Двое «старших товарищей» устремились за ним. Седой мужчина отскочил назад, увертываясь от летящих на него холодных брызг. С минуту он еще потоптался на мостках, глядя на резвящихся в холодной воде троих мужчин, затем зябко пошевелил плечами и побежал назад, в теплую баньку.
В этом отдаленном гарнизоне генерал-лейтенант Семенов появлялся уже второй раз за последний месяц. На этот раз он прилетел сюда один. Трое его бывших спутников остались в Москве, радуясь возвращению родных и близких, вызволенных из джунглей Индии спецназовцами российских ВДВ. Вернувшись в теплое помещение бани, генерал подошел к небольшому столику с нехитрыми закусками, заблаговременно приготовленными местными офицерами. У столика стояли бутылки с квасом и пивом. Налив себе большую кружку кваса, генерал достал из большого портфеля двухлитровую бутылку французского коньяка – подарок из Москвы от Виктора Литвиновича – и поставил ее посередине столика.
– Этот Гаврилов уже давно возле нефтегазового бизнеса крутился. Сначала в личной охране одного из теневых воротил работал, а потом, когда его шефа на одной из разборок «замочили», к Литвиновичу пристроился. Одно время жену его охранял, но потом Виктор почему-то отстранил его от личной охраны и назначил одним из начальников охраны трубопроводов, – рассказывал генерал Семенов своим собеседникам.
– Понятно, вошел в доверие к семье Литвиновича, а потом и над их сынулей контроль заимел! – констатировал майор Лавров.
– Это скорее всего! – согласился генерал. – Я Виктору давно говорил: «За пацаном глаз да глаз нужен!» Левка этот с детства ни в чем отказа не знал! Все у него было – вынь да положь! Я вот своих мальчишек сначала в суворовское, потом – в военное училище отдал. А Виктор засунул этого Левку в университет, на искусствоведческий. Так его там с курса на курс за уши тащили, восемь лет он там проучился, кое-как закончил, а потом нигде ни единого дня не работал! Тьфу!
Генерал сплюнул и опрокинул в себя очередную рюмку коллекционного коньяка «Мартель». Большая часть двухлитровой бутылки уже была выпита.
– Ну да, конечно! Небось его гораздо больше, чем искусство, кабаки и казино интересовали! – вступил в беседу уже как следует набравшийся капитан Шилов.
– Похоже! – кивнул головой майор. – Именно там этот Гориллов его и подкараулил!
– Ну да! – согласился генерал. – Непонятно только: или Гаврилов сам его «кинул на бабки», или он в другом месте наделал долгов, но сумма, на которую он «влетел», ни вам, ни мне никогда даже и не снилась.
– Интересно, и сколько же он задолжал? – громко поинтересовался капитан.
Было похоже, что выпитый с генералом коньяк делает капитана все смелее и смелее. Майор Лавров взглянув на него, слегка насупив брови. Капитан кивнул в ответ, вспомнив о существующей субординации. Лейтенант Томин, сидя в уголке, улыбнулся. В беседу старших офицеров и генерала он старался не вступать. Да и почти не пил, лишь понемногу пригубливал при очередном тосте коньяк из одной и той же рюмки. Собственно, этот дорогой и «престижный» напиток ему совершенно не нравился. Еще в военном училище лейтенант Томин прослыл трезвенником и по этому критерию слыл белой вороной в офицерской среде.
– Да немало он задолжал! – продолжил генерал. – Но в общей сложности меньше, чем миллион евро.
– Ни фига себе! – снова не выдержав, вскрикнул капитан.
– Поэтому и удалось Гаврилову с подельниками склонить его к участию в этой авантюре! – сказал майор. – Из четырех миллионов один должен был ему достаться. Свой долг погасил бы, да и заработал бы кое-что при этом.
– И все бы у них выгорело, наверное, если бы не этот сбежавший экскурсовод! – Генерал, вливший в себя коньяка не меньше, чем майор и капитан, выглядел почти совершенно трезвым.
– Да, этот Радж молодец! – согласился майор. – Его даже сикхи зауважали!
– Короче, все у них пошло наперекосяк, – продолжил генерал. – Сбежавший ученый спутал им все карты. Дал интервью журналистам, все рассказал в полиции…
Генерал говорил это трезвым голосом, но как будто бы не понимал, что то, что он сейчас рассказывает, уже давно известно всем троим его собеседникам. А между тем они принимали в произошедших событиях гораздо более прямое участие, чем он.
– Да, кстати! – спохватился генерал Семенов. – Кроме коньяка, я же вам из Москвы еще путевки привез. Их для вас передал Петр Шавловский. Четыре путевки – всем офицерам, которые были в Индии.
– Трем офицерам и одному прапорщику! – поправил его капитан Шилов.
– Нет, офицерам! – возразил генерал. – Приказ на присвоение ему лейтенантского звания уже подписан. И представление о награде. Медаль получит ваш Никонов.
– А как он там? – раздался из угла бани голос лейтенанта Томина.
– Да нормально уже выглядит бывший прапорщик! – ответил генерал. – На прошлой неделе его переправили из Индии в Москву. Сейчас он в госпитале Бурденко. Я его там навестил. Скоро вернется в строй! Еще послужит Родине! И опять, наверное, в десанте – изменений в здоровье, скорее всего, у него быть не должно!
– Но по этой путевке он, конечно, отдохнуть уже не сможет! – Майор вертел в руках красочные глянцевые бланки, на которых были изображены экзотические пейзажи.
– Между прочим, этот коммерсант обещал тогда путевки для всех наших офицеров! Вы же свидетель, товарищ генерал-лейтенант! – снова «нарушил субординацию» капитан.
В ответ генерал только пожал плечами, как бы говоря: «Радуйтесь и такому подарку!»
– Короче, у нас имеются четыре путевки! – констатировал майор Лавров. – Никонов никуда сейчас поехать не сможет, и я тоже никуда не полечу!
– Как так? – удивился лейтенант Томин.
– Вот так! Не могу я сейчас оставить часть! Тем более ни тебя, ни капитана Шилова здесь не будет! Короче, путевок всего четыре, но путевки, как я вижу, неплохие. Две – в Грецию, две – на Канарские острова. Итак! Волевым решением руководства части путевки распределяются следующим образом! Двухместный номер в отеле на Канарах достается капитану Шилову… и его супруге Татьяне! Все! Это – приказ!
– Ну, ты придумал – запереть меня в номер с собственной женой! – сказал Шилов. – Хотя, конечно, Танька будет рада! А как же две другие путевки? В Грецию-то кому съездить повезет?
– Одну путевку, безусловно, заслужил лейтенант Томин! Он туда и поедет…
– А еще кто? Интересно… – Капитан Шилов развернулся в сторону сидящего в углу лейтенанта. Все остальные тоже повернулись к нему.
– Четвертой путевкой за успешную службу в рядах Военно-воздушных сил… – официальным тоном произнес майор, – …а также за безупречную репутацию… награждается… старший сержант медицинской службы Тамара Овечкина!
Стопка с недопитыми остатками коньяка выпала из руки лейтенанта и покатилась по полу. Весь залитый краской от смущения, он, полностью нарушая всяческую субординацию, немедленно выскочил из баньки наружу, не спросив разрешения на это у старших офицеров. Глядя ему вслед, капитан Шилов уже собрался было загоготать, но сдержался – майор Лавров, улыбаясь, приложил палец к губам.
– И давно это у него? – спросил генерал, разливая коньяк себе и другим. – С этой, с медсестрой Овечкиной?
– Да ничего у него с ней нет! – выпалил капитан. – И быть не может!
– Спокойно, Павел, спокойно! – Андрей Лавров поднял вверх наполненную стопку. – Про его давние чувства к ней весь гарнизон догадывается. Тамара девушка серьезная, в «порочащих ее связях» не замеченная. Сам лейтенант подойти к ней, может, никогда и не решился бы. Думаю, пускай они съездят в Грецию. Отдохнут там у теплого моря, пообщаются. А уж как там у них все потом сложится, это не наше с вами дело! Предлагаю сейчас выпить за любовь!
– Добрый ты человек, майор! – покачал головой генерал. – Вижу, о своих людях ты как следует заботишься.
– Да, он такой! – снова вставил реплику капитан. – Как в поэме: «Слуга царю, отец солдатам»!
– Какому «царю», ты что, капитан, уже пьяный? – нарочито возмутился майор.
