Сладко спи, отец мой добрый! Пусть взращенные тобою На пути моем цветы — Лягут пышными венками На челе твоем усталом: — Буду я его супругой, Звать своим могу его?? То, что было лишь мечтаньем, Высшим счастием маня, Как из рога всех обилий Сыплет цветом на меня. Мне все непонятно, Я сама — непонятна; Все твердит и поет лишь о нем. Расскажу я и тучам, И ветрам могучим, Чтобы весть разнесли о милом моем. И в доме тесном Мне мало места, Скорей на вышку! Дом стал тюрьмой! На темной ступени В томной лени Будить молчанье тьмы ночной! Приди, мой милый, Тебе вручила Я жизнь и радость, тебе отдам. В час блаженный, Сокровенный Прильни устами к моим устам. (Уходит. Пауза.)
Часы бьют восемь ударов. С последним ударом гаснут свечи; порыв ветра проносится по комнате; буря воет за окнами, и в страшном шелесте — Праматерь, совершенно сходная с Бертой лицом и одеждой, отличаясь от нее лишь волнующимся покрывалом, появляется около кресла спящего графа и скорбно склоняется над ним.
Граф (в тревожном сне)
Прочь от меня! — Прочь! — Прочь! (Просыпается.)
А, ты здесь, со мною, Берта? Это был тяжелый сон. На душе еще тревожно. Вновь возьмись за арфу, Берта, Слушать музыку мне надо. Призрак выпрямился и неподвижно смотрит на графа широко раскрытыми, мертвыми глазами.
Граф (в ужасе)
Что ты смотришь на меня Так ужасно, что мужское Сердце в страхе пошатнулось, До костей проникнул страх! Прочь глаза! Зачем ты смотришь? Так во сне тебя я видел, И душа еще кипит. Иль отца убить ты хочешь? Призрак поворачивается и делает несколько шагов к двери.
Граф
Так! — Теперь очнулся я, — Ты куда, дитя? Праматерь (отворачивается от двери. Беззвучным шопотом)
Домой!
(Уходит.)
Граф (как громом пораженный, откидывается на спинку кресла. Небольшая пауза.)
Что со мной? — Или я грезил? Но она стояла здесь, Слышал я могильный голос, Кровь моя оцепенела Под лучами мертвых глаз! — Но ведь это — дочь родная! Берта! Берта! Берта (вбегает)
Ах, отец, что сталось с вами? Граф
