Кстати, все происходящее в очередной раз доказывает, что нельзя полагаться исключительно на бумажные характеристики кораблей, как бы красиво они ни выглядели. Британские эсминцы испытывали определенные проблемы во время шторма, однако держались рядом со своими тяжелыми кораблями. В то же самое время немецкие эсминцы, имевшие чуть ли не вдвое большее водоизмещение, только и жаловались на невозможность действовать в столь тяжелых условиях.
Все дальнейшее снова стало форменным надругательством над теорией вероятности. Британский линкор безуспешно стрелял целый час, хотя немецкий корабль за это время тоже не добился ни одного попадания. Однако пролетевший рядом с мачтой «Дьюк оф Йорка» снаряд оборвал несколько кабелей, и артиллерийский радар типа 284 вышел из строя, адмирал Фрезер уже был готов отказаться от преследования, но в самый последний момент… В 18.24 снаряд попал в самое уязвимое место корабля – тонкий гласис над котельным отделением (точь-в-точь как у «Бисмарка»!), и скорость «Шарнхорста» упала до 10 узлов. Героическими усилиями машинной команды повреждения удалось отремонтировать, но на скорости 22 узла уйти от англичан было невозможно. Подошли британские эсминцы, и через час все закончилось: последний из германских пиратов отправился на дно.
Какие же выводы можно сделать из действий германского надводного флота? Пытаясь реализовать доктрину крейсерской войны, он полностью и окончательно ее дискредитировал. Выяснилось, что в эпоху радиосвязи и авиации вопросом является лишь: как быстро будет выловлен рейдер, а система конвоев является надежной защитой для торговых судов. Мало что дал переход к тактике молниеносных вылазок из порта, находящегося рядом с судоходными маршрутами. Единственным успехом стала атака крейсером «Адмирал Хиппер» конвоя SLS-64, а история с PQ-17 доказывает лишь некомпетентность чинов британского Адмиралтейства. Рейдерам нарушить систему британского судоходства не удалось.
Ад под водой
Вас вполне может удивить то, что, рассказывая о действиях немецкого флота, мы ни слова не сказали о подводной войне. Но это совершенно оправданно, ведь уже во второй войне подряд немцы повторили одну и ту же ошибку – на море они вели три отдельные войны. Подводные лодки сами по себе, надводные корабли сами по себе и совершенно отдельно действовала авиация, причем если в период Первой мировой это разделение произошло спонтанно, то четверть века спустя авиация откололась совершенно сознательно. Герман Геринг гордо заявил: «Все, что летает, мое!» В результате эскадрильи дальних разведчиков, которые считались обязательными во всех остальных флотах, испарились, не успев родиться. То, что осталось в распоряжении флота, вызывало лишь горькие сожаления, похоже, Геринга летающие каракатицы, вроде BV-138, не интересовали, потому он и не попытался заполучить их себе. Это имело еще одно неприятное последствие: немцы начали создавать торпедоносную авиацию тогда, когда ПВО корабельных соединений союзников уже стала достаточно совершенной, а потому немецкие торпедоносцы особыми успехами похвастаться не могли.
Но мы сейчас говорим о подводных лодках. Когда началась война, выяснилось, что немцы к ней совершенно не готовы. Именно подводные лодки нанесли Англии самый чувствительный удар во время Первой мировой, но к началу следующей войны Кригсмарине имели всего 57 лодок, а если из этой цифры вычесть лодки II серии, пригодные для действий лишь в прибрежных районах, то окажется, что капитану 1 ранга Дёницу воевать было просто нечем. Кстати, звание контр-адмирала Дёниц получил уже после начала войны.
Более того, при беспристрастном взгляде на сложившуюся ситуацию выясняется, что англичане более серьезно отнеслись к подводной опасности и готовились к борьбе с немецкими лодками еще до начала войны. Прежде всего следует отметить, что не повторилась ошибка Первой мировой, когда именно британское Адмиралтейство до последнего сопротивлялось введению системы конвоев. На этот раз конвойная система была введена с первого же дня войны, просто потребовалось некоторое время, чтобы охватить жизненно важный для Великобритании район Северной Атлантики. В то же самое время англичане действовали по принципу разумной достаточности и не пытались вводить конвои там, где они не были нужны, например в Индийском океане, рассудив, что потери от действий пары надводных или подводных рейдеров будут не слишком ощутимы.
Программа строительства специализированных противолодочных кораблей была принята еще до начала войны, как мы указывали, первые корветы типа «Флауэр» были заказаны еще летом 1939 года. Увы, Англию подвела обычнейшая промышленная немочь. Возиться с постройкой корвета более года – это нечто, так как первые «Флауэры» начали вступать в строй только осенью 1940 года, в разгар военных действий. А сейчас представьте, что могло бы произойти, если бы те два десятка немецких лодок, которые могли действовать в Атлантике, столкнулись с полусотней новых корветов. Идея подводной войны вполне могла умереть, так и не родившись, однако вместо этого появился термин «Битва за Атлантику» – так союзники назвали затяжную и кровопролитную войну с немецкими подводными лодками.
Впрочем, немцы и так сделали все, зависящее от них, чтобы это случилось. Странно, что никто не заметил простой вещи: подводный флот Германии оказался единственным родом войск, который начал войну оружием прошлой войны. Полагаю, что, если бы дивизии Гудериана были укомплектованы танками Рено FT-17, он ничего не добился бы. Точно так же остался бы безвестным Эрих Хартман, если бы его посадили на «фоккер» «Триплан», хотя барон Рихтгофен и сумел отличиться на этой этажерке. А вот Карл Дёниц без колебаний отправлял своих подводников воевать на лодках типа UB-III, или, как там ее, VII серия? А в чем между ними разница?! Та же самая морально и физически устарелая конструкция, только исполненная на современном технологическом уровне. Более совершенные материалы, более совершенное оборудование, но корабль-то как был, так и остался образца 1917 года. Даже надводный флот Германии изменился, полагаю, что сильнейший немецкий линкор Первой мировой «Байерн» продержался бы против «Бисмарка» минут пять, не дольше, а вот подводный остался тем же самым.
Началась подводная война не лучшим для немцев образом, сразу заставив вспомнить зверства кайзеровских подводников. Уже через несколько часов после объявления войны U-30 потопила пассажирский лайнер «Атения» под надуманным предлогом, что-де командир принял его за вспомогательный крейсер, вдобавок после этого Дёниц приказал подделать бортовой журнал, чтобы скрыть преступление. Впрочем, на первых порах немцы еще пытались соблюдать какие-то правила, давали команде время спастись, указывали курс на берег, хотя, разумеется, никому и в голову не приходило проводить досмотр кораблей. Но это закончилось очень быстро, потому что британское Адмиралтейство энергично принялось вооружать торговые суда, и немцы были вынуждены перейти к атакам без предупреждения.
Англичане, которые обнаружили, что эскортных кораблей все-таки не хватает, пока ограничивались чисто оборонительными мерами. Уинстон Черчилль, обожавший активные действия чужими руками, потребовал начать активный поиск лодок в море, что привело к гибели авианосца «Корейджес», после чего с этой дуростью завязали. 14 октября 1939 года немецкая подводная лодка U-47 пробралась в главную базу британского флота Скапа Флоу, торпедировала и потопила линкор «Ройял Оук». Так, четверть века спустя сбылся кошмар адмирала Джеллико, страшно боявшегося подобной атаки. Адмирал Джеллико боялся и не допустил подобного позора, адмирал Дадли Паунд не боялся ничего…
В общем, все катилось гладко и тихо до июня 1940 года, одни не слишком могли, вторые не слишком старались. Немцы пережили легкую встряску во время Норвежской кампании, так называемый «торпедный скандал», но достаточно быстро с ним справились. Но после капитуляции Франции все переменилось: немцы заполучили вожделенные базы на берегах Атлантики, избавившись от необходимости совершать долгий кружной путь вокруг Шотландии. Брест, Лориан, Ла-Рошель, Ла-Паллис были на 45 миль ближе к английским коммуникациям, и это сразу сказалось. Наступило первое счастливое время «Die Gluckliche Zeit», потери британского торгового флота поползли вверх, но пока еще оставались терпимыми. Помогло немцам и то, что британский флот потерял слишком много эсминцев во время Норвежской кампании и эвакуации из Дюнкерка. Именно поэтому в мае 1940 года Черчилль обратился к президенту США Рузвельту с просьбой предоставить 50 старых эсминцев в обмен на базы в Вест-Индии. Сделка состоялась, но не следует преувеличивать ее значение, потребовалось много времени, чтобы ввести в строй эти корабли.
Командующий германским подводным флотом адмирал Дёниц, надеясь нанести конвоям союзников максимальные потери, начал использовать так называемую Rudeltaktik – тактику волчьих стай. Немецкие лодки разворачивались в дозорную линию, перекрывая возможные пути следования конвоя, а затем первая
