— Кого ты намерен позвать кроме меня? — спросил он Броуна.
— Сам еще не знаю, — отвечал тот, — Я звал многих, да все отказались.
— Пригласи Парсона.
— Парсона? Ведь он не из нашего отделения.
— Так что же? Мы с ним дружны. Знаешь, и мне даже как-то неловко идти без него…
— Пожалуй, я приглашу Парсона, — отвечал Броун не совсем любезно, но внутренне довольный, что теперь ему не нужно ломать голову над тем, кого выбрать своим вторым гостем.
Он немедленно разыскал Парсона и пригласил его. Парсон взглянул на дело с той же точки зрения, что и Тельсон: и для него угощение было главным и его не особенно смущало общество директора с семейством. Ему ничуть не показалось странным, что Броун, четвероклассник, воспитанник другого отделения, с которым он был даже мало знаком, приглашает в гости его, «мартышку», и он не только не почувствовал за это к Броуну никакой особенной признательности, но счел даже возможным поставить свое условие.
— Вот что, Броун, если ты пригласишь и Тельсона, то я приду с удовольствием, — отвечал он Броуну на его приглашение.
Такое сходство в условиях двух друзей поразило Броуна; он даже заподозрил, не сговорились ли они между собой, однако ответил небрежным тоном:
— Тельсона я звал, он придет.
— Да? В таком случае, рассчитывай на меня, дружище, — произнес Парсон с важностью.
— Так в половине седьмого, не забудь, — сказал Броун уходя.
Облачась в полную парадную форму — новенькие курточки, лакированные сапоги и белые галстуки, — наши герои явились к Броуну не в назначенное время, а почти целым часом раньше. У них был свой расчет спешить: им хотелось опередить других гостей, а главное — директора. Расчет их оправдался так, как они и не надеялись. Когда они пришли, то не только гости не думали съезжаться, но и приготовления к их приему не были еще окончены. Столовая, куда ввела их служанка, была заставлена корзинами с посудой и закусками, и у служанки был очень сердитый вид.
Тут они простояли минут десять, пока служанка, занятая распаковкой корзин, удосужилась доложить о них мистеру Гарри. Гарри одевался и велел проводить гостей в гардеробную, пока он кончит свой туалет. В гардеробной мальчики провели время очень весело в ожидании хозяина: они примерили все шляпы и высокие сапоги отца Броуна и связали тесемочки всех женских ботинок, какие там были. Наконец явился Гарри — чистенький, приглаженный.
— Как вы рано! — приветствовал он гостей.
Те объяснили, почему они так рано.
— Теперь только шесть часов. Раньше семи никто не приедет, — сказал Гарри и прибавил: — Пойдемте, я вас познакомлю с мамой.
Они застали миссис Броун в гостиной перед большим зеркалом, где она прикалывала банты к пышным платьицам своих трех дочек, сестер Гарри. У нее был полный рот булавок, поэтому она могла только улыбнуться и кивнуть головой на почтительные поклоны мальчиков.
— Садитесь, пожалуйста, — обратился к ним Гарри.
Тельсон и Парсон присели на кончик оттоманки, стоявшей в углу и заставленной высокими кадками с цветами. С четверть часа просидели они неподвижно, теребя в руках шапки и не прерывая воцарившегося молчания.
Наконец банты были приколоты. Хозяйка вынула изо рта булавки и собиралась обратиться к мальчикам с каким-то вопросом, как вдруг в передней раздался звонок, и в ту же минуту в боковую дверь из внутренних комнат вбежал джентльмен, как оказалось потом — отец Гарри. У него был какой-то растерянный вид. Он застегивал на ходу свои туго накрахмаленные нарукавники и одергивал фрак. Кончив свой туалет, он стал к камину и поспешил принять непринужденную позу хозяина, который не ждет к себе никого. Между тем за первым звонком последовал второй и третий. Служанка распахнула дверь гостиной, и из передней вошло человек десять гостей, в числе которых был и директор Патрик с женой и свояченицей. Сидя в уголку за кадками, Тельсон и Парсон могли свободно рассматривать всех входящих, большинство которых было им незнакомо. Так как все гости были приблизительно таких лет, как директор Патрик, то вечер обещал быть скучным для мальчиков. Впрочем, довольные уже тем, что их не замечают, они тихонько перешептывались между собой, стараясь не выдать своего присутствия неосторожным движением.
Посидев с полчаса в гостиной, гости и хозяева перешли в другую комнату.
— Тельсон, ведь это они пошли чай пить? А мы-то как же? — заметил Парсон с вытянувшимся лицом.
И действительно, из соседней комнаты доносилось веселое звяканье ложек о стаканы. Вытянув шею, Тельсон увидел в полуотворенную дверь, что все общество сидит за столом и пьет чай. О них, очевидно, забыли.
— Чего нам церемониться? Пойдем туда, вот и все, — сказал Тельсон и направился к двери.
В дверях он наткнулся на высокую пожилую даму очень строгого вида. Дама переходила из столовой в гостиную, очевидно спасаясь от жары: в одной руке она держала чашку с чаем, а в другой — веер, которым усердно обмахивалась.
— Куда вы спешите, дружок? — обратилась она к Тельсону, садясь на оттоманку и с улыбкой протягивая ему руку.
У дамы был густой, почти мужской голос, и улыбка ее не понравилась Тельсону, но ему оставалось только пожать ей руку и сесть рядом с ней. Видя, что его друг попался, Парсон поспешно проскользнул в столовую, и бедный Тельсон окончательно почувствовал себя беспомощным. Между тем дама, в которой читатель, наверное, узнал уже миссис Стринджер, свояченицу директора, продолжала, не выпуская его руки:
— Кто вы такой, мой милый? Как ваша фамилия?
К счастью или к несчастью для Тельсона, он не подозревал, кто его собеседница, так же как и ей не приходило в голову, что она говорит с одним из питомцев своего зятя. Проводив Парсона грустным взглядом, мальчик ответил:
— Тельсон, сударыня.
— А как ваше имя?
— Август.
Миссис Стринджер смотрела очень благосклонно на съежившуюся подле нее маленькую фигурку. У Тельсона было миловидное личико, и хоть миссис Стринджер не любила детей, но в этот день она была в благодушном настроении, и ей пришла фантазия сказать:
— Поцелуйте меня, мой дружок.
Что было делать бедному мальчику? С каким наслаждением улизнул бы он в столовую! Но об этом надо было думать раньше: теперь его крепко держали за руку; к тому же смешно было ему ломаться, точно двухлетнему ребенку. Он бросил свирепый взгляд на свою мучительницу, однако подставил ей щеку. «Хоть бы Парсон с Броуном не видали!» подумал он с отчаянием. Не подозревая о гневных чувствах, бушевавших в груди ее маленького знакомца, миссис Стринджер поцеловала его и продолжала допрашивать:
— Учитесь вы, мой дружок?
— Учусь, — процедил сквозь зубы Тельсон и, вдруг вспомнив, что он находится в благовоспитанном, хоть и неприятном обществе, прибавил: — сударыня.
— Где же вы учитесь?
Тельсон мысленно отказался от всякой надежды на чай и покорился своей участи.
— В Вильбайской школе, — ответил он слабым голосом.
При этом известии миссис Стринджер слегка выпрямилась. Она чуть было не сказала, кто она, но подумала, что, узнав, с кем он говорит, мальчик станет, пожалуй, стесняться, и промолчала.
— Что же, нравится вам ваша школа? — спросила она его немного погодя.
Убедясь, что его собеседница не выказывает больше намерения поцеловать его, Тельсон стал словоохотливее и отвечал довольно любезно:
— Да, там очень весело. Товарищи — хороший народ, да и Падди нас не обижает.
— Кто такой Падди? — спросила дама с удивлением.
