Уэлборн прекратил попытки сгладить ситуацию натянутыми улыбками и смешками.
— Я полагаю, что сумею убедить тебя пойти нам навстречу.
— Эдмунд, да она же бесценна. Без нее я просто не смогу вести наше хозяйство.
Фейт поднялась со своего места и уже открыла было рот, чтобы заговорить, но Джефф покачал головой, и она промолчала.
— Вы не возражаете, если мы с Фейт пойдем пройдемся? — спросил он.
Джайлз бросил на друга благодарный взгляд. Теперь это его семья и его дело.
— Мы присоединимся к вам позже, — сказал он, обращаясь к Фейт.
— Весьма сожалею, — сладко улыбнулась Иоланта. — Очень невежливо с нашей стороны обсуждать семейные дела в присутствии гостей. Но тут нечего больше сказать, так что, прошу вас, останьтесь. Мату, чай!
— Мы совсем не голодны, — возразил Джефф и слегка подтолкнул жену к парадной двери. Глаза Фейт опасно блеснули, на щеках появился румянец.
Джайлз глубоко вздохнул и бросился в атаку:
— Миссис Уэлборн, буду говорить откровенно. Я вполне осознаю, что между вами и Грейс существуют некие противоречия, и это не мое дело.
— Полагаю, что так, — согласилась Иоланта.
— Тем не менее я думаю, что этот план выглядит злонамеренным и неприятным.
— И у тебя ничего не получится! — воскликнула Грейс.
— Не получится, — подтвердил Джайлз. — Ваш отец — деловой человек. Я заплачу в пять раз больше, чем стоит негритянка в расцвете сил, хотя мы оба знаем, что Мату сейчас старше, чем большинство рабынь, которые просто не доживают до такого возраста.
— Я не дам разрешения на продажу, — возразила Иоланта.
— Ах ты, мстительная маленькая… — вполголоса пробормотал Эдмунд.
Иоланта повернулась к нему лицом.
— Эдмунд, может быть, несправедливо держать Джайлза в неведении? В конце концов, он почти член семьи. Возможно, он должен знать, почему мы с Грейс так не ладим?
Мату вытащила свою руку из ладоней Грейс, покачала головой, вытянула обе руки вперед ладонями вниз: «Успокойся!»
— Я полагаю, что все очевидно, — вмешался Эдмунд. — Ты, дочь работорговца, позволила своей дочери слишком привязаться к чернокожей няне. Если бы ты, Иоланта, была более внимательной матерью, этого бы не случилось, Мату никогда не встала бы между вами. — Он в панике повернулся к Джайлзу. — Это старая история, и Мату в ней — камень преткновения.
Мату энергично закивала, показывая на себя, потом на Эдмунда и Иоланту.
— Ты не останешься! — закричала Грейс. — Не останешься здесь! — Она бросилась к Мату, но та сделала шаг в сторону и слегка оттолкнула девушку.
Грейс резко повернулась к мачехе и вдруг увидела в ее глазах знакомый блеск. Эйфорическая улыбка, вздымающаяся грудь — все говорило о наслаждении, которое получала Иоланта от чужой боли. Грейс все бы отдала, чтобы лишить мачеху этого наслаждения, но глаза ее против воли наполнились злыми слезами.
— Шлюха! Мерзкая злобная шлюха! Я не выйду за него замуж! Ну что, ты довольна?! Но, помоги мне Господи, ты за это заплатишь! Твоя жизнь превратится в ад!
— Грейс! — остановил ее Джайлз. — Не спешите. Мы справимся с этим, вот увидите. Мистер Уэлборн, я уверен, ваш тесть не станет возражать против нарушения условий, если цена будет подходящей?
— Он, возможно, и не станет, но я ни за что не соглашусь, — холодно возразила Иоланта. Муж и жена обменялись ненавидящими взглядами, и Эдмунд первым отвел глаза.
Плечи Мату опустились, лицо ее стало бесстрастным. Она жестом показала, что отправляется за чаем.
— Нет! — крикнула Грейс. От резкого звука ее голоса Иоланта вздрогнула.
Джайлз вдруг заметил, что на лице женщины появилось выражение почти сексуального наслаждения. Вся сцена еще раз убедила его, что плантация Уэлборна — гнусное место и что он абсолютно прав, забирая отсюда Грейс.
Грейс схватила Мату за руку.
— Я не оставлю тебя! Я не выйду за него замуж! Я останусь с тобой.
Мату высвободилась, потом сама схватила Грейс за руку с такой силой, что девушка вздрогнула. Несмотря на то что Мату была невысока ростом, она почти всю жизнь таскала ведра с водой и тяжелые подносы. Руки у нее были очень сильными. Она увлекла за собой Грейс к задней двери, потом во двор и резко развернула девушку лицом к себе. Полуденное солнце ярко осветило ее, Мату открыла рот, демонстрируя обрубок своего языка. Она толкнула Грейс к стене дома, ткнула пальцем себе в рот, затем показала на Грейс. Потом Мату развязала горловину своего простого рабочего платья, спустила его до талии и повернулась. Вся спина у нее была исполосована широкими следами перекрученных бледных рубцов. Обычная картина на коже африканских женщин, которая становилась страшнее с каждой новой пыткой. Прижав ткань платья к груди, Мату повернулась лицом к девушке, показала пальцем на себя, на Грейс и лишь тогда привела одежду в порядок.
Девушка поняла ее так ясно, как будто Мату произнесла эти слова вслух: «Это все для тебя. Я выстрадала все только ради твоего счастья!» Негритянка махнула рукой в сторону дома, показала на океан, жестом изобразила гребцов в лодке, потом схватила Грей за руку и указала на ее безымянный палец.
Грейс умоляюще смотрела на няню и отрицательно качала головой: «Я не могу».
Но она сможет, придется, потому что дальше произошло то, чего Грейс никак не ожидала. В темных глазах рабыни собрались две огромные слезинки и покатились по загрубевшей коже щек. Губы ее растянулись в мучительную, полную боли гримасу. Она постучала по груди Грейс, затем по своей и пожала плечами.
— Конечно, я тебя люблю. Люблю всем сердцем, — ответила Грейс.
«Лодка. Обручальное кольцо. Выходи за него замуж».
— Но…
Мату приложила пальцы к губам Грейс, и снова: лодка, кольцо.
— О Господи! — простонала Грейс.
Женщины обнялись и плакали до тех пор, пока силы их не оставили. Больше говорить было не о чем. Мату должна была подавать чай, а Грейс возвращаться в гостиную. Войдя в дом, Грейс обнаружила Джайлза в одиночестве.
— Ваши родители поднялись наверх, а я решил, что вам с Мату лучше побыть вдвоем, — сказал он. Лицо Джайлза посуровело, взгляд стал жестче, как в тот день, когда они вдвоем ухаживали за больной девочкой.
Грейс провела ладонью по лицу, скрывая последние следы слез.
— Благодарю вас.
— Я не позволю, чтобы это случилось, — успокоил девушку Джайлз. — Мы обязательно найдем выход. Если потребуется, мы ее просто украдем. Это нетрудно.
Грейс глубоко вздохнула.
— Надо все обдумать. Так как она никуда не едет. Мы вернемся за ней, когда решим, как надо действовать.
— Вернемся? Значит, вы решились… — Он побоялся закончить. Вдруг она ответит «нет»!
— Да, Джайлз. Я решила выйти за вас замуж три недели назад, ничего не изменилось.
Джайлз притянул девушку к себе, обнял ее за талию.
— Клянусь, Грейс, я не позволю вам страдать. Скоро ваша служанка вернется к вам.
На глаза Грейс навернулись слезы. Не шевелясь, она стояла в его объятиях, чувствуя, как в нее вливается часть его уверенности и силы.
— Мои страдания не имеют никакого значения. И она не служанка. Она просто Мату.
Джайлз кивнул:
— И Мату будет свободной. Клянусь, этот день придет!
