будет не «манихейская драма», а «жесткий энгертейн-мент». Филипп сказал: «Ну, давно бы так! Немного загадочно, но тем интереснее». Далее, пользуясь полученными от Филиппа правами и СРЕДСТВАМИ, Коловоротов пригласил к себе в помощники Цуккермана, и тот, к общему удивлению, сразу согласился, отбросив всякие амбиции.
После этого наняли шесть рабочих лошадей — женщин-сценаристок для написания диалогов, возраст от 21 до 61 года и за пару недель сценарий был готов. Автора идеи (Вероника Абердян, участник спецпоказа на МКФ с фильмом «Черви козыри») тоже не забыли. Вероника была обижена, что к ее рекомендации не прислушались, и сперва немного брыкалась, нашептывала Светлане (да и другим!), насколько лучше все могло быть под руководством Ильи Рубеновича. Но потом втянулась в дело. К тому же донесся слушок, что Илья Рубенович ей хоть и не муж, но до недавнего времени проживали совместно. Так что или слухам верить, или работать? Тем более что платить обещали сильно хорошо, и поэтому коллектив подобрался дружный.
Вкалывали не по-детски! Шли напролом через непроходимую чащу сценария. В ВОСЕМЬ утра раздавался громовой длинный голос в мегафон:
— ТИ-ШИ-НА-А-А!
И сразу начинал визжать Коловоротов:
— Не туда! Я же сказал! Медленнее! Света, держи себя в руках! Быстрее! Кран поше-е-л! Задымление!
Коловоротов знал, что делал. Настаивал: «Жесткий энтертейнмент» — наша путеводная звезда. Посмотрим, что предъявит нам по этой части Альпачино. Но, пока его нет, в связи с жуткой неразберихой с текстом, с неувязками сюжета и с занятостью актеров, будем искать обходы, подъезды, обводящие финты. Наш сегодняшний маневр — «сакральный китч».
Снимали очень короткими кусочками. Ставили простейшие задачи, чтобы не запутаться вконец.
— Сиди и смотри в стол. Просто смотри, не наклоняйся! Рука на пистолете. Так, хорошо. Подними на меня глаза. Нет, так хуже. Смотри в стол. Челюстью не шевели. Не морщись! Где муха? Кто-нибудь, отгоните муху! А ты не шевелись. Вот так и сиди. Смотри в стол, пока на тебя не рухнет крыша. Взрывники готовы? Снимаем.
— ТИ-ШИ-НА-А-А!
— Есть!
И сразу визг:
— Кран поше-е-л! Задымление!
Каждые три часа переезжали на новое место, как кочевники. В кино это называется «смена объекта».
— «Скорая помощь» и «Мерседесы» идут своим ходом! BMW, которую будем взрывать, грузите на платформу. Художники, заделайте следы пуль и смойте кровь. Чтоб я ее вообще не видел! Отберите оружие у игрового мальчика, он нас всех пере-шмаляет! Как тебя зовут, мальчик? Отдай дяде пистолет. Вот. Где Гришина мама? Пусть следит. Мы же всех оплачиваем, делайте свое дело. Все, меняем точку! Операторская группа и постановщики работают, остальным перерыв двадцать минут.
Кофе, бутерброды и холодный борщ в пластиковых коробках подвозили прямо на площадку. Коловоротов жевал семгу и жаловался художнику на Светлану Борисовну:
— Она извивается! Понимаешь, она все время извивается в кадре. Невозможно снимать. Ставь какие-нибудь ограничители, что ли… какие-нибудь перила, чтобы она опиралась. Или какую-нибудь… мебель…
— Диван поставить? — спрашивал художник.
— С ума сошел? Только не это! Она или уснет, или ее вообще не остановишь.
— А может, несколько сцен сбить вместе, и все снять на чердаке. Там же она сидит, привязанная к креслу и с заклеенным ртом.
— Подумаю. Мысль толковая.
Цуккерман занимался музыкой и рекламой.
Музычка складывалась очень даже современненько. Сам Гуля Цуккерман вместе с известным аранжировщиком Дэном Козловичем сваляли будоражащую композицию «Свист и шепот» на основе известной, но подзабытой цыганской песенки «Ты ушла, и твои плечики…». Мелодия должна была идти через весь фильм насквозь.
С рекламой тоже было на мази. Уже арендовали по Москве 400 билбордов.
Обсуждали макет основного ударного бренда. Филипп сказал:
— Чтоб было, как американцы своих рекламируют. Чтоб четко и страшно. Без клюквы.
Так и сделали — точь-в-точь как у них, не отличить.
Все там данные — фирма, кто делал, с кем делал, кто чего — все не очень крупно, корректно, но видно, прочесть можно. Это сверху и снизу. И еще снизу — ну, там кодак, стерео, долби, шмолби, вся дребедень.
ЧАС СЛЕПЦА
И два сильных портрета, по колено. Вполоборота. Справа Альпачино в черном и в черных очках, слева Светка в красном, с белым воротничком. Под Альпачино написано: АЛЬПАЧИНО. А Светке по этому случаю даже в паспорте фамилию сменили, потому что Стрехова — это несерьезно. Под Светкой написано — СВЕТА ЛАЙТ.
Справа, чуть выше головы Альпачино, летят куски взорванного BMW, а ниже, вроде как у них под ногами, небольшая лужица крови на очень черном асфальте.
Одним словом, шик!
А вот где Альпачино?
— Филипп велел с понедельника снимать объект «Ночной клуб», — сказал Рустам.
— Ну и чего делать?
— Лажа, Федя.
— Так чего с Альпачиной-то?
— Лажа. Поручили Цуккерману, он по-английски лопочет, как дома. Тридцать минут говорил с агентом. Темнит. Ничего не понять. Альпачина то ли запил, то ли в Загребе, на съемках. Темнит. Цуккерман ему прямо сказал, у нас объект с понедельника, черные очки ему найдем, в субботу вечером надо быть в Москве, Филипп подгонит ему свой самолет, делай дело, агент, твои комиссионные — и вломил сумму, напрямую! Тот четыре минуты молчал. Четыре минуты, Федя, он молчал по междугороднему телефону! Только всхлипывал. А потом говорит, я сам актер, меня снимали, проверьте по Интернету, я вам сыграю за эти комиссионные, и не надо платить гонорара, будет о’кей, и много сэкономите, у меня все приемы Альпачины, как на ладони, никто не отличит. Цуккерман плюнул в телефон и отключился. Федя, что это? Они ж там только про деньги думают, а денег нет, у них кризис. Вот и поехала у мужика крыша. Америка, блин! Совсем соображать перестали.
Свету Лайт снимали в хвост и в гриву с утра до вечера, но один день получился для нее выходной, снимали эксгумацию на кладбище, со Спиваковским (отлично работал артист — кровь стыла в жилах, да и ребята-могильщики не подвели).
После выходного дня Светка явилась на съемку с жутким тату на плече в виде русалки и с кольцом на носу. Коловоротов завизжал так, что лопнуло оконное стекло в декоративной стенке. Светка завелась и хотела его послать (и послала!), а он взял и позвонил Филиппу. За все время никто никогда такого делать не пробовал, а тут он взял и позвонил. Что-то сказал и дал трубку Светке.
Помощник заревел в мегафон:
— ТИ-ШИ-НА-А-А!
