После трех дней пути вышли к малой речке. Трудно было удержаться, и все оголились, чтебы окунуться д воде и смыть с тела грязь дальнего пути.
Дожди сопровождали их до лесной гряды. Нелегко путешествовать с женщинами. Они устают, капризничают, болеют. За время, прожитое с любимыми женами, Фантазист стал знатоком по женским хворям и болезням!
«Умный и совестливый мужчина второй раз в жизни не встретится», — говорили жены о Фантазисте, в глазах их светилось обожание.
Каждая из женщин несла легкую плетеную корзину на плечах, и в ходьбе они не уступали мужчинам.
Однажды во время привала Фантазист куда-то исчез; и Лориан в одиночестве смотрел, как обнаженные женские тела мелькают в струях водопада. Водопад и купающиеся молодые женщины — что может быть красивее? Зрелище порождало желание. Никанот хотела брызнуть водой подружку и случайно попала в пророка. Фантазист бы не одобрил взгляда, которым Лориан ответил шалунье. Чтобы подавить приступ похоти, он подумал об Орлоглазке. Как-то там живется ей внутри каменной стены?
С большим запозданием Лориан понял, куда и зачем исчезал Фантазист. Он возвращался и уничтожал следы, опасаясь за жизнь Лориана, имевшего множество врагов. Он вел себя, как Нейло, сделавший ложную могилу после битвы в Долине Смеющихся Теней.
Небольшой отряд изгнанников, возглавляемый Лори-аном, проследовал через безлюдный город каменных истуканов. Там, на временном привале, у друзей произошел важный диалог. Защищаясь от нападок в безнравственности, Фантазист сказал: «Не будь человеком из городской толпы. Не будь и язочинским педантом. Придумай новую идею». Потрясенный словами друга, Лориан засыпал под звездами, раскинув одеяло у подножия каменного истукана. Ночью он вскакивал и быстро записывал приснившуюся ему общую формулу текста. Утром он отвечал Фантазисту: «Общая формула текста — моя идея». Лориан признался в ошибке бездумного преклонения перед авторитетом старейшин племени: «н искал письменность для своего народа. Но можно было и самому придумать то, чего требовал отец. Можно научиться писать тексты старым алфавитом, но по-новому. Фантазист обещает ему быть верным другом и единомышленником……
В неодолимой тяге к женщинам Фантазист был столь постоянен, как будто он от отца получил наказ иметь много жен.
Счастье многоженца навело Лориана на грустные раз-; мышления о собственном одиночестве. Удалинка ушла с Позвонозой, и не нашлось женщины, которая отправилась бы вместе с пророком в дальний путь.
Луна освещала степь, последняя ночь сезона дождей была на редкость влажной и свежей. Изредка подымался ветерок и отгонял слабый дождь, старавшийся переспорить робкие шорохи молодой травы.
Лориан возмужал, он превратился в высокого богатыря с лысым черепом и окладистой, завивающейся бородой, которая заставляла встречных принимать ее обладателя за жреца неведомой религии. На указательном пальце правой руки неизменно блистал бирюзовый перстень (символ поиска Страны Живых Зверей), на безымянном — перстень из сердолика (память о первой женщине). Черный перстень огромных размеров на левой руке — свидетельство одержанных побед в сражениях со злом. Золотой перстень с изображением рыбы — знак, что всякому человеку, собравшемуся в Милазию, по пути с Первым Пророком.
Новых предметов в походном снаряжении Лориана не появлялось. Каждый путешественник из кочевых племен знает, что сухая травяная смесь для приготовления мона-лолы незаменима в дальней дороге. После года, прожитого под Оплотом, он не считал возможным уходить далеко от жилья без длинного мотка надежной веревки. Немного нужно пророку для нового путешествия. На ногах деревянная обувь с толстыми подошвами, бронзовый нож в деревянных ножнах, трехдневный запас воды в глиняном сосуде, подстилка и свитки в заплечной сумке, очки против палящих лучей солнца и брикеты травяного напитка мона-лолы в непромокаемых мешочках, подвешенных на веревке у пояса.
Прощай, деревня грамотных!
Кто вернее, чем кочевник и пророк, умеет читать сложный свиток дальней дороги?
Фантазист приучил друзей гадать по коменам. Но разве дорога не припасает для путника еще более неожиданные сюрпризы, чем костяшка на ладони? Надо только уметь различать в извивах заросших тропинок тайнопись судьбы.
«Жизнь научила меня читать эту тайнопись, — думал Лориан, мысленно обращаясь к отцу. — Отец, у меня получается неплохо. Жаль, что ты не видишь, как сильно изменился твой сын».
Изменит ли Лориан мир, насыщенный ложью и насилием? По силам ли пророку остановить реку зла одной слезинкой сочувствия и одной улыбкой?
ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ Народ как оссо
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На пути от Язочи до Большого Леса и в странствиях под кронами бесчисленных деревьев спутником Лориана был Фантазист. Обремененный молодыми женами, он во многом был полной противоположностью синеглазому аскету. Лориан недоумевал, как до сих пор жизнь не наказала Фанта-зиста за приверженность сладострастной идее многоженства. Несходный образ жизни и разные взгляды на призвание мужчины приводили к горячим спорам во время долгих переходов и к беседам на привалах, продолжавшимся далеко за полночь.
Они шагали под проливным дождем, увязая по щиколотки в грязи. Когда лесостепь кончилась, путешественники поняли, что вступают в новый неведомый мир. Взошли на холм — и перед ними до горизонта простерлись темные дремучие дебри Большого Леса. Мысль поискать обход, высказанная Анюлотой, показалась неудачной. Впервые Лориан вступал в царство деревьев. Скорым шагом они дошли до границы двух ландшафтов. Лес для путников оказался намного опаснее. Долго блуждали они по окраинам огромного леса. Могло показаться, что лес малонаселен и малые племена не теснимы здесь наглыми соседями. Если в степи многие племена встречали Лориана как старого знакомого, то в лесу за каждым деревом их поджидала неизвестность.
Они брели по извилистым тропам, пытаясь определиться по солнцу, но оно было закрыто густыми тучами и кронами деревьев. К вечеру второго дня блужданий по лесу поднялась буря.
Ветер срывал листья, ломал сухие ветки и выворачивал с корнем молодые деревья. Если раньше прело пахло осклизлой корой догнивающих деревьев, то с появлением ветра запахи исчезли. Женщины прикрывали головы кусками материи, мужчины высматривали просвет среди деревьев.
Наконец буря стихла. Изможденные путники устроили привал.
Анюлота уснула, Никанот принялась расчесывать волосы. Рило бронзовым ножом вырезала свое имя на коре огромного дерева, а Лориан задумался о том, как им можно ускорить продвижение через кустарник и бурелом. Со свитком на колене уединился Фантазист.
«Любимой жене!» — написал Фантазист в левом верхнем углу свитка и задумался. Твак послал Асколе писем, больше, чем Дергач прочитал свитков. Но горбун ничем не рисковал. Он имел лучшего в мире посыльного — Лориана. К тому же в дороге письмоносца охранял конан Дергач. А вот с кем Фантазисту посылать весточку в Язочу? Получит ли жена Лотана его взволнованное письмо? И, может быть, даже ответит? Он бы очень гордился и рассказывал друзьям, если бы получил послание от беременной жены, оставленной в Язоче.
