— О чем с тобой разговаривать? Ты все понимаешь, но ты мал и не умеешь различать предметы. Женская рыба — зубастая, рыба у мужчин издавна имела круглый и беззубый рот. Об остальном я умолчу, тебе надо прожить много рыб, и тогда я скажу тебе правду. Я поведаю тебе, в чем Китовлас провинился перед Большой Рыбой.
— Шаман, я вижу, что женский камень безобразен, а рыба отца красивая и стремительная.
— Хе, хе, — шаман смешком подвел итог обстоятельной ночной беседе. — С каждым новым разговором я убеждаюсь в том, что ты не совсем пропащий мальчик. Если не попадешь под мозолистую женскую пятку, то станешь ловкой юркой рыбой, любящей глубокую воду.
— Почему никто не хочет иметь имя? Отец не хочет, мама и даже девочка с пухлыми губами? Почему?
— Когда-то, а как давно, никто и не помнит, животные ушли от людей. Они ушли потому, что люди себя плохо вели. Чтобы наказать их, животные забрали с собой имена всех людей. С тех пор о животных помнит лишь одно властолюбивое племя Черных Колдунов, живущее в далекой жаркой Милазии. Никто не бывал в той гибельной местности, но Черные Колдуны могут вторгаться в сон любого человека. Они боятся Китовласа и поэтому не делают большего. Благодаря им все люди в Восточной Ойкумене видят одни и те же сны. Через сны Черные Колдуны напоминают спящим о том, какими красивыми были рыбы, крабы, черепахи и прочие животные. Мы верим в то, что животные возвратятся и принесут каждому человеку счастливое имя. Что будет с человеком, у которого два имени? Лориан спросил:
— Что будет со мной?
Шаман уклонился от ответа:
— Ты так хорошо сам себе подобрал имя, что имя «Лориан» тебе и подарит синеглазая рыба — покровительница озерного рода. Кто знает…
— Шаман, ты друг отца, не отмалчивайся. Ответь на последний вопрос: смеющиеся всегда не правы? Можно ли смеяться над теми, кто ведет Великую Охоту на умных мальчиков и пригожих девочек? Я так смеялся над сбежавшим перумом.
— Эх ты, бесхвостая рыба! Не понимаю. Общаешься с умными людьми — со мной, с отцом, — а мысли у тебя глупые. С лунным светом такая гадость в безмозглую голову, что ли, забивается? Много смеяться не стоит, но смех умного человека — к удаче. Великая Охота — это ужас Вселенной. Но когда-нибудь родится мальчик, который ее остановит и поможет животным вернуться в Страну Песков и Облачных гор с речного дна.
Не дожидаясь, когда Лориан задаст следующий вопрос, шаман поделился с мальчиком своими треволнениями:
— Старухи-шаманки требуют кровавого камлания с выбиванием зубов. Это не по мне. Моя вера — белая вера. Неужели я буду последним шаманом речного племени? Я хотел лечить людей, помогать им, а не уродовать мальчиков. И не запугивать девочек.
Шаман задумчиво смотрел на гибкие, изящные руки Лориана и вдруг сказал:
— Ты не прошел посвящения в мужчины, завтра вечером я посвящу тебя в речные шаманы.
Шаман готов выполнить обещание, если впредь Лориан воздержится от стычки с племенем. Посвящение в шаманы для Лориана значимее сопричастности к племени Говорящего Камня. Главное, чтобы шаман выполнил слово. Нельзя владельцу бирюзового перстня всю жизнь проходить в детях! Может быть, сразу после посвящения шаман передаст Лориану навык превращения в женщину? А вдруг не захочет, передумает или потребует отсрочки? А что делать двум шаманам в странном племени, где только женщины имеют право на камлание и знахарство? Значит, Лориану необходимо будет уйти из племени? Для чего? С какой целью?
— Я одолею Китовласа! Во что бы то ни стало. Даже если для этого придется отдать жизнь! — воскликнул Лориан.
Ошеломленный шаман покачал головой:
— Это не детские слова. Это… пророчество. Такое я слышу впервые.
— Шаман, не скрывай от меня правды. Что надежнее всего убережет мужчину от Китовласа?
— Для полной победы над Китовласом человек должен знать письменность, — еле слышно пробормотал шаман.
Мальчик был слишком поглощен мыслями, чтобы осознать последние слова.
«Не хотелось бы огорчать такого славного парня, но придуманное имя от Китовласа не спасает», — подумал шаман и, встряхнув волосами, заплетенными в косички, сказал:
— Спокойной ночи, Лориан. И не спи под луной. Есть у нас в племени шаман белой веры и старухи черной веры. Мальчик желтой веры нам в племени не нужен.
Шаман забрался в шалаш, но Лориану было не до сна. Какой там сон! Лориан спит меньше шамана. Сколько шаман может спать, если его не будить для вечерних разговоров? Спит днем, спит ночью. Неужели Лориан, когда вырастет, тоже будет столь бесцельно растрачивать время? Нет, он станет самым молодым шаманом Восточной Ойкумены и обязательно обзаведется целым племенем духов, подчиненных его необоримой шаманской воле. Будут ли с ним разговаривать мертвые? Научится ли он превращаться в большеротых девочек?
Однажды Лориан с восторгом рассказал шаману:
— Я видел! Я видел, как в воде рыба шевелила плавниками. Я видел!
— Выдумщик ты, Лориан, — добродушно посмеивался шаман.
«Мое имя убережет меня от всех опасностей», — произнес Лориан первое заклинание. С мелодичным благозвучным именем не страшен сам Китовлас! Мальчик бродил по пустынному острову. Прислушивался к невнятным ночным звукам. Что это? Где это? Вверх по течению? Или на противоположном берегу? Шальной неугомонный ветер, что ли, смеется над рекою? Есть ли имя у ветра, если реку зовут «Миссия»? «Теперь у меня появилось имя. А есть ли название у огромного мира? Может быть, это имя — „Вселенная'? От какой беды защищает планету удивительно красивое имя „Перуника'? И отражается ли человеческое „я' в имени человека?» Лориан устал от духовного напряжения и впечатлений и где заснул, не заметил. Говорил сам с собою, говорил с ночным ветром. Исступленные призывы Лориана были первой его молитвой: «О Большая Рыба! Помоги мне и озерному роду!» Бормоча то наивные детские молитвы, обращенные к Воде, то свирепые угрозы Китовласу, он крепко уснул.
Ему приснился странный сон. Будто их с отцом прогнали из племени. И вот сын спрашивает у отца: «В какую сторону нам идти?» — «Пойдем вслед за Солнцем», — отвечает отец. Долго шли они по чужой стране. Все как в рассказах безобразной старухи и многоопытного шамана. Густой желтый воздух застревал в горле, черный песок обжигал ноги, зеленые камни разговаривали с ними, угрожая и сбивая с пути. Отец и сын искололи ноги о цветной песок. Босиком по чужой стороне не очень-то походишь. Странно, но, наблюдая все эти яркие, пестрые картины, он сознавал, что видит вещий сон. И даже подумал, не пробудившись: «Какие у меня желтые сны». Нр потом желтый цвет сменился красным — цветом физической боли. Мальчику было душно, он задыхался во сне и прикусил язык. От солоноватого вкуса крови, разлившейся во рту, проснулся. Пробудился возле плавника каменной рыбы. Спал без подстилки, но не было никакой ломоты в теле, на которую часто жаловался шаман. Проснуться возле плавника каменной рыбы — к удаче.
Он ликующе запрыгал на одном месте. В безмятежном босоногом детстве бывает настроение, когда хочется скакать от переполняющей тебя беспричинной радости бытия. Долго хлюпал по темной воде босыми ногами. Думал: «Раньше, Большая Рыба, я считал тебя мерзкой и совсем не любящей людей. Мне казалось, что ты проглотила имена всех мальчиков и девочек. И поэтому была бесформенно толстой. Отныне я знаю: ты такая, какой тебя видит отец, — красивая и сильная». Разговаривать с самим собой ему в диковинку, он ведь малолетний шаман, не прошедший шаманского посвящения, ребенок, так и не ставший взрослым на обряде посвящения в речные мужчины. Лориан сквозь туманную дымку пытался рассмотреть копошение людских фигурок на берегу. Фыркнул в знак презрения к тем, кто покорен и не похож на озерных людей. В родном становище скоро проснутся и засуетятся женщины. И может быть, вскоре мать выйдет на берег реки и посмотрит в сторону острова. «Мама, я здесь, я. помню тебя». Впрочем, что кричать? Общаться им запрещено. Но кто запретит думать и сердцем чувствовать родную кровь? «Мама, я верю, что ты не забыла меня. Я всегда буду любить и помнить тебя».
Поначалу жить на острове было не очень трудно. Недолго осталось отцу обрабатывать резцом крохотный остров. Скоро все увидят и поймут, что это Большая Рыба, божество, которое плывет против
