Опасения его были вполне понятны: по слухам, которые подхватывали даже жрецы, боги слыли существами капризными, неуживчивыми и вспыльчивыми. Если бы кто-то из них счёл, что его побеспокоили не вовремя, то усадьба вполне могла остаться без крыши, а то и вообще превратиться в груду обломков.
– Позволь, мы удалимся в дозорную башню, – предложил жрец, накануне случайно узнав у Франго, что к башне, расположенной выше по склону, ведёт узкая подземная галерея.
– Башню тоже жалко, ну да ладно – в случае чего, новую построить недолго, – почти не раздумывая, согласился Конрад. – Только мне кажется, идти за милостью к богам – всё равно что искать помощи при дворе.
– Мне не помощь нужна, – сказала Ута, поднимаясь из мягкого кресла, единственного во всём доме, – и не милость. Мне нужно только кое-что узнать.
Уже почти сутки прошли с тех пор, как зай-грифоны перенесли их сюда, но Ута ещё утром ощутила, что ею овладевает странное непривычное чувство покоя. После всего, что ей пришлось пережить, казалось, наступила долгожданная передышка… Но что-то подсказывало: здесь, у очага, в тепле и относительной безопасности не пересидишь будущих невзгод, а промедление может отобрать последнюю надежду когда- нибудь достичь цели.
– …едва ли среди ныне живущих людей есть хоть один, кто воочию видел богов… – Ай-Догон, говорит на ходу, и ему, похоже, не терпится узнать, что получится из этой затеи. Пусть говорит. Ему ни к чему знать, что у неё уже была одна встреча с богами, но тогда ответом на любой вопрос было лишь высокомерное молчание. – Теперь даже среди жрецов есть немало таких, кто вообще ни во что не верит, кроме звона монет…
Наверное, это так просто – верить лишь в то, что видишь, и не пытаться заглянуть дальше, чем позволяет зрение… Может быть, стоило остаться хозяйкой бродячего цирка, и тогда жизнь не висела бы всё время на волоске. Глядишь, лет через несколько можно было бы купить дом в Сарапане или том же Таросе или уехать в Горную Рупию – там, говорят, спокойно…
– …путь к Чертогу богов не близок, но расстояния не имеют значения, поскольку путь этот пролегает через Призрачный Мир, который полон притаившихся чудовищ. Но никто из них не посмеет даже приблизиться к тебе, если только ты найдёшь в себе силы не замечать их. Не смотри на зелёные холмы, смотри на серое небо, и помни, что твоя цель выше всего, что копошится рядом…
А вот это, наверное, трудно – видеть, но не смотреть.
– …если ты всё-таки предстанешь перед богами, не вздумай смотреть им в глаза. Взгляд любого из них способен испепелить смертного…
А может и не испепелить… Если бы Ай-Догон мог знать, как Трон, владыка времени и судьбы, смотрит на свои ладони, читая начертанные там линии судеб всех ныне живущих на земле; как в кончиках губ светлого лика прекрасной обнажённой Гинны таится едва заметная улыбка; как вечно юный Таккар, давно уставший от чужих радостей и чужих скорбей, стоит между ними с закрытыми глазами, не желая видеть ничего такого, что происходит вне его сознания… Если бы Ай-Догону хоть раз пришлось это видеть, он не говорил бы глупостей об испепеляющих взглядах.
Тревожные взгляды, брошенные ей вслед, узкие тёмные коридоры и крутые скрипучие лестницы остались позади. Престарелый стражник, гремя ключами, открыл покосившуюся дверцу и сунул свой факел в руки жрецу, давая понять, что дальше они дорогу найдут сами. Почему-то вдруг всплыли почти стёршиеся воспоминанья о долгом, казавшемся бесконечным, пути по подземным лабиринтам, ведущим из осаждённого Литта. На мгновение даже показалось, что, если Ай-Догон оглянется, окажется, что вместо него впереди идёт всё тот же на глазах стареющий Хо.
Нет, сейчас не время оглядываться назад, тем более что память сохранила о тех давних временах лишь мешанину полустёртых картин, обрывки слов и событий… Надо думать о том, что впереди. Если бы кто-то спросил, зачем ей именно сейчас понадобилась эта встреча с богами, она едва ли смогла бы ответить. Было лишь смутное чувство, что она поступает верно, – точно так же, как в то время, когда она настаивала на ожидании неизвестно чего за ветхими стенами Ан-Торнна, точно так же, когда она приказала выступить в безнадёжный поход на Литт. Может быть, до сих пор боги просто смотрели на неё со своих высот, решая, достойна ли она их внимания? Может быть, она именно сейчас ощутила их неслышный зов? В конце концов, лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано…
Ещё одна деревянная лестница, на этот раз ведущая вверх. Вверх – это правильно, боги должны быть наверху…
Круглая комната, стены из грубого булыжника, рассохшийся дощатый пол, узкие высокие окна с наглухо закрытыми ставнями… Снежная пыль пробивается сквозь щели, но тело почему-то не чувствует холода. Может быть, жрец уже начал обряд и душа уже отрывается от тела, чтобы воспарить к Чертогу богов…
– Становись в центре. – Жрец указал место, воткнул коптящий факел в трещину между булыжниками, достал из поясной сумки, одну за другой, маленькие, искусно выточенные из мрамора фигурки богов и выставил их на покосившийся стол, сколоченный из горбыля, смахнув с него высохшие хлебные корки. Потом извлёк на свет хрустальный шар, сверкающий в полумраке множеством граней. – Смотри… – Он убрал руки, но шар так и остался висеть в дрожащем полумраке, медленно вращаясь вокруг невидимой оси.
Откуда-то донёсся едва различимый птичий щебет, вой ветра за ставнями начал затихать, а сами стены, казалось, начали неторопливо расступаться. Где-то далеко впереди вспыхивали и гасли причудливые сплетения огненных линий, шар начал медленно расти, и вскоре уже ничего нельзя было различить сквозь хаотичное мерцание бесчисленных бликов, которые рассыпались радужными брызгами. Уже не было ни стен, ни ставен, ни снежной пыли, ни коптящего факела, а от жреца осталась только тень, которая постепенно таяла, словно облако на ветру. Зато мраморные фигурки богов стали ближе и теперь не казались такими крохотными. Они выросли до обычного человеческого роста, их глаза ожили и смотрели на неё то ли с укоризной, то ли с любопытством.
Неужели всё? Вот они – боги! Едва ли они привыкли к тому, что к ним являются без спросу… Может быть, получив долгожданную свободу, они вообще и думать-то забыли о смертных тварях?
Бесшумная метель из радужных брызг сначала заполнила всё видимое пространство, а потом расступилась, открывая бескрайний простор, заполненный зелёными холмами под серыми низкими облаками, которые протыкали шпили устремлённых ввысь белокаменных замков. «Не смотри на зелёные холмы, смотри на серое небо…»
Но как можно не смотреть на это великолепие?! Как не смотреть… А вот небо казалось обычным, таким же, как над Серебряной долиной, таким же, как над усадьбой Конрада, только среди обрывков серых низких облаков, словно небесные светила, на неё смотрели глаза богов, как будто ждали от неё чего-то, но слабо верили, что она сможет… Что? Может быть, надо смотреть в эти глаза и ждать, пока кто-нибудь из богов подмигнёт ей со своих высот? Может быть, для них всё, что происходит в мире, населённом смертными, – лишь забава, игра, спасение от вечной скуки?
Безмолвный неосязаемый поток подхватил её и понёс сквозь серую пелену прямо туда, где сияли изумрудные глаза Гинны. Откуда-то донёсся хрустальный смех, едва слышное перешёптыванье и приглушённые шорохи. Исчезло небо, исчезли глаза, но Ута продолжала чувствовать на себе пристальные взгляды.
Тропа, сотканная из облаков, как будто освещённых закатным солнцем, распадалась надвое: уходящая вправо тонула во тьме, а та, что забирала влево, терялась в ослепительном сиянии.
Почему-то вспомнилась старая сказка о юном лорде на перепутье дорог: направо пойдёшь – коня потеряешь, налево пойдёшь – тоже чего-то лишишься… Никакого камня с надписью у развилки не было, а значит, оставалось лишь гадать, куда двинуться дальше. Вот если бы можно было взглянуть на то, что ждёт её в конце пути…
Видение возникло почти сразу: в просвете среди чёрных клубящихся туч виднелся замок, в котором только по окрестным холмам можно было узнать родной Литт. На широком плацу за южными воротами маршировало несколько когорт воинов, вооружённых длинными копьями и широкими тяжёлыми мечами, а к северным воротам какие-то люди в пёстрых одеждах вели колонну пленников, закованных в колодки. На краю тучи лежала молния, медленно наливаясь голубым пламенем…
– …отсюда ты сможешь поразить всех своих врагов. Не жалей молний – как только твоя верная рука метнёт вниз одну, не успеешь выбрать новую жертву, как другую молнию ощутит твоя ладонь. Синее пламя
