наблюдал его ближе, чем раньше? — спросил Фалькон.
— Растущая озабоченность. Он был не так погружен в дела своей общины, как в прошлом году. Ботину стало известно, что имам принимает какие-то медицинские препараты, но он не смог выяснить, какие именно.
— Мы нашли на его ночном столике тенормин, его прописывают при гипертонии, — сообщил Грегорио из СНИ. — Кроме того, мы обнаружили переполненную аптечку. Его врач говорит, что имам лечился от гипертонии уже восемь лет. Недавно он обращался с жалобами на сердечную аритмию, а кроме того, у него была язва желудка, и он принимал соответствующие препараты.
— Когда мы получим доступ в квартиру имама и к вашим находкам? — поинтересовался Фалькон.
— Не беспокойтесь, старший инспектор, — проговорил Хуан, — мы работаем с командой экспертов- криминалистов с того момента, как открыли входную дверь.
— Тем не менее мы бы тоже хотели туда попасть, — настаивал Фалькон.
— Мы почти закончили, — вставил Грегорио.
— У СНИ есть мнение об информации, которую добыл Ботин и которую получили от врача имама? — спросил Кальдерон.
— И получил ли кто-нибудь доступ к таинственной биографии Бенабуры? — добавил Фалькон.
— Мы все еще ждем, когда нам предоставят допуск, чтобы ознакомиться с его досье, — ответил Грегорио.
— Имам находился под сильным давлением, — сказал Фалькон, прежде чем Кальдерон предпринял очередную атаку на Хуана. — Хаммад и Сауди были известны своим участием в материально-техническом обеспечении терактов. Они встретились с имамом. Побуждали ли они имама к каким-то действиям? Может быть, они вспоминали об услуге, которая когда-то была ему оказана, или обещании, которое он дал в какой-то момент своей биографии, к которой у нас нет доступа? Что, по-вашему, могло бы вызвать при подобных обстоятельствах серьезное душевное напряжение у такого человека, как имам?
— Возможно, они попросили его совершить что-то, что имело бы весьма печальные последствия, — предположил Кальдерон.
— Но если он верил в «общее дело», то он наверняка был бы только рад помочь? — проговорил Фалькон. — Для радикального фанатика большая честь — когда ему предлагают участвовать в такой миссии.
— Думаете, он испытывал напряжение, потому что ощущал себя недостаточно активным соучастником? — спросил Грегорио.
— Или же напряжение по поводу того, к каким действиям его призывали, — сказал Фалькон. — Это разное напряжение — когда тебя просят неделю-другую подержать у себя неизвестное вещество или же когда предлагают принять активное участие в теракте.
— Нам требуется больше информации о деятельности имама, — заявил Эльвира.
— Пока это не подтверждено, но нам представляется весьма вероятным, что Хаммад и Сауди находились в мечети, когда здание взорвалось, — сказал Фалькон. — Подтверждение мы получим после анализа ДНК. Надо опознать и найти двух других людей с фотографий, которые сделал Мигель Ботин, если мы хотим узнать, в какой степени причастен к делу имам.
— Это вот-вот будет сделано, — ответил Грегорио.
— Я бы хотел поговорить с агентом, который курировал Мигеля Ботина, — произнес Фалькон.
Старший инспектор Баррос кивнул. Комиссар Эльвира попросил кратко изложить ситуацию с электриками и инспекторами муниципалитета. Рамирес дал ему ту же скудную информацию, которой до этого поделился с Фальконом.
— Мы знаем, что антитеррористический отдел КХИ не держал мечеть под наблюдением, — сказал Фалькон. — Кроме того, у нас есть два человека, выдававшие себя за инспекторов и явно желавшие получить доступ в мечеть. У нас есть электрики, которые пришли починить перегоревший предохранитель. Нам надо рассмотреть возможность связи между этими лжеинспекторами и электриками. Не верю, чтобы законопослушный электрик к этому времени не объявился. Очевидное преимущество профессии электрика — в том, что ты можешь пронести в нужное место большое количество оборудования, а свидетели подтверждают, что так оно и было.
— Думаете, это
— Такой вариант надо рассмотреть, — ответил Фалькон. — Мы не должны отвергать его только потому, что он не вписывается в картину тех находок, которые мы успели сделать. Нельзя исключить и возможность того, что в мечети уже имелся склад взрывчатки. Мы должны поговорить с вашим агентом. В каком он сейчас состоянии?
— Не в лучшем. Он молодой парень, чуть постарше Мигеля Ботина. Мы вербовали людей этого возраста, потому что им легче налаживать общение друг с другом. Он очень сблизился с Ботином. В частности, на религиозной почве.
— Они оба были новообращенными мусульманами?
— Нет, мой агент — католик. Но они оба серьезно относились к своей религии. Они уважали друг друга и относились друг к другу с симпатией.
— Мы хотели бы поговорить с ним
Баррос вышел, чтобы позвонить.
— Экспертам надо связаться с женами и другими родственниками мужчин, которые находились в мечети, — произнес Эльвира. — Они хотят как можно скорее начать собирать образцы ДНК. Женщина, которая их представляет, Эсперанса, заявила, что будет говорить только с вами.
Эльвира дал Фалькону номер ее мобильного телефона. На этом совещание закончилось. Все разошлись. Эльвира задержал Фалькона.
— Мне направляют сюда из Мадрида еще людей, — сообщил он. — Пусть это не задевает вас и ваш отдел: мы с вами знаем, какие серьезные требования предъявляют к этому делу. Вам нужно больше полевых бойцов, а это все опытные инспекторы и старшие инспекторы.
— Я с радостью приму все, что облегчит нагрузку, — ответил Фалькон. — Если только они не будут ничего усложнять.
— Они под моим началом. Вам не нужно будет иметь с ними дело. Их будут направлять туда, где в них возникнет необходимость.
— Гражданской гвардии удалось получить больше информации о маршруте Хаммада и Сауди по пути из Мадрида в Севилью?
— Это требует времени.
Баррос отстранил Фалькона, когда тот выходил.
— Мой агент еще не пришел с обеда, — сообщил он. — Мне перезвонят, как только он будет на месте.
— Уже больше половины пятого, — заметил Фалькон и дал ему номер своего мобильного. — Он немного припозднился, вам не кажется?
Баррос покачал головой и пожал плечами. Для него все складывалось не слишком удачно.
— Как зовут вашего агента?
— Рикардо Гамеро, — ответил Баррос.
Фалькон позвонил Эсперансе, и они договорились встретиться в одном из близлежащих парков. Он попросил разрешения взять с собой женщину-полицейского.
Кристина Феррера ожидала его у детского сада. По пути он кратко ознакомил ее с ситуацией. Эсперанса узнала Фалькона, когда тот выходил из машины. Он познакомил женщин. Они забрались в салон. Эсперанса села рядом с Фальконом, а Феррера — сзади; она смотрела на Эсперансу так, словно где-то встречала ее раньше.
— Как держатся женщины? — спросил Фалькон. — Представляю, как им трудно в этом положении.
— Колеблются между отчаянием и страхом, — ответила Эсперанса. — Они раздавлены потерей близких, а теперь они увидели в новостях все эти погромы. Они почувствовали себя чуть в большей безопасности, после того как ваш комиссар выступил по телевизору и заявил, что насилие против мусульман и акты вандализма против их имущества будут строго караться.
