях, и ветераны ценились на вес золота.
Мне дали месяц отпуска, а потом отправили на Западное побережье вместе с моим старым корешом сержантом Бернсайдом.
Что и говорить, мы были рады остаться в родном полку, чтобы помочь создать его практически заново. Меня назначили командиром связи батальона, а Бернсайда моим заместителем и одновременно командиром отделения радиосвязи. Лагерь Элиот, куда мы прибыли, располагался недалеко от Сан-Диего, Громадные бараки, выстроившиеся строго по линейке, еще пустовали.
Берни и я с радостью узнали, что капитану Хаксли присвоили звание майора и назначили командиром нашего батальона. Он был выпускник Аннаполиса, стопроцентный американец и офицер до мозга костей; крутой, но справедливый. Ростом почти два метра, широкоплечий и несгибаемый, он невольно внушал уважение и как ни гонял своих подчиненных, те не очень обижались, зная, что Хаксли (или, как его называли за глаза, Френч) всегда рядом с ними, во главе колонны, разделяет все их тяготы.
...Итак, мы с Берни стояли у бараков, с нетерпением ожидая, когда пополнение выгрузится из машины. До этого у нас был всего один радиооператор — Джо Гомес, скандальный тип, прибывший в Элиот всего неделю назад.
Водитель передал мне список личного состава, и, когда я увидел новичков, лицо у меня вытянулось дюймов на десять. Впрочем, у Берни, наверное, еще больше.
— Построиться! — со вздохом скомандовал я.
Эти ребята являлись самой жалкой пародией на морских пехотинцев.
— Браун Сирил!
— Я!
Господи Иисусе, да его же только от сохи оторвали! Небось, еще пару месяцев назад месил навоз где- нибудь на ферме в Техасе.
— Форрестер Дэниэл!
— Я!
Этот вроде ничего, но совсем юнец.
— Грэй Мортимер!
— Я!
Еще один чертов техасец. Ковбои хреновы.
— Ходкисс Мэрион!
— Я!
А этот еще и в очках... Так, ну что там дальше.
— Хуканс Энди!
— Я!
Здоровенный швед. Наверняка бывший лесоруб. Этот левую ногу от правой не отличит. Да что они там, сдурели? Кого они мне прислали?
Следующее имя удалось прочитать только со второй попытки.
