ними ярко сияло солнце.
— Иди сюда, — позвал Семён Пашу, и тот, сойдя с дорожки, сложил руки ковшиком. Льющаяся вода блестела в солнечном свете бриллиантами. Я стояла и смотрела, как человек в поварском переднике с заправленным в карман колпаком помогает умываться тринадцатилетнему рыжему пацану с покрасневшим, распухшим от слез лицом, и гадала, кто он.
— Ну все, — сказал Семён, закончив, — я занесу графин, а вы идите. Все уже ушли купаться.
— Спасибо, — сказал Паша почти нормальным своим голосом и шмыгнул носом.
Я кивнула еще раз, благодаря. И, взяв Пашу за руку, повела его к центральной аллее. Наша беседка была пуста. Ди увел отряд на море, как я и просила. Паша шел молча, лишь судорожно вздыхал время от времени.
Я тоже молчала и только крепче сжимала его руку, когда слышала эти судорожные вздохи.
Придя на пляж, мы нашли там весь отряд в тревожном ожидании, на берегу. Они даже не входили в воду. Марина первая увидела нас. Сорвалась с места и, подбежав, порывисто обняла Пашку, а потом повернулась ко мне.
— Спасибо, — сказала она тихо.
— Не за что, — ответила я, понимая, что если бы не повар, Пашу непременно бы уже выслали из лагеря.
Глава 22
Кто такой Семён. Паша. Мошенники
Вернувшись, я не отходила от отряда. Они сидели на шезлонгах под навесами, молча, даже не перешептываясь. Мальчишки перебросились с Пашей парой слов, девочки просто держались рядом. Мне с трудом удалось загнать детей в воду, когда началось следующее купание. Обычно стоило труда выгнать их из воды.
Океан, теплый как молоко после прохладного берега, снял нервное напряжение и усталость. Я и сама окунулась раз, подавая детям пример, а потом вышла на сушу, где под нашим навесом меня ждал уже Ильсур Айсович.
После того, как Семён вскользь упомянул его имя, я не сомневалась, что он появится.
— Я предупреждал тебя? — крикнул он, когда я еще только выбиралась из воды, но в его голосе не было ни капли торжества, только горечь. — Всё нормально? — спросил он, когда я подошла к нему. — Чем там всё кончилось?
— Ничем, — ответила я, не удивляясь, что он уже в курсе всего произошедшего. Вытершись, я села рядом и коротко рассказала, что случилось в вожатской.
— Значит, Семён помог, — Ильсур Айсович кивнул удовлетворенно.
— Очень, — ответила я. — Если бы не он, я бы просто не нашлась, так и сидела бы, не зная, что предпринять, и Пашу отправили бы домой со скандалом. — Помолчав немного, я добавила, — судя по всему, он сам испугался того, что сделал. Сразу же счел себя виноватым, и ждал только, насколько тяжелая кара свалится теперь на его голову.
— Конечно, — снова кивнул Ильсур Айсович. — Это шаблон. В конфликте взрослый-ребёнок, как правило, всегда виноват ребёнок… Очень легко манипулировать людьми, действуя в рамках готовых шаблонов…
— Точно, — кивнула я в ответ, вспоминая, как у меня даже мысли не возникло о том, что Паша может быть и не виноват.
— Очень трудно выйти за рамки привычных представлений и взглянуть на ситуацию с другой стороны. А когда ситуация, такая, что на нее и смотреть не хочется, и обсуждать-то её неловко…
— Да, — согласилась я и спросила, — а Семён? Он кто?
— О! — хитро прищурился Ильсур Айсович, подтверждая мои догадки о том, что Семён не просто так себе повар. — Широко известная в узких кругах личность. Признаться, я удивился увидев его здесь. Обычно он устраивается работать в 'Водолей'… — Ильсур Айсович замолчал, кусая обветрившиеся губы, глядя задумчиво вдаль. Я терпеливо ждала. — Семён детский психолог, — наконец продолжил он, — работает с проблемными детьми. Колония для малолетних преступников на Стипе. Большая колония. Туда свозят детей со всего сектора. А на Акварис Семён прилетает, как он выражается, отдохнуть.
— И нанимается работать поваром?! — спросила я, не в силах сдержать удивление.
— Это вторая его страсть, — усмехнулся Ильсур Айсович. — Я слышал, он даже летал учиться на Землю…
— Ну и ну, — я улыбнулась. — И Любовь Викторовна знает, кто он?
— Конечно же знает! Она ведь лично принимает на работу каждого…
— А Маргарита Михайловна? — я склонила голову, глядя искоса, — Она может знать?
— Может да, — задумчиво протянул Ильсур Айсович, — а может и нет. Говорю же, это личность широко известная, но в довольно узких кругах. — Он вздохнул. — Нам, к сожалению, приходится иметь с ним дело сравнительно часто…
— Спасибо, что послали его к нам на выручку, — сказала я. — Сами бы мы не справились.
Ильсур Айсович махнул рукой.
— Главное, удалось отстоять пацана. — Поднимаясь, добавил, — сидите теперь тише воды, ниже травы. Не думаю, что Маргарита Михайловна попытается отыграться. Она и так уже пустилась во все тяжкие… Любовь Викторовна не простит ей эту попытку манипуляции. Во всяком случае, не так скоро. Разгорись серьезный скандал, дело могло бы дойти вплоть до закрытия лагеря… Но и вам нужно теперь поостеречься.
— Обязательно, — пообещала я.
Отряд уже выбирался из воды. Наконец-то они смеялись, и Паша смеялся громче всех. Махнув рукой, я подозвала их к себе.
— Завтра концерт, — сказала я, — давайте будем репетировать. В тихий час я принесу со склада все, что нужно для реквизита, и вечером начнем делать костюмы. Хорошо?
— Репка! — воскликнул Паша, — все помнят, что я репка? Это главное действующее лицо сказки! Мне нужно тщательно продумать костюм! — И, зачесав пятерней мокрые рыжие волосы, тут же соорудил на голове подобие луковицы, лихо закрутив пальцем хвост на самой макушке.
— Ты главный, — сказала я, улыбаясь, — ты и проводи репетицию. Давай!
И Паша 'дал'. К концу пребывания на море я встревожилась не на шутку. Паша был неестественно весел, сверх меры оживлен. Когда мы тронулись потихоньку обратно, собираясь на обратной дороге заглянуть на базар, чтобы там купить себе те детали костюмов, которые не вырежешь и не склеишь из бумаги, Паша не угомонился. И если на пляже я не одергивала его, то теперь уже не могла удержаться от того, чтоб не вскрикивать поминутно 'Паша! Паша! Паша!' когда он нырял вдруг с тропинки в высокие заросли или перевешивался через перила к бурному горному потоку. Кончилось тем, что Ди подошел к нему, и, схватив за рукав, попытался притянуть к себе, может для того, чтоб урезонить.
Паша оттолкнул его довольно грубо, после чего угомонился так же внезапно, как и разошелся. Пошел один, чуть в стороне от отряда. Выждав момент, я шепнула Ди: 'Не трогай его пока', — но он, очевидно, и так все понял.
На базаре я наблюдала только за Пашей. Он как будто потерялся, ходил меж рядов, не останавливаясь ни на чем взглядом, а потом и вовсе замер посреди прохода, и проходящие мимо люди задевали его плечами.
— …купите! — крикнул мне кто-то прямо в ухо, и я обернулась, невольно поморщившись. На меня глядела не в меру накрашенная девица, улыбалась широко и, протягивая яркий огрызок пластика, предлагала, — всего десятка! Купите!
Подняв руку, я приложила браслет наладонника к считывающему устройству в другой руке девицы и, глянув мельком на экран, подтвердила операцию, сжав кулак.
— Удачи! — девушка улыбнулась еще шире, и, спрятав сканер, вручила мне блестящий пластиковый
