мечей и даже секир. Невероятно то, что, хотя оружие, несомненно, очень прочное, металл, который мы используем, невероятно легкий. И механизм включает в себя кинжал с двойным лезвием, выскакивающий так же, как на первом.
— Думаешь, у тебя получится сделать его?
— Да, хоть это займет какое-то время.
— У меня его почти нет.
Леонардо задумался.
— Дай подумать. У меня здесь есть все необходимое, и мои люди достаточно разбираются в
ковке… — Он замолчал, подсчитывая в уме, губы его шевелились. — Он будет готов через два дня, — наконец, проговорил он. — Приходи, и мы проверим, как он будет работать.
Эцио поклонился.
— Леонардо, я тебе очень благодарен. Если надо, я могу заплатить.
— Это я благодарен тебе. Этот твой Кодекс помогает мне узнать много нового — я даже считаю себя новатором. В этих древних страницах столько интригующего. — Он улыбнулся и прошептал едва слышно. — Ты даже представить не можешь, Эцио, как я благодарен тебе за то, что ты показал их мне. Если вдруг во время своей работы ты найдешь еще страницы, позволь мне взглянуть на них. Мне просто интересно, что в них сказано, и я не буду вмешиваться в твои дела, далекие от меня, даже не буду спрашивать о них. Вот какое вознаграждение мне нужно от тебя.
— Конечно, обещаю.
— Спасибо! Тогда, до пятницы, скажем, на закате?
— До пятницы!
Леонардо и его ассистенты отлично справились с работой. У нового оружия хотя и было оборонительное назначение, оно оказалось невероятно полезным. Молодые ассистенты Леонардо имитировали нападение на Эцио с использованием настоящего оружия, включая двуручные мечи и боевые секиры, но пластина на запястье, легкая и простая в использовании, с легкостью выдерживала мощнейшие удары.
— Просто невероятное оружие, Леонардо!
— Это точно!
— И оно может спасти мне жизнь.
— Надеюсь, ты больше не заработаешь таких шрамов, как тот, что у тебя на левой руке, — отозвался Леонардо.
— Это был прощальный подарок от старого… друга, — пояснил Эцио. — Я бы хотел еще попросить тебя о помощи.
— Если смогу помочь, — пожал плечами Леонардо.
Эцио бросил взгляд на ассистентов Леонардо.
— Может, наедине?
— Пойдем.
Пройдя в студию, Эцио достал сложенный лист бумаги, который дал ему Марио, и протянул Леонардо.
— Дядя сказал, что мне надо найти этого человека. И он добавил, что пытаться найти его в
открытую — плохая идея…
Леонардо прочитал имя на бумаге. Когда он поднял взгляд, его лицо было наполнено
тревогой.
— Ты знаешь, кто это?
— Я прочитал имя — Ла Вольпе. Но я полагаю, это кличка.
— Лис! Да! Но не стоит произносить это имя громко или на публике. Он из тех, у кого везде есть глаза, но сам он всегда остается невидим.
— Где я могу найти его?
— Этого нельзя говорить, но если ты хочешь с чего-то начать, попробуй, — очень осторожно, — в районе Рынка Веккьо…
— Но там же собрались все воры, которых не посадили в тюрьму или не отправили на виселицу!
— Поэтому я и призываю тебя быть осторожным. — Леонардо огляделся, словно подозревал, что их подслушивали. — Я напишу ему пару слов. Отправляйся и поищи его завтра, как только отзвенят вечерние колокола. Возможно, тебе улыбнется удача, возможно — нет.
Вопреки предупреждению дяди, во Флоренции был один человек, которого Эцио был обязан повидать. За все время его вынужденной отлучки, она не выходила из его сердца, и теперь муки любви возросли от осознания, что она совсем близко. Он не мог сильно рисковать, появляясь в городе. Его лицо изменилось, став более угловатым, он стал старше как по возрасту, так и по опыту, но в нем все еще можно было узнать Эцио. Ему помог капюшон, позволивший ему «затеряться» в толпе. Он пониже опустил его. Эцио знал, что хотя Медичи все еще держали власть в своих руках, Пацци еще могли оскалить зубы. Они ждали своего часа и были настороже. В этих двух вещах он был уверен так же, как и в том, что если они поймают его, то убьют, и Медичи им не помеха. Как бы то ни было, на следующее утро он твердо решил отправиться к поместью Кальфуччи.
Входные двери поместья были распахнуты, открытые в залитый солнцем двор. И вот она: стройная, немного выросшая, с длинными волосами, уже не девочка, но женщина. Он позвал ее по имени. Когда Кристина увидела Эцио, то побледнела так, что он подумал, что она сейчас упадет в обморок, но она собралась с силами, отправила компаньонку в дом, и подошла к нему, протянув руки.
Он быстро вывел ее на улицу, в тень под ближайшей аркой, чьи желтые камни были увиты плющом. Он прикоснулся к ее шее и заметил, что она все еще носит тонкую цепочку с его кулоном, хотя сам кулон был скрыт у нее на груди.
— Эцио! — воскликнула она.
— Кристина!
— Что ты здесь делаешь?
— Я приехал по делам отца.
— Где ты был? Я ни слова не слышала о тебе за два года!
— Я был… везде. Тоже… по делам отца.
— Они сказали, что ты мертв, и твои мать и сестра.
— Судьба обошлась с нами жестоко, — он замолчал. — Я не мог написать тебе, но ты никогда не покидала моих мыслей.
Ее радостные глаза внезапно потускнели, в них появилось беспокойство.
— Что такое, дорогая? — спросил он.
— Ничего, — она попыталась освободиться, но он не отпустил.
— Ну, я же вижу. Скажи!
Их взгляды встретились, ее глаза наполнились слезами.
— Эцио, я обязана выйти замуж!
Эцио был слишком ошеломлен, чтобы ответить. Он отпустил ее руки, поняв, что держал ее слишком крепко, причиняя девушке боль. У нее на руках он заметил следы от своих пальцев.
— Это все отец, — проговорила Кристина. — Он снова и снова давил на меня, чтобы я сделала выбор. Ты пропал. Я думала, ты погиб. А потом родители стали поощрять визиты Манфредо Арценты, — ты знаешь, он сын торговцев золотом. Они приехали сюда вскоре после того, как ты покинул Флоренцию. Господи, Эцио, они просили меня не позорить семью и найти себе достойную пару, пока я еще могу. Я думала, что никогда больше тебя не увижу. А теперь…
Ее перебил голос девушки, которая в панике звала ее с конца улицы, где находилась небольшая площадка.
Кристина напряглась.
— Это Джанетта, помнишь ее?
Теперь они услышали еще больше криков и воплей, а потом Джанетта выкрикнула имя: «Манфредо!»
— Нам лучше пойти взглянуть, — предложил Эцио, направляясь к концу улицы, туда, где раздавался
