— Ладно, давай мириться. Без обид, да? — Джо помог ему подняться.
Ошалевший от ударов и нахальности противника матрос протянул ему руку, а испанец спокойно отключил его ударом в подбородок.
— Ну и нервы у парня. Это ж надо, обвинить меня в краже! — Джо повернулся к толпе зрителей. — Придется в наказание действительно забрать у него зажигалку.
Что он и сделал.
Обычно в удачный вечер Джо оставлял в разных концах города менее дюжины бесчувственных тел.
Как-то после ужина мы валялись в казарме, отдыхая от десятимильного марш-броска с полной выкладкой. К моему удивлению, никто из пополнения не свалился и не упал в обморок.
В углу Мэрион Ходкисс, как всегда, читал очередную книгу. Непоседа Грэй приводил в порядок форму, мурлыкая под нос техасскую песенку.
Мэрион на секунду поднял голову, прислушиваясь к словам, но тут же опять уткнулся в книгу. Странный он был парень, этот Ходкисс. Он хорошо нес службу, отлично справлялся со своими обязанностями, но в то же время был, пожалуй, единственным морпехом в Сан-Диего, который не пил, не курил, не бегал по девкам, не ругался, не играл в карты, ну и так далее. Все свободное время, даже когда получал увольнительную, он лежал в казарме, слушал классическую музыку и читал книги. Но как ни удивительно, в буйной компании морпехов он пользовался огромным авторитетом. Если возникал какой-нибудь спор, что случалось почти каждый вечер, последнее слово всегда принадлежало Мэриону. Казалось, не было такого, чего он не знал, начиная от количества волос на голове у человека и заканчивая населением Мехико, скажем, в 1896 году.
Единственный, кто терпеть не мог Ходкисса, это испанец Джо. Он еще с утра был чем-то раздражен, что, впрочем, не помешало ему стащить у Элкью Джонса рубашку и загнать ее кому-то из комендантского взвода.
Джо некоторое время бродил между коек, пока не остановился рядом с Ходкиссом.
— Эй, ты!
Мэрион не обратил на него ни малейшего внимания.
— Эй, сестра Мэри, я с тобой разговариваю.
— Чего тебе?
— Я слышал, ты когда-то занимался боксом?
— Да, немного.
— Я тоже, Знаешь что? Давай пойдем в спортзал, наденем перчатки и немного разомнемся.
— Я устал после марш-броска.
— Что, сестричка Мэри, наделал в штанишки?
Мэрион аккуратно закрыл книгу, снял очки и поднялся.
— Пошли.
Испанец подмигнул нам и пошел следом. Мы тоже побросали свои дела и толпой двинулись в спортзал.
— Ты поосторожней с ним. Парень — профессиональный боксер, — шептал я на ухо Мэриону, помогая зашнуровывать перчатки. — А лучше ложись после первого же удара. Никто не посмеет сказать, что ты сдрейфил.
Мэрион, казалось, не слышал меня. Впрочем, он был довольно крепкий парень, да и плечи у него, как у портового грузчика.
— Ты только на зашиби меня, сестричка! — крикнул испанец из своего угла.
— Ублюдок, — процедил я сквозь зубы.
Все столпились вокруг ринга.
— Бокс! — скомандовал Элкью.
И началось. Испанец в свое время был чемпионом в среднем весе, и Мэриону доставалось на полную катушку, Джо двигался гораздо быстрее и успевал наносить удары со всех сторон, пока Мэрион с грацией беременной слонихи пытался достать его прямыми правой. Он уже почти зажал Гомеса в углу, но тот вывернулся, да еще провел несколько чувствительных ударов по корпусу Торс Мэриона покрылся красными пятнами, лицо было разбито, но он все так же неторопливо следовал за испанцем по рингу К концу раунда Гомес двигался уже не так быстро, и ответные удары Мэриона начали достигать цели. Испанец был уже весь в поту, — сказывалось бесчисленное количество джина, выпитого за последнее время в барах Даго.
— Время! — крикнул Элкью, и боксеры разошлись по углам.
Я вытер пот и кровь с лица Мэриона и протер его плечи мокрым полотенцем. Он по-прежнему молчал и равнодушно смотрел в пол. Джо, тяжело дыша, оперся на канаты.
— Хорошо размялись, — прохрипел он. — На сегодня, пожалуй, хватит. Дэнни, развяжи мне перчатки.
Мэрион поднялся и подошел к нему.
— А что так? Я только разогрелся и хочу продолжить.
Джо ухмыльнулся.
— Ладно, шутки в сторону. Я не хочу покалечить тебя.
— Наложил в штанишки? — тихо спросил Мэрион.
Джо остолбенел. Краем глаза он видел насмешливые улыбки на лицах зрителей.
— Ну хорошо, парень, ты сам напросился.
— Бокс! — пискнул Элкью.
Испанец пантерой скользнул к Мэриону и все силы вложил в один удар, угодивший Ходкиссу в челюсть. Джо с улыбкой опустил руки и сделал шаг в сторону, чтобы освободить место падающему телу. Но Мэрион не только не упал, но и с размаху нанес испанцу такой удар, который вполне мог бы потопить авианосец. Тело Гомеса взлетело в воздух дюймов не десять и грохнулось на пол. Мы с восторженным ревом бросились через канаты на ринг. Ходкисса обнимали, целовали, хлопали по плечам, а потом с триумфом отнесли в казарму, оставив Гомеса лежать на ринге.
Минут через двадцать он очухался и приплелся в казарму. Мы столпились у койки Мэриона, все еще поздравляя его и обсуждая бой, в то время как сам Мэрион снова надел очки и углубился в книгу.
Испанец подошел к Ходкиссу.
— Эй, парень!
Мэрион не пошевелился.
— Слышь, а? Тебе просто повезло.
Ходкисс вытащил платок и громко высморкался.
— Но старый дядя Джо умеет проигрывать, и в доказательство этого я хочу пожать тебе руку.
Сестричка Мэри снова отложил книгу и поднялся. Джо протянул ему руку, а Ходкисс спокойно и со вкусом от души врезал ему в живот. Гомес охнул и свалился на пол. Мэрион наклонился и помог ему подняться.
— Извини, Гомес, но я никогда не прикасаюсь к змее, пока у нее не вырваны зубы.
Гомес задумчиво поскреб макушку, пытаясь понять эту фразу, а потом подсел на край койки к Мэриону, который снова завалился читать.
— Что ты читаешь?
— Платона.
— Это что, они такую толстую книгу написали о собаке Микки Мауса?
— Собаку Микки Мауса звали Плутон, — терпеливо пояснил Ходкисс. — А Платон — это писатель.
Гомес оскалил в усмешке белоснежные зубы.
— А знаешь, братец, ты мне нравишься. Правда. А ты что скажешь о старом папе Джо?
— Ты самый мерзопакостный тип, которого я когда-либо знал.
— Что такое мерзопакостный?
— Дерьмо ты.
Гомес громко заржал и обнял Ходкисса.
— Да, братан, ты действительно крутой парень, если так разговариваешь с Джо Гомесом. Помяни мое
