берлинская полиция сообщила полиции Вены, что получила уведомление полиции Берна о том, что бывший школьный учитель Бенито Муссолини проживает в Тренто и работает редактором «Л'Аве-нире дель лавораторе», газеты анархистских взглядов, что его арестовывали в Швейцарии в 1903 и 1904 годах за социал-революционную пропаганду. Эта информация была направлена полиции Тренто. У итальянской полиции в Форли было свое досье на Муссолини: родился 29 июля 1883 года в Предаппио; член отделения Итальянской социалистической партии в Довиа; рост 1,67 метра; телосложение — плотное; волосы — светло-каштановые; лицо — бледное; лоб — высокий; глаза — темно-карие; нос — орлиный; борода — темно-каштановая; рот — широкий; выражение лица — доброжелательное.
31 августа Муссолини был арестован полицией Тренто за нарушающие закон о свободе печати статьи в газетах «Л'Авенире дель лавораторе» и «Иль пополо». В тюрьме его дважды допрашивали о его анархистской деятельности в Швейцарии и о причинах высылки с австрийской территории. Депутаты- социалисты в венском парламенте возражали против его депортации, а социалисты в Тренто организовали демонстрацию протеста, но власти твердо стояли на своем. 26 сентября Муссолини был в экипаже препровожден в Мори — по-видимому, чтобы избежать возможных уличных выступлений социалистов в Трен-то. В Мори его посадили на поезд, идущий к пограничному посту в Ала, где и передали итальянским властям. На следующий день социалистические профсоюзы Тренто призвали к двадцатичетырехчасовой всеобщей забастовке протеста. Но католические организации рекомендовали своим сторонникам не участвовать в этой забастовке, так что призыв увенчался лишь частичным успехом.
Дома в Форли Муссолини написал роман «Клавдия Партичелла, или Любовница кардинала». Потом часто говорили, что он сделал это в подражание Гарибальди, который в конце жизни сочинил роман «Клелия» о юной девушке, обманом завлеченной в Ватикан кардиналом и потом спасенной добрым евреем. Однако Клелия у Гарибальди и Клавдия у Муссолини — это два совершенно разных характера. Клелия — невинная юная девственница в Риме 1869 года, то есть современница написанию романа. Клавдия — это изощренная куртизанка, «капризная и чувственная, жестокая и добрая», которая соблазняет кардинала и других аристократов, встречающихся ей на пути в Тренто 1619 года, обольщая их своими «дьявольскими черными глазами», пока ее не отравляет секретарь кардинала, отец Беничио, за то, что она отвергла его любовные домогательства. Гарибальди возмущался тем, что сделали с Клелией. Но Муссолини, кажется, восхищался силой честолюбивых устремлений Клавдии.
В это же время Муссолини написал еще одну, отличную от первой, книгу. Его «Трентино глазами социалиста» представляла собой спокойный и несколько отстраненный анализ политической, экономической и демографической ситуации в этой области. Он писал, что эта территория, которую бюрократы австрийской империи называют Южным Тиролем, делится на две части: собственно Трентино и так называемое Альто- Адидже. В Трентино более 70 % населения составляют итальянцы, хотя лишь немногие из них говорят на литературном итальянском, а не на местном диалекте. В Альто-Адидже население представляет собой смесь итальянцев и немцев, у них в ходу оба языка. То есть в одной провинциисосуществуют две части, не только различные, но непримиримо-противоположные друг другу. Муссолини писал о тирании мелких австрийских бюрократов в Трентино. Но при рассмотрении возможных решений проблемы отвергал политику итальянских националистов, жаждавших развязать войну с Австрией за освобождение Трентино и Альто-Адидже. Кроме всяких прочих соображений, Италия не была достаточно сильной в военном отношении, чтобы воевать с Австро-Венгерской империей. А если бы австрийцы выиграли войну, они смогли бы вновь присоединить к себе Венецию и другие итальянские провинции, освобожденные в 1866 году.
В Форли Муссолини захотел жить как муж с женой с Рашелью Гвиди, которой к этому времени исполнилось семнадцать лет. Она его дожидалась и была очень разочарована, что он ни разу не написал ей из Тренто. Он лишь делал для нее приписки в конце каждой открытки, посылаемой своему отцу. Однако она считала, что так происходит потому, что он очень занят журналистикой и политикой. Никто не сообщил ей ни о Фернанде Осе Фачинелли, ни об Иде Ирене Дальцер.
Мать Рашели не очень хотела, чтобы дочь выходила замуж за Бенито, считая, что быть женой активного революционера-социалиста — значит обречь себя на тяжелую жизнь. Алессандро Муссолини был с ней согласен, потому что винил себя за тяготы, которые принесла Розе его собственная революционная деятельность. Но Бенито и Рашель твердо решили быть вместе. По словам Рашели, Бенито в конце концов убедил Алессандро и ее мать согласиться на их союз, явившись в их дом с револьвером в руке и угрожая убить ее, а затем себя, если они будут продолжать противиться. Если даже рассказ Рашели верен — а далеко не все написанное в ее мемуарах точно, — Муссолини вряд ли всерьез собирался осуществить свою угрозу. Скорее он разыграл драму, в которой Рашель охотно приняла участие.
Родители в конце концов перестали возражать, и 17 января 1910 года Бенито и Рашель начали совместную жизнь. Небыло ни гражданской, ни религиозной церемонии, так как это пошло бы вразрез с принципами Муссолини. Рашель радостно согласилась жить с ним без законного оформления, потому что полностью была согласна с его политическими и религиозными взглядами. Вероятно, она уже была беременна, так как их первый ребенок родился спустя семь с половиной месяцев, в три часа ночи 1 сентября 1910 года. Это была крохотная девочка. Ее назвали Эдда.
27 января, через десять дней после того, как Бенито стал жить с Рашелыо, отец его серьезно заболел. Его срочно доставили в больницу, однако, хоть он и был выписан 9 февраля, домой вернулась тень прежнего Алессандро. Он прожил еще 9 месяцев, а затем наступил рецидив. Бенито послал телеграмм мы брату Арнальдо и сестре Эдвиге, вышедшей в 1907 году замуж за Франческо Манчини, призывая их к постели отца. Они успели приехать. Алессандро Муссолини скончался в 4 часа утра 17 ноября 1910 года в возрасте 56 лет.
Вскоре после женитьбы Бенито и Рашели социалисты Форли решили издавать свою местную газету и назначили Муссолини ее редактором. Он дал газете название «Ла лотта ди классе» («Классовая борьба»). В первом же номере от 9 января 1910 года он осудил парламентаризм и призвал «к борьбе класса против класса, борьбе, которая увенчается всеобщей революцией». На протяжении всего 1910 года он высказывал в газете крайние социалистические взгляды, особенно нападая на милитаризм и национализм республиканцев типа Мадзини. «Республиканцы хотят национального объединения, — писал он 2 июля, — мы хотим интернационального. Пролетариат не должен больше проливать свою драгоценную кровь в бойне на потребу Молоха патриотизма. Национальный флаг для нас просто тряпка, которую надо бросить в навоз».
В августе он выступил на конференции социалистической молодежи в Чезене с призывом нарушать военную дисциплину, этот первый шаг к уничтожению армии, потому что армия и бюрократия — две опоры буржуазного государства.
5 ноября он объявил, что его газета будет настойчиво и яростно продолжать антимилитаристскую и антипатриотическую пропаганду. Он провозглашал антипатриотизм, так как обвинял патриотическую политику в том, что она ослабляет классовую борьбу. Понимая, что такая пропаганда крайне опасна и может привести к тому, что газету будет судить военный трибунал, он готов был пострадать ради идеи. «Мы не станем защищать нашу страну, потому что у нас нет страны для защиты». 5 августа 1911 года он писал в «Ла лотта ди классе»: «Если Родина, эта лживая фикция, которая отжила свой век, призовет к новым жертвоприношениям крови и денег, пролетариат, следуя указаниям социалистов, должен ответить на это всеобщей забастовкой. Война между нациями тогда перейдет в войну между классами».
В Швейцарии, Трентино, Предаппио и Фор ли Муссолини много читал и изучал труды социалистов. Кроме Маркса и Энгельса, он проштудировал работы немецких марксистов Каутского и Августа Бебеля, однако предпочитал им русских анархистов Бакунина и Кропоткина, а также французских анархо- синдикалистов Жоржа Сореля и Гюстава Эрве. Эрве призывал юношей отказываться от военной службы: «
