1
Я здесь к ночным прогулкам склонен, Байгэ луной озарена, Искрится луч на снежном склоне, Гиббона тень в ветвях видна. Но дивное уйдет мгновенье, И с песней в челн вернусь вновь я. Здесь — чистота, здесь — вдохновенье, Здесь вспоминаются друзья. 2
В ночи на склоне кто-то воет, Ручей приятно холодит, Драконы разыгрались вволю[179] — И по реке волна бежит. Река, заняв луну у неба, Ее купает в облаках. В краю отцов давно я не был… Гляжу в закат[180]… В душе — тоска. 754 г.
А вино тут было отменное, особенно у анахорета Вана из Абрикосовой деревни у Чистого ручья. Оставив чиновную службу, он посвятил свои таланты виноделию. А миляга Ван Лунь из затаившейся в горном ущелье деревушки «Омут персиковых лепестков» (осенью они осыпались в воду и медленно кружились по запруде), винодел и страстный почитатель стихов Ли Бо, не раз присылал поэту кувшины с плодами своего труда, и они весьма пришлись по вкусу Ли Бо, большому любителю и знатоку многосортья вин, производившихся в разных местах и Вань, и Чу, и Лу. Однажды Ли Бо сам заехал к поклоннику, и растроганный Ван Лунь до пристани провожал его с музыкой и танцами, что Ли Бо и описал в стихотворении. От деревни в наши с Вами дни не осталось иного следа, кроме как зарубка в вечности, сотворенная небольшим четверостишием Ли Бо.
Ли Бо ступил на борт челна… Чу, пристань музыкой полна! Ван Лунь мне шлет свою любовь Бездонную, как та волна. 755 г.
Распахивающие душу просторы Осеннего плеса, чарующие ландшафты, услаждающие взор, как нигде способствовали сближению людей, и огромное количество проникновенных стихов Ли Бо посвятил местным жителям — и начальникам, и монахам, и простому люду, которых он ставил на фон чистой, благородной природы.
Подношу Цую из Осеннего плеса три стихотворения
1
Люб мне Цуй[181] из этих мест, Он похож на Тао Цяня[182]: Тополя шумят окрест, У колодца — два платана, В дом влетают птицы с гор, Лепестки летят в бокалы… Опустел без Вас мой двор, На душе тоскливо стало. 2
Начальник Цуй, Вы — как начальник Тао: Слегка вздремнув под северным окном, Берете цинь, наигрывая славно, Хотя на нем и струн уж нет давно, Заглянет гость — ему большую чашу, Ни чоха[183] не взимаете с людей, Лишь просом колосится поле Ваше… Ну, так вспашите же его скорей! 3
Как Хэян, засаженный цветами[184], Плес Осенний человеку мил, Край сей прирастает мудрецами, И весенний дух в нем воцарил. Реки здесь — Небесные потоки[185], Горы — ширма, дивно хороша.
