которой в обычные дни справиться удавалось, уже пульсировала в висках. С этим он поделать ничего не мог. Другое дело желудок.
– Я бы не возражал против еще одного яйца, – согласился Джордано.
– Может быть, два? – спросила Шерил Дорси.
Он помедлил, затем кивнул.
– Два. И еще тостов. Но я думал, что вы готовите их в виде этаких плоских фигурок – Микки Маусов или Братцев Кроликов.
– Я так и делаю, – ответила она, – но только для хороших мальчиков.
Джордано показал ей язык. Шерил рассмеялась. Лицо ее при этом словно осветилось, зелено-голубые глаза засверкали, веснушки на щеках словно заплясали, а губы как будто просили, чтобы их поцеловали. Он ощутил сильное желание именно это и сделать. И сделает, как только она подойдет поближе.
– Два тоста, – напомнил Джордано. – Пожалуйста.
Последнее слово вырвалось у него непроизвольно, хотя что в этом удивительного. Обычно с женщинами он вел себя гораздо вежливее, чем сейчас с Шерил Дорси. Правда, ее не мешало поставить на место – как воспитательницу, воплощающую в жизнь программу отца по изменению его неправильного поведения!
Она приветливо улыбалась, будто полагала, что выиграла этот раунд, и Джордано свирепо нахмурился. Но ее улыбка не исчезла, и ему пришлось подождать, пока за ней не закрылась дверь, прежде чем закрыть глаза и начать массировать виски.
Через несколько минут, когда Шерил вернулась, глаза Джордано были все еще закрыты.
– Вот и я.
Перед ним возник чистый поднос с двумя сваренными вкрутую яйцами и тарелкой тостов, вырезанных в форме птичек. Он с изумлением посмотрел на них, потом на нее. Шерил Дорси лукаво улыбнулась.
– Вы ведь сказали «пожалуйста», – объяснила она и исчезла.
Черт побери, как же ему хотелось поцеловать ее!
– Он хороший мальчик, дорогая? – спросила ее по телефону тетя Орнелла.
И как мне на это отвечать, думала, сидящая на кухне Шерил, оглядываясь через плечо в направлении спальни. Прекрасный мальчик – пока он остается там, а она – здесь. У нее было явное ощущение, что, предоставь она ему такую возможность, он непременно схватил бы ее, когда она принесла ему второй поднос.
И что бы он тогда стал делать? Поцеловал бы ее? Такая возможность была. А разве это так уж плохо? Конечно, плохо. Ведь существует эта Сьюзен, в конце концов.
Но ты же не замуж за него собираешься выходить, а только поцеловаться, вновь испытать это незнакомое чувство. Однако, даже если это и так, ей понадобится время, пространство для свободного маневра, некоторые приготовления. Шерил не хотела быть застигнутой врасплох, как это случилось в первый раз.
– Шерил? Ты меня слышишь? Нас не разъединили? Я спрашиваю тебя о Джордано.
– Он… замечательный, – пробормотала она.
– Не такой шалун, как ты боялась?
– Совсем не такой.
– Ты с ним справишься, – сказала тетя Орнелла с непоколебимой уверенностью. – Насколько я помню, его отец вдовец?
Тетя Нелла постоянно подыскивала замену Гришэму. Шерил уже перестала с ней спорить по этому поводу.
– Его отец женился второй раз, – объяснила она. – У них есть маленький мальчик по имени Луиджи.
– Луиджи? – Это была уже тетя Дафна на параллельном телефоне. – Но ведь, по-моему, его зовут Джордано.
– Я тоже так думала, но… ошиблась. – Однако Шерил не собиралась усугублять ошибку, рассказав теткам об истинной природе своей работы. Они и так достаточно сплетничают на ее счет. Стоит только намекнуть на настоящего Джордано Рикелли, что тут поднимется!
– В четверг у меня выходной день. – Она решила сменить тему разговора. – Я приеду повидаться с вами. – Их дом находился от дома Рикелли примерно в часе езды на автомобиле.
– Ты привезешь с собой Луиджи? – спросила полная любопытства тетя Нелла.
– Нет, – ответила Шерил, – таковы условия контракта, тетя Нелла. Я не имею права привозить его.
– Привозить кого? Куда? – раздался позади нее мужской голос.
Шерил чуть не подпрыгнула от неожиданности. Резко обернувшись, она увидела Джордано, с веселым любопытством наблюдающего за ней из коридора. Черт побери! Как он умудрился подкрасться так бесшумно в гипсе и на костылях? Она прикрыла микрофон ладонью.
– Это личный разговор!
– Это сплошная ложь, – любезно возразил он. – С кем это вы разговариваете?
– Не ваше дело! – попыталась защититься Шерил.
– Это отец мальчика? – спросила тетя Нелла. – Какой у него приятный, сильный голос.
Шерил убрала ладонь, все равно это было уже бесполезно.
– Не правда ли? – ответила она и прошипела в сторону Джордано: – Это вас не касается. Уходите.
– Если я касаюсь вас, то и вы касаетесь меня, дорогая. Дайте мне трубку. Я расскажу всю правду.
– Нет!
У нее не было никакого желания позволять ему рассказать все теткам! Надо было позвонить им попозже. Но она обещала сделать это как только устроится. Им было просто необходимо услышать, что у нее все в порядке, – даже если на самом деле это не так.
Склонив голову набок, Джордано сказал умоляюще:
– Ну, пожалуйста?
В голосе его слышалась издевка, и Шерил сильно пожалела о том, что принесла ему этих чертовых тостов в виде птичек.
– Мне надо идти, – торопливо сказала она теткам. – Он плохо себя ведет.
– Не отступай от своего, – посоветовала тетя Нелла.
– Пожалеешь розгу, испортишь ребенка, – изрекла тетя Дафна.
– Да, конечно, – согласилась Шерил. – Я позвоню позднее. – Повесив трубку, она обернулась к Джордано. Он был не намного выше ее, но казался просто гигантом. И таким… мужественным. Шерил облизала пересохшие губы.
Джордано по-прежнему улыбался.
– Плохо себя веду, неужели?
– Отвратительно, – заверила его Шерил. – Моя тетя полагает, что мне нужно применить розги.
– Дама немного со странностями, да? – спросил Джордано.
Шерил почувствовала, что краснеет.
– Она весьма добропорядочная восьмидесятилетняя леди с твердыми понятиями о воспитании детей.
Улыбка не сходила с его лица.
– Хотел бы я с ней познакомиться.
– Ни за что на свете! Вы уже закончили ваш завтрак?
– Да. Но не смог справиться одновременно с костылями и подносом.
– Вам и не надо было этого делать. Я заберу его. Вы должны оставаться в постели.
– Не такой уж я инвалид.
– Может быть, и нет. Но вы ведь плохо спали этой ночью, не так ли?
– Откуда вы знаете, – нахмурился он.
– Услышала телефонный звонок. Я подняла трубку и… – Она замолчала, не желая признаваться в том, что слышала голос женщины с английским акцентом.
– А, Сьюзен. – Его губы искривились в усмешке. – Она думает, что у меня бессонница, поэтому звонит, когда ей заблагорассудится.
Значит, эта Сьюзен была его любовница. Нужно быть очень близким к человеку, чтобы звонить ему, когда тебе заблагорассудится.
