слогов и подарил их Лориану. С той поры и пошла традиция гадать на коменах. Костяшки долго трясли в мешочке, затем либо вынимали пальцами, либо высыпали на ладонь.
На следующий день, едва проснувшись, друзья поспешили к Лориану. Правый глаз пророка покрылся белой пленкой. Лориан чувствовал себя обреченным. Такое же чувство испытывал, наверное, Нейло в сыром подземелье. Перед женщинами и подростками в окру же4 нии верных друзей Лориан появился с темными очками на переносице. Весь день он читал левым глазом заново переписанные свитки. Ближе к вечеру покрылся пленкой и второй глаз. Полностью утратив зрение на вечер, ночь и раннее утро, Лориан решил смотреть на мир чужими глазами. Возвращение навыка чтения чужих мыслей оказалось неплохим вознаграждением за разгром кикуровской банды. И Фантазист, и Напролик, и Дергач, и Вернорук без лишних слов позволили Лориану входить в их сознание. Растроганный Лориан понимал, Что только настоящие друзья могли дать согласие на подобное вмешательство в их личную жизнь. Впрочем, пользовался он чужим сознанием недолго. Через неделю зрение к нему вернулось.
Обрадованный выздоровлением друга, Дергач выбросил комёну себе на ладонь. Улыбаясь, утаил, какое слово выпало.
— Поспорим о Пересечениях путей кочевых племен, перечтем любимые свитки, обсудим происхождение Огромного Оплота, обменяемся надеждами на будущее и посетуем на легкодоступность нынешних женщин. Разве нет дел у настоящего бездельника, если он здоров? — пошутил конан.
Лориан считал обоснованной задержку в деревне грамотных. Во-первых, он выполнил поручение шамана племени. Во-вторых, он прочитал сотни свитков. Правда, он так и не обнаружил в них указания, в какой стороне искать двигающихся животных. В-третьих, он чаще задумывается над тем, что отцовские слова не противоречат требованию шамана. Найти Страну Живых Зверей — и что дальше? Ждет ли пророка пухлогубая девочка, что однажды поцеловала робкого мальчишку под водой? И где Орлоглазка? Встретятся ли они снова? И кто сказал, что тайнопись каменного храма — единственная и лучшая письменность планеты? Поиски неизведанного и загадочного следует продолжить!; И, разумеется, вместе с друзьями!
За день перед тем, как покинуть Язочу, Лориан поднялся на Букопу. «Поначалу я думал, что вернуться к озеру родного племени — предел мечтаний, но теперь понимаю: мой путь лежит к великому Балхану», — подумал, пророк. Привалившись спиной к теплому стволу громобоя, Лориан задремал. Ему приснился дракон с умным человеческим взглядом,
«До самого утра хвостатая нечисть снилась, сгрызи ее Китовлас, — жаловался Напролик, зевая во весь рот. — Не выспался».
Вчетвером они стояли на храмовой площадке, и утренний ветер поднимал складки их одеяний.
— М-м… Не знаю, что им сказать, — обратился Лориан к Фантазисту, показывая на людей под стеной. — Займись женщинами и детьми.
Перебирая комены, нанизанные на тонкую веревку, Фантазист сказал:
— Никогда не замечал за тобой косноязычия. Ладнот Ты подумал о том, как нам разделиться?
— Нет, — ответил Лориан. — Как решишь, так и сделаем.
Напролик и Дергач смотрели в сторону, как будто разговор их не касался.
— Дергач с кикуровскими невольниками пойдет к векам и челам. Найдет твоего знакомого по имени Вернорук и, передоверив ему мальчишек, догонит нас в степи.
— Хорошо.
— Напролик останется с женщинами и дождется возвращения Фаддия. Лотана останется с ним. Беременная, она не выдержит дороги.
— С чего ты взял, что Фаддий вернется в Язочу? Фантазист надел комены на кисть левой руки и освободившейся правой провел по затылку.
— Обязательно появится, и в самые короткие сроки. Напролик не успеет заскучать. Я бы поспорил, кто в Язоче объявится первым, Твак или Фаддий.
— Не знаю, не знаю, — смутился Лориан. — Правильно ли мы поступим, если разделимся?
— Конану надо почувствовать себя ответственным за других. Пусть познакомится с Верноруком. Они найдут общий язык, — сказал Фантазист.
— А ты что собираешься делать?
— Я? — удивился Фантазист. — Беру жен в охапку и с тобой отправляюсь искать Страну Живых Зверей.
Лориан помолчал. Фантазист хлопнул его по плечу:
— Что, почешем ножками пузатые бока матушки Перуники?
Вдруг внизу раздались крики женщин:
— Смотрите, Китовлас верхом на красном драконе!
— Вижу! Вижу!
Лориан задрал голову, но ничего не увидел.
— Я говорил! — кричал, захлебываясь, Напролик. — Они существуют!
— Эй ты! — кричал в небо Дергач. — Лети сюда, мы тебе хвост оторвем!
Фантазист со снисходительной усмешкой наблюдал то за небом, то за кричавшими.
Напролик сорвал с себя рубашку и принялся ею махать. Дергач грозил невидимому противнику волосатым кулаком.
Наконец крики женщин стихли. Не угомонились только мальчишки, побежавшие вслед за миражом.
— Ну что, Дергач, признайся, дрожали коленки? Страшно тебе было, а? — допытывался Напролик.
— Кем ты меня пугаешь? На драконов у Лориана есть черный перстень.
— Вот и поохотимся. Лориан пожал плечами:
— Я ничего не увидел.
В полдень попрощались. Обнялись, похлопали друг друга по плечам.
— Можешь полагаться на нас. Если нужно, можешь снова пользоваться нашими глазами, — угрюмо предложил конан.
Лориан задумчиво смотрел, как Дергач во главе небольшого отряда отходит к Ишому. Затем настала их очередь. Фантазист поправил корзину на спине, отдал команду трем молодым женщинам, и впятером они медленно вышли из Язочи. Долго Напролик шагал рядом и болтал о чем-то незначительном. Вскоре видны стали только мраморные колонны на горизонте.
— Дождь будет, — сказал мураявр на прощание. — Сезон дождей начинается. Береги глаза, Лориан.
Дальше он не пошел.
Шагая по траве, поникшей в предчувствии затяжных дождей, Лориан задумался о пережитом. Далеко отсюда река Миссия… Кем только он ни был: и кочевником, и жителем пещер, и невольником, и речевиком в деревне грамотных. Кем он будет завтра? Неужели сбудутся слова шамана о «мальчике, который объединит племена Ойкумены»? Не бесцельно ли начавшееся путешествие? Везде побывать, но не остаться в сердцах людей — хуже равнодушия Фаддия к окружающему миру. «Я знаю грамоту, но по-прежнему не умею себя ограничивать. Как может сложиться жизнь у человека, забывшего отцовский наказ? Грамотного, но не умеющего перебарывать свои собственные недостатки?» — мысленно спрашивал себя Лориан.
Дорога — лучший собеседник. Спор с Фантазистом завязался вокруг кикуровского узла. Собственную позицию Лориан выражал в цитировании жующего мудреца:
— Любой способ насильственного изменения мира — вид духовного самоубийства.
Не соглашаясь, Фантазист подыскивал доводы от противного.
— Самая грязная река на материке — Кака. Тебе не нравятся грязные реки. Если бы ты стал вождем племени, которое вычистило Каку и знаменитые Какианские болота, тебя бы почитали как живое божество. Не грязь и кровь пачкают человека, а мысль.
Все жены Фантазиста были красавицами. Кочевница Рило, Никанот и Анюлота (последние — из одного племени). Голос у Никанот был такой звонкий, что Лориан сразу же вспомнил Кричащего Колдуна из подземных пещер. Лориан заметил в Никанот талант живописца. Навык рисования, описанный Лорианом в рассказах о Нейло, заинтересовал молодую женщину.
